Читать интересную книгу Польский вопрос - Анатолий Спесивцев

И перед отъездом в область войска Донского Аркадий соорудил-таки конические снаряды с оперением для пушек-гаубиц. Вспомнив читанное, снабдил их поясками из меди, практически полностью перекрывавшим нежелательный выход пороховых газов. Такой снаряд летел раза в полтора дальше, чем ядро, и позволял вести несравненно более прицельную стрельбу. Первые же его испытания вызвали очередные перешёптывания, услышанные попаданцем.

— Колдун, точно колдун…

Аркадий вспомнил, как несколько раз разыгрывал раньше сценки, чтоб закрепить эту славу. Теперь ничего представлять уже нужды не было, чуть ли не любое его действие по изобретательству, а то и обыденное поведение в быту, вызывало усиление колдовской славы.

Всем хорош получился новый снаряд. Всем, кроме стоимости изготовления. Увы, за те же деньги, пока только по прикидкам, можно было чуть ли не десяток цельнолитых чугунных ядер сделать. Да и времени на его изготовление требовалось немало. Опять пришлось созывать совещание. Обговаривали проблему долго, но ничего толкового выдумать не смогли. Изготовили с полтора десятка снарядов и разослали их по трём адресам: Скидану, Хмельницкому и Татарину.

Аркадий не сомневался, что, будучи прежде всего вояками, они обязательно такие снаряды закажут. Денег, в конце концов, можно у соседей ещё награбить, дело привычное. А разить врага издали и точно — много стоит, людям, постоянно рискующим жизнью, это объяснять не надо.

Наконец разобравшись с этими проблемами, попаданец срочно стал собираться на Дон. Надо было определиться с местом строительства там новой домны, что могли сделать только шведские специалисты, остро стояла проблема выпуска оптики, благо прозрачное, вполне качественное стекло немец и чех уже выплавляли… хватало там проблем, требующих немедленного решения.

Выходили в поход большим конным караваном. С собой Аркадий захватил не только шведов и нескольких их местных помощников, с работающей домной вполне были способны управиться и запорожские кузнецы, шведами обученные. Ещё он с собой вёз три десятка евреев-ремесленников. Ювелиров, кузнецов, кожевников. Заодно и прихватил несколько центнеров руды марганца для срочных экспериментов, для промышленного использования ее, конечно, придётся поставлять на судах, вокруг Крыма.

В результате получился большой караван, наподобие торговых, в несколько десятков человек и две с лишним сотни лошадей. Всё необходимое для путешествия везли с собой во вьюках, как и прихваченную попаданцем руду.

И двигался этот караван не слишком быстро — многие ремесленники были ещё худшими всадниками, чем Аркадий поначалу попаданчества. А за теми, кто хорошо ездит, стоило присматривать: люди они были подневольные, на Дон тащились совсем не по своему желанию, могли и драпануть. Степь широкая, дорог в ней много, а организовывать погоню никто бы не стал, вооружённых казаков в караване было меньше половины, а в последнее время на степных дорогах стали исчезать путешественники. Кто баловался разбоем, пока выяснить не удалось, не до того было начальству, оно занималось войной.

Степные дороги

Степь между Днепром и Доном, сентябрь 1638 года от Р. Х.

"Поспешишь — людей насмешишь! — я что, не знал этой народной мудрости раньше? Ёпрст!!! Знал, помнил, но… поспешил. Не стал ждать, пока появится возможность доехать до дома на корабле, пусть и струге или чайке. Попёрся пешком, теперь же сам и все прелести такого способа путешествия расхлёбываю. Каша у джур через день на костре подгорает, пыли наглотался… скоро дышать нечем будет, все лёгкие ею будут полны. Задницу умудрился набить, хоть слазь с коня и иди пешком. Кстати, может, так и сделать? Больно же сидеть в седле — сил нет больше терпеть, а не отстать от нашего каравана и передвигаясь по-пластунски можно. Чёртовы жиды сидят на конях, как собака на заборе. И какого я их с собой потащил? Прекрасно можно было подождать пока их доставят по воде. Теперь, и сам страдаю, и людей мучаю, им пожалуй, хуже, чем мне. Вот они и пешком не смогут с такой скоростью идти, возраст или физическое состояние не то".

Злился Аркадий потому, что понял ошибочность своего решения везти евреев через степь, из них в лучшем случае треть имела для такого пути соответствующие навыки в верховой езде. Остальные были сугубыми горожанами, которые если и выезжают за городские стены, то на телегах или возах. Дорога быстро превратилась для них в пытку, виновником которой, пусть и невольным, чувствовал себя попаданец. Может, случайно, может — по закону высшей справедливости он и сам умудрился повредить седалище и ехал теперь сильно скособочившись.

