Читать интересную книгу Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи

24. Рассказ Ральфа Пейтена

Для меня это была нелегкая минута, и я плохо помню, что произошло дальше. Когда я несколько оправился, Ральф держал за руку свою жену и улыбался мне. Пуаро тоже улыбался, красноречиво грозя мне пальцем.

– Разве я не говорил вам по меньшей мере раз тридцать, что бесполезно скрывать что-нибудь от Эркюля Пуаро? Что он все равно узнает правду. – Он повернулся к остальным:

– Помните, недавно нас было шестеро за столом, и я обвинил всех пятерых, что они что-то скрывают от меня? Четверо признались – то есть все, кроме доктора Шеппарда. Но у меня были свои подозрения. Доктор Шеппард заходил в «Три кабана» в тот вечер, надеясь увидеть капитана Пейтена. Он его не застал, но предположим, что он встретил его на улице по дороге домой. Доктор Шеппард был другом капитана Пейтена, он только что побывал на месте преступления, и знал, что обстоятельства складываются против капитана. Может быть, он даже знал больше, чем было известно…

– Знал, – сказал я покаянно.

– Я думаю, мне следует признаться во всем. Я видел Ральфа днем. Сперва он не хотел довериться мне, но потом рассказал о своем браке и о положении, в которое попал. Когда было обнаружено убийство, я сразу понял: как только эти факты станут известны, подозрение неминуемо падет либо на Ральфа, либо на девушку, которую он любит. Вечером я высказал ему эти соображения. Мысль о том, что ему придется давать показания и они могут навлечь подозрения на его жену, заставила его… – Я запнулся. Ральф докончил за меня:

– Смыться, – сказал он лаконично. – Видите ли, расставшись со мной, Урсула пошла домой. Мне пришло в голову, что она могла еще раз встретиться с моим отчимом. Днем он вел себя оскорбительно, и я подумал: ведь он мог довести ее до такого состояния, что, не отдавая себе отчета, она…

Он умолк. Урсула отняла у него свою руку и отшатнулась.

– Ты подумал это, Ральф? Ты мог подумать, что я?..

– Вернемся к преступным действиям доктора Шеппарда, – сухо прервал Пуаро. – Доктор Шеппард обещал капитану Пейтену свою помощь, и ему удалось спрятать его от полиции.

– Где? В своем доме? – спросил Реймонд.

– О нет! – сказал Пуаро.

– Задайте себе тот же вопрос, который задал я себе: где милейший доктор мог скрыть этого молодого человека? Где-то поблизости, надо полагать. Я думаю о Кранчестере. Отель? Нет. Пансион? Тоже, нет. Так где же? А! Лечебница. Приют для умалишенных. Я проверяю свою теорию. Изобретаю душевно-больного племянника и советуюсь с мадемуазель Каролиной. Она сообщает мне адреса двух лечебниц, куда ее брат кладет своих пациентов. Я навожу справки и узнаю, что в одну из них доктор привез пациента в субботу утром. Мне было нетрудно установить, что это был капитан Пейтен, хотя и записанный под другой фамилией. После некоторых формальностей мне позволили увезти его. Рано утром вчера он приехал сюда.

– Эксперт Каролины… – пробормотал я, удрученно глядя на Пуаро. – И подумать только, что я не догадался!

– Теперь вы понимаете, почему я говорил, что вы были слишком сдержанны в ваших записках, – шепнул мне Пуаро. – То, что там написано, – правда, но вся ли правда там написана, мой друг?

Я был слишком уничтожен, чтобы возражать.

– Доктор Шеппард вел себя, как мой истинный друг, – сказал Ральф. – Он не бросил меня в беде, он поступил так, как ему подсказывала совесть. Однако месье Пуаро доказал мне, что он был не прав. Мне следовало явиться, а не прятаться, но в лечебнице не дают газет, и я просто не знал, что происходит.

– Доктор и тут проявил образцовую сдержанность, – заметил Пуаро, – но я, я узнаю маленькие тайны. Это моя профессия.

– Но расскажите же, Ральф, что случилось с вами в эту ночь? – нетерпеливо спросил Реймонд.

– Вы уже всё знаете, – ответил Ральф.

– Мне почти нечего добавить. Я ушел из беседки примерно без четверти десять и ходил по дороге, стараясь собраться с мыслями и решить, что мне делать. Я понимаю, что у меня нет алиби, но клянусь вам: я не подходил к кабинету и не видел отчима ни живым, ни мертвым. Мне бы хотелось, чтобы вы мне поверили.

– Нет алиби? – пробормотал Реймонд. – Скверно Я, конечно, вам верю, но… все же это скверно.

– Почему же? Это крайне упрощает дело, – весело сказал Пуаро (Мы все с недоумением уставились на него.) Вы меня понимаете? Нет? Так вот: чтобы спасти капитана Пейтена, настоящий убийца должен признаться.

– Он посмотрел на нас с сияющей улыбкой.

