Читать интересную книгу Моя. Я так решил (СИ) - Зайцева Мария

Зарабатывала бабки, влезала в кредиты.

Вася порылся в кредитной истории, и эти материалы он мне скинул.

И я прямо таки охуел. В целом, выходило очень много. При этом, живет Эвита в съемной хате, с сестрой. Где-то есть еще бабка в маразме, как я понимаю, за которой ухаживает сестра. Правда, никаких упоминаний о ней нет в досье…

Обстановка квартиры не то, чтоб богатая… Эвита не выглядит обеспеченной мажоркой. Куда ушли такие бабки?

И почему она, имея мужика с бабками на руках, берет кредиты?

И почему она, имея такие кредиты, взяла отпуск за свой счет прямо перед поездкой в Аргентину? Хотя, с последним все ясно… Надеюсь, хоть этот момент прозрачен.

Короче говоря, картины кино одна занимательней другой.

И вообще ничего не проясняется, только еще больше запутывается.

И еще есть информация про ее сестру…

Это Вася уже на излете прихватил, чисто случайно, можно сказать.

Валентина Выстрикина, восемнадцати лет, мастер спорта по спортивным танцам, бронзовая призерка чемпионата РФ, имеет приводы в полицию, которые не фигурируют в основном деле, но имеются. Приводы еще в подростковом возрасте, причины — не указаны. А еще, совсем недавно, на нее было написано заявление о причинении телесных средней тяжести…

Интересно, кого побила? Не бабушку ли, за которой, типа, ухаживала? Уточняю по времени. Ну да, сходится. Ночью дело было. Как раз перед тем утром, когда мы с Эвитой ловили ее по всем дворам…

А потом я ее еще из обезьянника вытаскивал… Тоже за драку, кстати.

Я хуею, дорогая редакция…

Как сказал бы Бур, только ты, Коник, умудряешься так встрять…

Глава 28

— Тут, понимаешь, еще в чем дело, — Вася, наконец, дожрав все, до чего смог дотянуться на столе, сыто откидывается на спинку дивана, — как ты мог заметить, папаша Вотчинков относится у нас к категории “неприкасаемых”, и этого не изменить. Тронешь его сокровище — тебя поимеют во все дыры. И это вообще не фигурально выражаясь. Будешь даже просто пробивать инфу — то же самое произойдет. Я бы тебе не советовал даже близко от его сына проходить… Но, смотрю, устарел мой совет… И все же… Из-за баб случаются войны. Такая у них блядская натура… Но я бы на твоем месте сильно подумал, почему у твоей девки нет бабок при таком ухажере. Странно же, да?

— Угу… — я особо не хочу делиться своими выводами с Васей, да и выводов, по сути, никаких, одни воспросы и охуевание от ситуации.

Но Вася, все же, конторский, а у них нюх на всякие интересные вещи… И цепкая память. Потому я и не хотел, и тянул до последнего, не обращался к нему.

Усмехаюсь, киваю:

— Да понятно, нахера мне такое говнище… Просто… Немного заинтересовала девка, вот и…

Вася тоже кивает, прихлебывает чай. И по глазам понятно, что нифига он мне не верит. И что, вполне возможно, теперь мое досье где-то в недрах веселого конторского здания пополнится интересным фактиком. Тем самым, дернув за хвостик которого, можно будет размотать меня на услугу. Ну, или просто придавить… Не сейчас, сейчас я нахер никому не упал, но конторские — ребята запасливые… И земля, опять же, квадратная, обязательно на краю пересечемся…

Короче говоря, выхожу я из модного заведения в яркий послеобеденный московский смог слегка ошизевшим, подгруженым и полностью осознающим не только то, что влип по самые яйца, но и то, что светанул свой интерес не тем, кому надо…

И как вы думаете, меня это тормозит? Может, отвращает от цели? Правильно думаете.

Нихрена.

Я только встряхиваюсь от бессонной ночи, опять начавшей ощутимо придавливать мозг, и не менее давящей информации, что получил от Васи, прикуриваю, машинально провожаю взглядом аппетиную задницу девчонки в коротких шортиках, проходящей мимо, думая, что у Эвиты — куда как круче.

И еду к ней.

Времени уже много, сестренки сто процентов проснулись, а потому мой визит не будет выглядеть странно.

Да даже если и будет, похрен.