"Дьявол, я так себе и второе нижнее полушарие отобью при такой посадке в седле. А сидеть на ссадине, так я не Муций, который Сцевола, или как его там… ууу… проклятье. И спешиваться неудобно, крутой колдун, а хромает на своих двоих, надо терпеть. Имидж обязывает, чтоб его…"

Терпел великий чародей ещё минут десять, потом плюнул, как в переносном, так и в самом что ни на есть натуральном смысле, и слез с коня. Увы, не ловко соскочил, а именно слез, шипя потихоньку и вспоминая про себя перлы русской словесности из двадцать первого века. После чего пошёл пешком. Выяснилось, что его мнение о возможности следовать в караване не верхом, а на своих двоих, оправдалось в высшей мере. Ему даже не пришлось особо спешить, шёл нормальным крупным шагом и ни капельки не отставал от едущих верхом.

Глядя на него, ещё пара страдальцев попыталась последовать примеру, вероятно, и им на лошади было неуютно. Однако они не имели ни его длинных ног, ни привычки к пешей ходьбе. Страдальцам пришлось сразу перейти на слишком скорый для них шаг, временами переходящий в пробежку, быстро запыхавшись, незадачливые пешеходы вынуждены были опять вернуться в сёдла. Между тем Аркадий шёл себе размеренно, и ничего бегового в его походке не просматривалось.

— Колдун…

— Сапоги-скороходы…

— Говорят, и летать умеет, люди видели…

Неудача бедолаг-ремесленников не осталась незамеченной окружающими. Естественно, все решили, что объясняется всё умением Москаля-чародея колдовать и неумением делать это других членов честной компании. А чем же ещё?

"Вот люди! А говорят, что только в двадцать первом веке человеки разучились ходить из-за того, что стали передвигаться сугубо на автомобилях. Однако до моего времени почти четыреста лет, не намного меньше, а большинство встреченных мной людей толком ходить не умеет. Татары и казаки и в соседний двор на лошади склонны ехать, кентавры хреновы, а горожане-ремесленники — можете полюбоваться на покрасневших и запыхавшихся от короткой прогулки индивидуумов — ни ездить, ни ходить не умеют. Подозреваю, что некоторые из них и свой квартал-то покидали считанные разы за всю свою жизнь. А я сейчас пройдусь и нагуляю к ужину аппетит. Иначе горелая каша и в рот не лезет. Н-да, сюда бы полевую кухню…"

От пришедшей в голову мысли Аркадий даже запнулся и остановился. Но тут же возобновил своё внешне неторопливое, однако на самом деле довольно быстрое движение. Не только волков ноги кормят, чёрным археологам иногда, причём довольно часто, также приходится много ходить.

"Какой я… сильно забывчатый… можно сказать — маразматик со стажем. Ёпрст! Собирался же производить полевые кухни для армии, даже записал где-то об этом… записал и… забыл, склеротик обалдуистый. Ладно, приеду в Азов и первым делом возьмусь за эту работу. Казакам ведь не только врагов убивать из нового оружия надо. Ещё чаще им надо есть, а жрут они — не приведи господь, какую гадость. Сам не раз давился, но как те мышки на кактусе, плакал, однако ел".

Некоторое время Аркадий шёл, соображая, как ему наладить производство полевых кухонь.

"Кстати, и камбузы на галерах стоит также модернизировать. Их легко сделать более экономными и одновременно более производительными. Н-да, а вот на чайках-стругах ничего толкового не построишь. Ну да для нас они — пройденный этап".

Победное шествие попаданца пешком продолжалось не так уж долго. По крайней мере, намного меньше, чем ему самому хотелось бы. Выяснилось, что последние месяцы, проведённые на корабле или в седле, сказались на выносливости организма. Вскоре он с неприятным удивлением обнаружил, что начинает потеть, хотя погоду никак нельзя было назвать жаркой. Затем начало учащаться дыхание. Позориться перед посторонними пробежкой с высунутым языком в его планы не входило, и он начал продумывать, как поестественнее возвратиться в седло. Чтоб никто не заметил вынужденности этого поступка.

Однако ничего придумывать для этого ему не пришлось. С востока послышалась стрельба. Судя по заполошности и многочисленности выстрелов, передовому охранению из пяти казаков приходилось туго. Во избежание неприятных случайностей в дороге, Аркадий высылал на версту-две вперёд передовой дозор, не забывая и про тыловое охранение, шедшее, впрочем, в виду каравана. Накрыть весь караван одним залпом было бы весьма проблематично, слишком уж много надо было для этого людей задействовать.