Читать интересную книгу "Йона - Фред Скарди"

тем временем сцепляли спущенные сети в одну большую.

— До нас, до наших времен генетические технологии служили на благо людям — продлевали жизнь, избавляли от болезней, — говорил Шэнь. — «Генномодифицированные» от этого не переставали быть людьми. Ты же, наверняка, все это знаешь?

— По-вашему, модификаты — все еще люди?

— Другие. Иные. Но тоже люди. Были ими, по крайней мере. Но забыли об этом.

— Это... после всего, что они делают с вами?

Шэнь показал на воду, в которой блеснула рыба.

— А что делаем с ними мы?

Пара аквалангистов вылезла из бассейна и пошла к двери вдали от них по периметру.

— Ты сказала, что любишь их. Только в качестве еды? Или как живых существ, открывающих нам красоту мира?

Йона оторопела от хода мыслей Шэнь. Она не нашлась, что ответить.

— Мы не считаем их смерть чем-то плохим только потому, что они другого вида? — продолжил Шэнь так же спокойно, отстраненно, и не глядя на Йону. — Или водоросли... Те, которые сейчас уносит Джакомо — они тоже живые, ведь растения — тоже форма жизни. Тебе не жалко их? Лишь потому, что они не издают звуков, не испускают кровь при резке?

Джакомо с металлической торбой, полной водорослей, уже спешил к лифту.

Йона снова не знала, что ответить. В его причудливой логике была своя правда, и это пугало ее.

— Все это странно, — произнесла она. В этот момент из воды поднялись огромные тросы и потянули вверх сеть, в которой билась и пульсировала морская фауна.

— Сейчас все это поступит в «доставщик», который отправит рыб на конвейер, где люди будут их сортировать и разделывать. Ничто не напоминает? — спросил Шэнь.

Конечно, он говорил о здешней Сортировке. Философия Шэня была Йоне не по душе. Такой и предать может, что бы там ни говорили местные о себе. Ей захотелось уйти.

— Вы считаете это естественным? — спросила она.

Шэнь усмехнулся.

— Ты считаешь это естественным — есть рыбу и говорить, что любишь ее. Для меня здесь нет дилеммы: я вегетарианец.

Ответ обескуражил Йону. Она уже и не знала, что ответить.

— Мне, наверное, нужно идти, — сказала она.

— Какой школы цигун ты придерживаешься? — спросил Шэнь.

Йона вздрогнула. Такой резкий перескок темы.

— Даосской, — выдавила Йона, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Но в последнее время все времени нет.

В голове Йоны настойчиво пульсировало: «Бежать! Бежать!».

— На цигун всегда есть время. Даже то, как ты дышишь — это движение Ци.

Йона почувствовала, как ее голова вжимается в плечи и учащается пульс.

— Наконец-то, мне есть с кем поговорить об этом, — сказал Шэнь и загадочно улыбнулся.

Йона растерянно улыбнулась в ответ.

***

Йона бежала по коридорам, с трудом сдерживая слезы. Она не оглянулась, когда ее несколько раз окликнули. Добежав до последней двери, через которую они впервые попали в квартал, она резко дернула ее, также резко выскочила, пробежала по коридору и дальше выскочила в пространство сумрака, петляющих труб, щитков, силовых установок, подъемов, спусков...

Она забилась в нише за трубами, внутри которой когда-то была, вероятно, шахта, а теперь не было ничего, кроме цементной замазки, и дала волю чувствам.

Ей было невероятно стыдно. Шэнь задавал ей вопросы, слушал ее ответы, рассказал пару притч, спросил о том, откуда она родом, терпеливо выслушал ее размышления о Ци — бессвязные и схематичные. При этом ни разу не поинтересовался ее способностями. Он просто внимательно слушал, иногда качал головой, иногда — поправлял. Он был добр к ней, и внимателен, и в то же время, она чувствовала, что за всем этим он видит ее ложь. Видит, что она ничего не знает про Ци, что она не может никак убедить его в правдивости своих слов.

Напоследок, он попросил разрешения «прочувствовать» ее Ци. Заключалось это в определенных пассах руками вокруг головы, вдоль позвоночника и у живота. Заняло это у него около минуты. Он открыл глаза и спокойно, удовлетворенно, сказал, что благодарен ей за разговор. Она поняла, что может идти. Уходила она оттуда, будто раздавленная скалой. Она плохо помнила, как поднялась, как прошла комнату с аквалангами. И лишь выйдя из нее, поняла, что сейчас заплачет. И тогда она побежала...

И теперь, здесь, вдали от всех она плакала — не стесняясь, громко. Все перемешалось в ее чувствах: к чувству стыда примешивалось чувство горечи за всех, кто живет здесь: ей не хватало мамы, ее школы и ребятишек, Ахиллеса и Орди.

Наконец выплакавшись, она затихла и уныло, задумчиво сидела в своем углу, и не размышляла ни о чем конкретно, отдавшись потоку мыслей.

Сложенные в замок руки Анвара во время разговора не были произвольным жестом – теперь ей было очевидно, что все было намеренно. Анвар не поверил ей и отправил на проверку, и то, что это была именно проверка, она поняла сразу, как Шэнь завел этот разговор о Ци. Что ж... Анвар имеет право. Не стоит доверять такой врунишке, как она. Как теперь что-то ей доверять, тем более такую операцию, как освобождение пленников? Он, наверное, захочет, чтобы нежданные гости улетели. А может?..

Ей стало страшно от этой мысли.

— Нет, — произнесла она вслух.

«Они не сдадут нас!», — отчаянно говорил ее внутренний голос. Они не предатели. Нет. Нет!

Вдалеке послышался крик Анвара. Он звал ее по имени. Йона затихла. Нет, он ее не услышит так далеко. И все же, она замерла, на мгновение забыв о своих переживаниях, стараясь и дышать реже и тише — лишь бы не выдать себя.

Спустя минуты две голос стих. Йона больше не плакала. Она думала о том, что делать дальше.

Двадцать с лишним минут спустя Йона утерла уже высохшие слезы рукавом, встала, помяла лицо пальцами, чтобы не выглядеть заплаканной, опухшей, и пошла к кварталу.

Глава 15

Она нашла Анвара на кухне и подозвала рукой. Он был в своей шапочке, но без фартука и с закатанными рукавами.

— Я хотела бы с вами поговорить.

— Хорошо, — сказал он и крикнул Риде, что отойдет. Та кивнула.

Они вышли в коридор, где сновали мужчины из мастерских, под ногами путались дети. Йона улыбнулась Калебу, пробегавшему рядом. Он остановился и