Из полученной информации становится ясно, кто корень всех бед и гребанный камень преткновения тут: сестренка длинноногая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Похоже, у Эвиты любовь родственная по голове больно бьет, а Валечка-кралечка этим пользуется. Та ситуевина, когда я вытащил ее из отделения, вообще была фигней и яйца веденного не стоила, разрулилась в момент.

А вот та, что ей предшествовала…

Ночная, так сказать…

Интересно, почему мне про нее никто ни полслова? А ведь она сложная, сама по себе…

Потому что там замешан горячий московский мажорик, студент дорогого вуза, гордый владелец спорткара явно не по студенческим заработкам… И вот чего девчонок тянет на таких?

Никогда не понимал… Пока учился сам, смотрел всегда с удивлением на золотую молодежь. От меня они все дико далекими были, потому что я к тому времени успел и “земли” понюхать, и с операми из местного убойного отдела тусил вовсю, а потом на практике гонял по горячим точкам, писал статьи, печатался, крутился, зарабатывал себе на жизнь и на имя…

И девчонок вокруг меня хвтатало всегда, с избытком даже. И Мася, опять же…

Так что не до “золотой” тусни мне было, хотя, не скрою, звали. Особенно, когда имя уже заработал. Всем было прикольно пообщаться.

Но я опять же, тупо не имел на это времени.

Да и не особо интересна была такая сторона жизни… А вот Валентине Выстрикиной, судя по всему, была интересна… Она с такими тусила, может, гоняла на спорткарах, а потом весело отсасывала на заднем сиденье в благодарность за прогулку…

Знаю, что не прав, вполне возможно, но насмотрелся ведь. И где гарантия, что сестренка Эвиты не такая же?

Хотя… Судя по истории, не все гладко было.

Заяву на нее накатал один из мажориков, сын какого-то депутата, прыщ на ровном месте, короче.

Избила она его. И каблук в ладонь воткнула.

Какая, однако, ниндзя…

И даже арестовали ее, и даже отпустили под подписку о невыезде.

А она — ни полслова.

И, что гораздо любопытнее — те ребята из отделения, которых я убалтывал на освобождение защитницы животных, тоже ни сном, ни духом. А должны были. И Бур должен был… Ведь, по сути, привод и заява уже существовали…

Паркуюсь у подъезда, смотрю на парочку дорогих тачек, нагло растопырившихся в скромном хрущебном дворе, настораживаюсь. За утро, что я тут просидел, насмотрелся на жильцов и их средства передвижения.

И с полной уверенностью могу сказать, что таких тут не стояло.

С тяжелым сердцем забегаю в подъезд, сразу по слестнице вверх, к квартире Эвиты… И — картина маслом: трое в лодке, не считая собаки.

За собаку играет яркий, крайне брутальный чувачок в модном прикиде и с перебинтованной мускулистой лапкой. Это не ему ли ее младшая Выстрикина оттоптала?

Трое парнишек, с рожами попроще, сразу видно — охрана, причем, не особо качественная, мускулов много, а на меня целую минуту оборачивались… С одинаковым недоумением на не обезображенных интеллектом физиономиях. Кто ж так охраняет, дубари? Я вас уже мог пострелять всех тут! И в братскую могилу сложить, вишенкой на торте поставив сверху голову охраняемого объекта! Вот уж насколько я в этом деле не мастер, но такие вещи не понимать… Кто их вообще нанимает, таких?

— Старые вещи покупаем, новые крадем? — бодро рявкаю я вместо приветствия, и рожи всех четверых теперь вытягиваются в еще большем недоумении.

— Понятно, в школе по литературе двойки были, — констатирую я грустный факт упадка современного образования, а затем делаю шаг назад, чтоб было место для маневра, — вы к кому, ребятки?

— А тебя ебет? — наконец, приходит в себя один из шкафчиков, — иди мимо, пока можешь.

— Да я, конечно, могу… — покладисто киваю я, — и, наверно, меня это все не должно ебать, вы правы… Но вот проблема, парни: за этой дверью живут две бабы, одну из которых я ебу. Так что, получается, все, что происходит с ней, меня, однозначно, ебет…

Завернул, однако…

У пришельцев рожи вытягиваются еще сильнее, они отчетливо скрипят мозгами, пытаясь отследить мою мысль, и в этот раз первым в себя приходит молодое поколение.