Читать интересную книгу Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар - Елена Горелик

— Ладно, — согласно кивнул метис. — Сегодня же пойду в контору, узнаю насчет дома… Э, да там, никак, зашевелились в порту! — присвистнул Хайме, выглянув в окошко. — Что-то случилось.

— Пошли, посмотрим. — Для Галки каждый день «что-то случалось», она к этому привыкла. А для Хайме, обреченного вести жизнь «сухопутной крысы» все же развлечение…

— Фрегат. То ли испанский, то ли португальский. Но флаг наш. И идет с юго-востока. А паруса-то какие! Просто загляденье!

Паруса в огне заходящего солнца сияли так, словно их сделали из дорогого сен-доменгского хрустального стекла и выставили на свет. Впрочем, они и должны были так сиять: шелк. Хороший, стоивший бешеных денег китайский шелк. Галка еще не была уверена на сто процентов, но она догадывалась, кого могло угораздить прицепить на реи целое состояние. «Вряд ли наш шевалье прошел весь путь под шелком. Скорее, приказал поставить эти паруса в нескольких лигах от берега… Тоже мне, капитан Грей нашелся! — мысленно хихикала мадам генерал. — Последний романтик, блин… Жалко, что паруса не алые. Тогда я бы точно знала, что ему сказать…»

Через час фрегат уже бросил якорь в бухте, и Галкины подозрения полностью оправдались. Спустя пять лет в гавань Сен-Доменга явился не кто иной, как шевалье де Граммон, считавшийся пропавшим в далекой Африке, на Берегу Скелетов. Действительно, только ему могло прийти в голову поставить шелковые паруса. И только ему могло приспичить одеться по-европейски, но с роскошью индийского магараджи: на него больно было смотреть от блеска многочисленных бриллиантов и рубинов. А смуглые усатые рожи гребцов, их синие чалмы и восточные одежды сразу сказали Галке, в каких краях блистательный — в прямом и переносном смысле — шевалье сумел нажить такое гомерическое состояние… Вид великолепного капитана вызвал массу эмоций у моряков и зевак, столпившихся на пирсе. Горожане, особенно молодежь, не скрывали удивления и восхищения. Бывалые пираты качали головами и обсуждали открывшееся им зрелище: столько драгоценностей на себя не навешивали даже испанские гранды, падкие на золото и блестящие камушки. Хайме, всякое повидавший на своем веку, и тот округлял глаза; «Ни черта себе! Во разжился мужик! И у кого он столько украл?..» Зато Галка посмеивалась. А когда шевалье де Граммон, наживший не только кучу денег, но и седину, лихим молодцом выпрыгнул из шлюпки на мол, она сделала индийское намасте — приветствие — сложив руки и поклонившись.

— О великий сахиб Граммон! — весело проговорила она, шутливо кланяясь. — Солнце воссияло на небесах — ты наконец вернулся… засранец эдакий! Где тебя черти носили, позволь спросить?

— С ума сойти! Ты встречаешь меня как любящая жена, — рассмеялся шевалье.

— Размечтался! — весело фыркнула Галка. — Пошли.

— С тобой я пойду хоть на край света, — шевалье вернул Галке насмешливый комплимент. — Но куда мы пойдем сейчас?

— Куда, куда… Сперва к начальнику порта, а потом в Алькасар де Колон, будешь хвастаться своими подвигами! Я сейчас пошлю за братвой, пусть послушают твои враки…

9

Жизнеописания шевалье де Граммона и без того хватило бы на три авантюрных романа, а тут количество приключений на единицу времени вообще зашкаливало. Но Граммону верили. Потому что это был Граммон… Он явно поскупился на слова, описывая, как выбирался с Берега Скелетов. Упомянул только, что до Алмазной бухты добралось меньше половины спасшихся с «Ле Арди» и шхуны капитана Луи. Остальные погибли от невыносимой жары и нехватки воды. Выжившим удалось добраться до селения того африканского племени, что продавало им алмазы. Местные, проникшиеся уважением к сильным людям, одолевшим страшную пустыню, предупредили, что в бухте стоят португальские корабли, две штуки. И Граммон принял безумное решение — захватить «португальца», купить у негров немного скота на мясо, запасти воды и двигать дальше, на Мадагаскар. Многие поначалу сомневались, но в итоге Граммон их уговорил, и они ночью напали на стоящий в бухте крупный фрегат. Старая пиратская тактика: вырезать вахтенных, поднимать паруса и заряжать пушки — если второй португалец будет их преследовать… Поскольку большая часть команд отдыхала в крепостице на берегу, пиратам удалось провернуть свое предприятие. А второй португальский фрегат был очень быстро потоплен, благо при выходе из бухты Граммон приказал его хорошенько обстрелять… Дальше не произошло ничего примечательного до самого Мадагаскара. Там шевалье нашел небольшое пиратское поселение, где смог разжиться свежими продуктами, а заодно нарассказал всякого разного про государство Сен-Доменг. Местные джентльмены удачи, почти поголовно англичане, не особенно вдохновились байками какого-то француза, и Граммон принял решение отправиться дальше на восток. Подзаработать деньжат на торговых путях мусульман. Первый же рейд принес ему и команде баснословную добычу и славу удачливого пирата. Прочие рейды тоже имели успех, но во время абордажей и от неведомых восточных лихорадок полегли две третьих экипажа. Над грозой Индийского океана нависла реальная угроза плена и смерти. И Граммон принял еще одно безумное решение: попроситься на службу к Великому Моголу… Надо ли говорить, что его просьба была удовлетворена? Правителю нужны были отчаянные мореходы и хорошие бойцы…

