отреагируют, но услышали меня или нет — хрен знает.
Вдруг работающий на добровольных началах навигатором Пушкин проорал в спину Огоньку “метров через 200 должен быть поворот направо!”. Пепелац коротко скрипнул колесами и качнувшись, свернул на какую-то узенькую дорожку, петлявшую между деревьев.
— А нахрена? — спросил я зарывшегося в картах Байкалова — ведь по асфальту быстрее?
— Тут срезка через какой-то бетонный завод есть. Раза в три выигрываем по расстоянию.
В принципе все правильно. Навыки экстремального вождения надо тоже нарабатывать и поддерживать. Мало ли.. вдруг придется устраивать погоню за преступниками?
Действительно, вскоре за окнами замелькали холмики щебенки, между которыми изредка попадалась всякая строительная техника. Теперь главное, что бы ушлые заводчане не перекопали где-нибудь дальше дорогу в угоду своим хотелкам. Я обернулся. ПАЗик безнадежно отстал и пылил далеко позади.
— Не гони — попытался я остудить пыл Вени — Иначе вообще не доедем. Кстати, слышали анекдот?
Гаишник останавливает автомашину, оттуда выскакивает девушка и спрашивает: — Что, я так быстро ехала? Гаишник отвечает: — Нет вы слишком низко летели!
Бойцы с непритязательной шутки заржали, напряжение в салоне спало. Народ начал обсуждать женщину за рулем, которая как известно (но только мужикам), хуже обезьяны с гранатой.
— Блять — Огонек топнул по тормозу. Автобус немного вильнул задом, но выправился и покатилась дальше. После сумасшедшей гонки нынешняя скорость казалась черепашьей. Я посмотрел вперед. Прямо перед нами из-за какой-то кучи медленно выруливала черная волга.
— Да уйти ты нахрен! — Вениамин вдавил сигнал и мигал фарами.
Однополосное движение не позволяло войти в обгон, мигалка тоже не производила на водителя волги никакого впечатления — машина просто увеличила скорость. Но лишь слегка. И вот как сейчас согнать ползущую прямо перед нами волгу какого-то местного начальника? Причем если судить по номерам 01-10 мос, очень пафосного и заботящегося о своем статусе. В воздух, что ли бабахнуть?
Тем временем пидор на волге видимо решил исполнить гражданский долг или научить уму-разуму и начал притормаживать, пытаясь остановить нас. И ведь хрен обгонишь — попросту нет места.
— Веня, да ебни ты его и столкни с дороги — решил я. Стрельба все-таки показалась мне перебором…
— Как ебнуть? — не понял он
— Каком! У тебя бампер от грузовика! Давани его в левый угол багажника, он и уйдет вправо на обочину.
Все и произошло согласно законам физики. Наша тюнингованная и форсированная железка легко вытолкнула на очередную кучу щебня весящую в два раза меньше легковушку. Судя по обалдевшему лицу, промелькнувшему в окошке, такой вариант событий не был предусмотрен “учителем”. Ну и хер с ним, нас стрелок ждет не дождется.
— Совсем охуели. Мы же с мигалкой! — по дороге возмущался Незлоблин — Почему он нам не уступал?
— Мигалка есть, а сирены нет — Вене за меня ответил Пушкин — Милицейской раскраски тоже. Вот и путается народ.
Да, моя недоработка. Хотя с какой стороны посмотреть. Не всегда надо сообщать преступникам о своем появлении. А так мигалку с автобуса снял — и вот тебе рабочая машинка. Можно даже съемные знаки какого-нибудь Мосгаза придумать.
— Приехали — ударивший по тормозам Незлобин прервал мои размышления — Вон тот дом.
Тут я услышал громкий выстрел.
Глава 13
Спешащего к нам милиционера я увидел издалека. Молодой парень, видимо только-только из училища. Почему-то мне на “Степан Заруба” сразу представлялся этакий усатый Анискин, который с детства проживает в этом районе и знает все про каждого. Но, как говорится, что имеем, с тем и работаем.
Белобрысый и долговязый Степан, немного задыхаясь, начал нам докладывать обстановку. В принципе, ничего страшного пока не произошло. Кто-то на третьем этаже хрущебы открыл дверь на балконе и стреляет из охотничьего ружья, перемежая какими-то криками. Из всех разрушений только побитые стекла да сбитые выстрелами ветки. Даже раненый оказался не результатом стрельбы, а просто порезавшийся осколками.
— Воон там он, видите видите ярко-желтый балкон на четвертом этаже? — “Аниськин” ткнул пальцем вверх — Так балкон стрелка под ним, выходит, стреляет и снова уходит в комнату — рассказывал мне Степан.
— Где начальник местного УВД? — спросил Иво
Степан покраснел слегка, развел руками — Не можем дозвониться.
— А конторские?
— Эти выехали, ждем
— Дом эвакуировали? И вон тот, соседний
— Не-ет — Заруба совсем пал духом — А надо?
Кругом долбоебство. У кого-то сегодня полетят погоны. Что значит, не можем дозвониться?!
Мы поставили наш пепелац боком, опустили бронешторки. Я взял бинокль, принялся рассматривать указанное место. Обычный балкон обычной хрущевки. Скрытно не подберешься, поэтому надо момент подгадывать и дверь ломать. Того же мнения был и Незлобин.
— Идем в подъезд?
— Идите — я нашел взглядом Пушкина — А вы галопом вон в тот дом — я указал снайперам на соседнюю хрущебу — Занимайте позицию на третьем этаже.
— Есть
— Кто он, известно? — Иво вытащил из пепелаца раскладной стол, поставил стулья. Достал карту Люберец. Мне почему-то на память пришещ стишок про люберов из будущего:
.. Нет у нас ни нацистов, ни панков.
Нам не надо кричать и брить виски.
Здесь под сорок у каждого банка.
Развернемся! Держись, мужики!
Да… в свое время мне любера пытались навешать люлей в тамбуре электрички. Пришлось дергать стоп-кран. Убегая от ментов, любера проорали кричалку. Там еще что-то матерное было в конце…
— Старик какой-то — смущенно ответил милиционер — Не успел еще со всеми познакомиться
Нас прервал неразборчивый на таком расстоянии крик и два выстрела друг за другом. Вскинул бинокль, увидел седую всклокоченную шевелюру, майку-алкоголичку, которая тут же скрылась за осыпающимися остатками с крон стоящих рядом деревьев.
— Командир, могу его работать. Вижу хорошо и отчетливо — в рации раздался голос Пушкина. Ай молодец — одно нажатие спускового крючка и обеспечена спокойная жизнь советских граждан.
— Гражданин начальник .. — услышал я и обернулся. Передо мной стоял невысокий, коротко стриженный “под ноль” мужик в пиджаке, который в уголовной среде именуется клифт. Увидев, что на него обратили внимание, отрапортовал — Виталий Фролов, статья 144 часть вторая, 3 года, срок отбыл полностью — немного помявшись, он откашлялся и продолжил — Митрич это наш, не надо валить его