– О, да, да, я говорю серьезно. Вы заметили, я не пригласил инспектора Рэглана. На это была причина: я не хотел открывать ему того, что известно мне. Во всяком случае, сегодня. – Его голос, манера говорить внезапно изменились, в них прозвучала угроза.

– Я, говорящий с вами, знаю, что убийца мистера Экройда здесь, в этой комнате. Я говорю с убийцей. Утром инспектор Рэглан узнает правду. Вы понимаете?

Наступила напряженная тишина. Ее нарушила служанка, – она принесла ему телеграмму. Пуаро ее вскрыл. И тут вдруг громко и резко прозвучал голос майора Блента:

– Вы говорите, что убийца среди нас. А вы знаете кто?

Пуаро прочел телеграмму. Смял ее в руке.

– Теперь знаю точно. – Он постучал пальцем по листку бумаги.

– Что это? – спросил Реймонд.

– Радиограмма с парохода, идущего в Соединенные Штаты.

Пуаро поднялся, сделал общий поклон.

– Месье и мадам, мое совещание окончено. Помните, утром, инспектор Рэглан узнает правду.

25. Вся правда

Пуаро жестом задержал меня. Я покорно подошел к камину и задумался, машинально шевеля поленья носком башмака. Я был в полном недоумении. Впервые я совсем не понимал, куда клонит Пуаро, я даже подумал было, что он разыграл комедию, дабы блеснуть своими талантами, однако тут же отбросил эту мысль: в его словах была неподдельная угроза, глубокая убежденность. Но мне все еще казалось, что он идет по ложному следу.

Когда последний из гостей ушел, Пуаро подошел к камину.

– Ну, мой друг, – сказал он спокойно, – а вы что скажете?

– Не знаю, что и думать, – сказал я откровенно. – В чем смысл всего этого? Зачем ждать до утра, а не пойти к Рэглану сразу? Зачем понадобилось вам предупреждать преступника?

Пуаро сел. Минуты две молча курил. Потом сказал:

– Подумайте, используйте свои серые клеточки. Я никогда не действую без причины.

После некоторого колебания я сказал:

– Прежде всего приходит в голову следующее: вы сами не знаете виновного, но уверены, что он – один из присутствовавших сегодня здесь. Вашей целью было добиться признания.

Пуаро одобрительно кивнул:

– Неглупая мысль, но это не так.

– Или вы хотели убедить его, что вам все известно, и таким образом заставить выйти в открытую – необязательно путем признания. Он может попытаться заставить вас замолчать – пока вы не начали утром действовать, – заставить тем же способом, каким он заставил мистера Экройда.

– Ловушка – и я в качестве приманки! Мерси, мой друг, но я не настолько героичен.

– Тогда я отказываюсь вас понимать. Ведь вы рискуете, предупреждая убийцу, вы даете ему возможность спастись.

– Он не может спастись, – серьезно сказал Пуаро. – У него есть только один выход, но это – не путь на свободу.

– Вы вправду считаете, что один из присутствовавших здесь – убийца? – спросил я недоверчиво.

– Да, мой друг.

– Кто же?

Несколько минут Пуаро молчал. Потом бросил окурок в камин и задумчиво заговорил:

– Я проведу вас тем путем, которым прошел сам. Шаг за шагом я проведу вас, и вы убедитесь, что факты указывают, неопровержимо указывают только на одного человека. В самом начале мое внимание привлекли два факта и одно небольшое расхождение во времени. Первый факт – телефонный звонок. Будь Ральф Пейтен убийцей, этот звонок не имел бы ни малейшего смысла, следовательно, решил я, он не убийца. Я удостоверился, что никто из находившихся в доме в роковой вечер не мог позвонить сам, и вместе с тем я был убежден, что именно среди них должен я искать преступника. Следовательно, звонил сообщник. Этот вывод меня не очень удовлетворил, но пока я остановился на нем. Потом я стал искать мотив звонка. Это было трудно. Я мог исходить только из его результата. А результат звонка – в том, что убийство было открыто в тот же вечер, а не утром, как иначе, вероятнее всего, должно было бы произойти. Так или не так?

– Пожалуй, вы правы: после распоряжения мистера Экройда вряд ли кто-нибудь вошел бы в кабинет до утра.

– Tres bien «Очень хорошо (франц.)». Дело продвигается. Но многое еще остается неясным. Зачем понадобилось, чтобы убийство было открыто вечером? Вот единственный ответ, который я нашел на этот вопрос: убийце надо было оказаться на месте, когда взломают двери, или хотя бы проникнуть в кабинет тотчас после этого. И тут мы подходим ко второму факту – к креслу, отодвинутому от стены. Инспектор Рэглан отмахнулся от него, как от пустяка, я же считал это фактом первостепенного значения. Будь у нас сейчас план кабинета, так точно воспроизведенный вами в рукописи, вы бы увидели, что кресло, будучи поставлено в положение, указанное Паркером, оказалось бы на прямой линии между дверью и окном.