Читать интересную книгу Послание к Римлянам - Джон Стотт

Поговорим сначала о силе Бога. В конце стиха 17 приводятся два доказательства, где Бог, будучи объектом веры Авраама, назван «Богом, животворящим мертвых» (то есть речь идет о воскресении мертвых), и «Богом, называющим несуществующее, как существующее» или еще лучше «вызывающим из небытия несуществующее» (ПАБ). А это уже процесс творения. Пустота и смерть — вот что больше всего смущает человеческий ум, ставит его в тупик. «Смущение ума» экзистенциалистов XX века в своей высшей точке есть не что иное, как их страх перед зияющей пропастью пустоты. А смерть — это еще одно явление, над которым (в итоге) мы не властны и которого мы не можем избежать. Вуди Аллен так вкратце изложил неспособность многих современных людей справляться с мыслью о предстоящей смерти: «Не то чтобы я боялся умереть, просто я не хочу быть там, когда это случится»[249].

Но пустота и смерть не являются проблемой для Бога. Ведь Он сотворил Вселенную из ничего и Он поднял Иисуса из Мертвых. Творение и воскресение были и остаются двумя величайшими проявлениями силы Бога. В своей молитве суверенному Творцу, сотворившему мир, «великому силою Своею и простертою мышцею», Иеремия говорит: «…для Тебя ничего нет невозможного» (Иер. 32:17). Также и Павел молился, чтобы эфесяне познали Его «безмерно великое могущество», проявленное Им во Христе, «когда Он воскресил Его из мертвых» (Еф. 1:18, 19 и дал.)[250].

Эта твердая уверенность в силе Бога помогла Аврааму поверить, вопреки всякой надежде и в надежде одновременно (18а)[251], когда Бог обещал ему, что его потомство будет так же многочисленно, как звезды, хотя в то время у него и Сары не было детей (Быт. 15:4 и дал.). Он сделался отцом многих народов по сказанному: так многочисленно будет семя твое (186). Он вовсе не убежал от реальности в мир фантазии. Напротив, нисколько не ослабев в вере, он стал перед лицом болезненного и неумолимого факта, что ни он, ни Сарра не могли зачать ребенка. Фактом было то, что «тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении» (19) (см.: Быт. 17:17 и 18:11).

И вот из этих двух состояний смерти Бог творит новую жизнь. Это был одновременно акт творения и акт воскрешения. Именно в такого Бога и верил Авраам. Позднее, когда он подвергся высочайшему испытанию своей веры, когда должен был принести в жертву своего единственного сына, через которого, как сказал Бог, будут исполнены Его обетования, он «думал о том, что Бог силен из мертвых воскресить» и, говоря образно, получил Исаака обратно из мертвых (Евр. 11:17 и дал.). Таким образом, Авраам …не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере [или лучше «укрепился верой»], воздав славу Богу (20). Другими словами, он прославил Бога и тем, что позволил Богу быть Богом, и тем, что доверился Ему как Богу творения и воскресения.

Именно эта концепция («позволить Богу быть Богом») обеспечивает естественный переход от Его силы к Его верности. Существует фундаментальная взаимосвязь между нашей верой и Божьей верностью, и настолько тесная, что стала возможной несколько грубоватая, но справедливая реконструкция слов Иисуса «Имейте веру Божию» (Мк. 11:23): «Рассчитывайте на верность Божию». Ведь выполнение или невыполнение людьми своих обещаний зависит не только от возможностей, но и от их желания делать это. Другими словами, за всяким обещанием стоит характер человека, дающего обещание. Авраам знал об этом. Осознавая свою дряхлость и Саррино бесплодие, он не игнорировал и не недооценивал эти факты, но помнил о силе Бога и Его верности. Вера всегда смотрит на проблемы с точки зрения обетовании. «По вере Авраам, даже будучи очень стар, а Сарра — бесплодна, — стал отцом, потому что узнал, что верен Обещавший» (Евр. 11:11)[252].

Он знал, что Бог может исполнить свои обетования (потому что силен) и сделает это (потому что верен). Он был вполне уверен, что Он силен и исполнить обещанное (21). Потому, — добавляет Павел, — и вменилось ему в праведность (22).