— Ага, — хмыкнул Билли. — Вот откуда шелковые паруса!

— Да, эти черти не скупились при расчете, — заявил Граммон. — Десятину отдал в казну — остальное твое. Все равно тут и прогуляете. Матросов не хватает? На тебе сикхов. А сикхи, я вам доложу, отменные вояки. Всего-то и дела было, что обучить их морской науке. Вот так и прослужили там добрых три года. Потрошили арабов и персов так, что пух и перья летели. А золота и камушков там — испанцы по сравнению с этими индийскими раджами просто нищие! Слово дворянина!..

Дальнейшее, зная натуру шевалье, представить было нетрудно: ему однажды попросту все надоело, и он, захватив богатый приз, не пожелал возвращаться в Индию. Начался обратный путь. Каково же было его удивление, когда, со всеми предосторожностями миновав Берег Скелетов (он даже увидел и узнал стоящий на берегу уже в нескольких десятках ярдов от кромки пробоя «Ле Арди»), около Алмазной бухты его встретила «Эвридика» Лорана де Граффа! Встречу старых друзей три дня отмечали всей пиратской компанией. В крепостице, отбитой у португальцев и ставшей фортом маленького городка, населенного почти сплошь местными неграми. Там Граммон узнал о переменах, произошедших в Сен-Доменге, и решил своими глазами на это взглянуть. Вот так он и оказался пять лет спустя в столице пиратской республики, которую, по его же словам, отказывался узнавать. За время его отсутствия город вырос чуть ли не втрое. Количество кораблей в порту впечатляло. А уж известия о признании Сен-Доменга европейскими грандами, о приобретениях на континенте, об удивительном оружии и прочих чудесах техники, о войне и победе над английской эскадрой вовсе его добили. Когда господа капитаны, перебивая друг друга, поведали ему эти новости, он поначалу даже не поверил. Но потом, уже после праздничного ужина в его честь, крепко задумался… Уходя отсюда пять лет назад, шевалье на всякий случай вложил некую сумму в республиканский банк. Даже если бы он вернулся голым и босым, нищета бы ему не грозила: и вклад был немаленький, и проценты наросли. Но домом он тут не обзавелся, потому его пригласили погостить в Алькасар де Колон. И это ему тоже было не очень-то по душе. Здесь, под этой крышей, жила женщина — одна из очень немногих, что отказали ему. Женщина-генерал, сумевшая делом доказать недоверчивому шевалье, что она достойна своего нынешнего положения. Наконец, женщина, ради которой он собственно сюда и вернулся. В этом Граммон никому никогда не признавался, но и шелковые паруса, и великолепная одежда, и бриллианты были призваны поразить воображение этой женщины. А она… Она уязвила шевалье в самое сердце, переплюнув все его подвиги своим ненаглядным Сен-Доменгом…

Не в силах заснуть, он спустился в сад, освещаемый яркими керосиновыми фонарями. Звенели цикады, бились о плафоны фонарей ночные бабочки, где-то неподалеку слышались шаги патруля… Граммон еще в комнате запалил трубку, но так и держал ее в руке, не закуривая.

«Она обошла меня».

Вот этот факт ему и не нравился. Честолюбивый шевалье привык к первым ролям, он был лидером без всяких преувеличений, и лидером удачливым. А здесь ему наглядно продемонстрировали, что удача — далеко не все. Что к удаче следует приложить еще и немалый труд, иначе любой достигнутый результат будет развеян по ветру… Сен-Доменг, этот самый результат, пока держался. Но зато мадам генерал изрядно сдала за те пять лет, что они не виделись… Сам Граммон вряд ли согласился бы платить такую цену.

«Все-таки я сглупил, что вернулся, — думал он. Вспомнив про трубку, закурил. — Чего я хотел? Шикануть перед женщиной, для которой я не больше, чем союзник? Ха! Ну пришел. Ну блеснул дорогим нарядом. Дальше-то что? Она ведь не из тех, кого можно купить… Правительница, черт бы ее побрал!»