д. Заключение: вера Авраама и наша вера (23 — 25)

В заключение Павел преподает своим читателям урок Авраамовой веры. Он говорит, что библейские слова …вменилось ему не в отношении к нему одному написаны (23), но и в отношении к нам сегодня. Вся история Авраама, как и все остальное Писание, была написана для нашего назидания (15:4) (ср.: 1 Кор. 10:11). Итак, Тот же Бог, Который вменил веру Аврааму в праведность, вменит в праведность и нам, …верующим в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, Господа нашего… (24). Авраам не был исключением, когда получил оправдание по вере. Таков Божий путь спасения всех.

Однако Бог, в Которого мы верим, — это Бог не только Авраама, Исаака и Иакова, это Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, …Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего (25). «Этот стих, — пишет Ходж, — содержит совершенно понятную евангельскую истину»[253]. Так и есть. Параллелизм здесь настолько отточен, что некоторые считают его раннехристианским афоризмом или фрагментом символа веры. Слово «предан» (paradidomi), обозначающее предательство, когда оно употребляется по отношению к Иуде, священникам и Пилату, здесь очевидно относится к Отцу, «Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас…» (8:32). То есть и смерть, и воскресение Иисуса являются инициативой Отца: Он «предал Его смерти» и Он «воскресил Его к жизни».

И хотя повествование о смерти и воскресении Иисуса не представляет большой сложности для понимания, последние два выражения — «за грехи наши» и «для оправдания нашего» — не так просты. Предлог dia в сочетании с винительным падежом обычно имеет значение «по причине» или «по поводу». Значит, речь идет об уже случившемся, то есть выражение имеет ретроспективный характер. В этом случае смысл таков: Иисус был предан смерти «по причине наших грехов», умер смертью, которую заслужили мы, а затем был воскрешен «по причине нашего оправдания», которое было осуществлено через Его смерть. Короче, говоря словами епископа Хэндли Моула, «мы грешим — поэтому Он пострадал, мы оправданы — поэтому Он воскрес» [254]. Сомнительной представляется вторая часть выражения, поскольку Павел считает, что оправдание — это не то, что происходит прежде воскресения, но то, что обретается верою. Другие толкователи переводят предлог dia «ради чего–то», что придает всей фразе перспективный смысл. Так, Джон Мюррей дает следующую трактовку: «Он был предан ради искупления наших грехов и воскрешен ради нашего оправдания»[255]. Здесь же, наоборот, в первой части предложения сочетание «ради искупления грехов наших» в сущности значит не что иное, как «за грехи наши».

Третий вариант толкования: отказаться от мнения, что предлог dia имеет одинаковое значение в обоих предложениях, и допустить следующее: в первом он имеет причинное И ретроспективное значение (Он был предан «по причине грехов наших»), а во втором — перспективное (Он воскрес «ради нашего оправдания») (ср.: 1 Кор. 15:17).

В этой главе Апостол разъясняет нам природу веры. Он подчеркивает, что существуют различные степени веры. Она может быть слабой (19) или сильной (20). Как же она возрастает? Прежде всего через наш разум. Вера — это не картонная декорация, не то, во что мы заставляем себя верить, хотя в глубине души знаем, что это неправда, не подбадривающее насвистывание в темноте. Напротив, вера — это разумное доверие. Не может быть веры без размышления. С одной стороны, мы должны задумываться над проблемами, стоящими перед нами, и вера — это не повязка на глазах и не розовые очки. Авраам «осознавал омертвение своего тела и омертвение Сарриной утробы» (19, ПАБ). Более того, он смотрел в лицо факту (НМВ), что оба они были бесплодны. Но, с другой стороны, Авраам размышлял над Божьими обетованиями и характером давшего их, особенно над тем, что Он есть Бог, …животворящий мертвых и называющий несуществующее, как существующее (17). И пока разум его был обращен к обетованиям, проблемы его уменьшались в размерах, потому что он был вполне уверен, что Бог силен и исполнить обещанное (21).

Мы сегодня находимся в значительно более благоприятном положении, чем Авраам, и нет оправдания (или почти нет) нашему неверию, потому что живем мы по эту сторону Воскресения. Кроме того, у нас есть Библия, в которой содержится информация и о творении Вселенной, и о воскресении Иисуса. У нас больше разумных оснований верить, чем у Авраама. Конечно, следует удостовериться в том, что ожидаемые нами обетования не надерганы из библейского текста и не являются плодом нашей фантазии, но действительно даны нам. И тогда мы можем их получить, даже вопреки всякой надежде человеческой, но с надеждою (18)[256], то есть с уверенностью в верности и силе Бога. Только так мы сможет стать истинными детьми нашего великого духовного праотца Авраама.