в Москву за неким ухарем, который здорово насвинячил в Екатеринбурге. Нет, так-то история банальная донельзя — роковой красавец одну сильно немолодую, но зато здорово богатую даму на хорошую сумму нагрел, а после лыжи салом смазал. Вот только любвеобильную мадам не столько понесенный ей финансовый урон задел, сколько тот факт, что паскудным красавчиком растоптаны ее чувства, потому по его следу был отправлен не слишком разборчивый в средствах и потому крайне эффективный частный детектив Воронцов.
Ко мне тогда обратился знакомый опер из Тверского УВД, с которым я время от времени сотрудничаю, и спросил, не окажу ли я помощь своему коллеге с Урала. Дескать, ему шеф поручение отдал всяческое содействие оказать визитеру, но ему самому недосуг, так как переаттестация на носу, а мне, по его разумению, хороший приработок лишним не станет, благо гость столицы платить готов, и щедро. Разумеется, с меня после десять процентов комиссионных за сводничество. Я на тот момент был свободен, потому ответил согласием.
В результате через четыре дня мы афериста взяли тепленьким в одном из ночных клубов, а на следующее утро он отправился с Воронцовым обратно на Урал, где, уверен, его ждал крайне горячий прием. Обманутая им дама, насколько я понял, владела то ли мясохладобойней, то ли мясоперерабатывающим комбинатом, так что будущее у парня вырисовывалось не самое приятное, с крюками на потолках, освежеванными тушами и прочими атрибутами фильмов ужасов.
Что до Мишгана — за эти несколько дней мы с ним не то чтобы стали не разлей вода какими корешами, но приятелями нас с той поры точно можно было назвать. Да оно и не сильно странно. По возрасту почти ровесники, он всего на пару лет старше меня, на многие вещи смотрим одинаково, вкусы в музыке и кино у нас совпадают. И, что важно, в ряде многих, скажем так, морально-этических аспектов у нас разногласий ни разу не возникало. А это, поверьте, дорогого стоит.
Ну а самое главное — дело. Профессия у нас была одна на двоих, а это более чем серьезный фактор. Свой со своим всегда общий язык найдет, даже с учетом того, что мою клиентуру обычной не один нормальный человек не назовет, а Воронцов работает по классике, у него дела рядом с мистикой сроду не ходили, но это частности. В остальном-то все одно и то же. Клиенты сами не знают, чего хотят, на премию их фиг раскрутишь, полицейские за свою помощь три шкуры дерут, да еще и кланяться заставляют, и так далее и тому подобное.
После мы время от времени созванивались, да и не только. В том году, когда я один заказ в Краснотурьинске выполнял, он мне спину прикрыл, а после только благодаря его знакомствам нам из этого замечательного города ноги удалось унести. Ну а этой зимой уже я его здорово выручил, когда он снова в столицу наведался по каким-то своим вопросам.
Короче — вот такая у нас взаимовыгодная дружба получается. Мы всегда рады друг друга видеть и друг другу помогать, заранее зная, что долг точно будет платежом красен. Причем не для галочки, а от чистого сердца.
Встретились мы с Воронцовым в кафе, находившемся неподалеку от его дома.
— Извини, что не пригласил к себе, — после объятий и похлопываний по спине, от которых у меня, как всегда, кости затрещали, первым делом извинился он. — Я ж не знал, что ты нагрянешь, понимаешь? Нет, понятно, что тебя, как и меня, срачем не смутишь, но, поверь, есть какие-то пределы, за которыми он приобретает совсем уж хаотическую форму…
— Да не парься, — перебил его я. — Тоже мне проблема. Тут так тут, почему нет?
— Но вечером выпиваем у меня, — заявил мой приятель. — Это не обсуждается. Пельмени, кедровый «Славный Урал», все как положено. Ну а потом пойдем приключения искать.
— Мишань, вот поверь, с чем с чем, а с приключениями у меня все и без того отлично обстоит, — вздохнул я. — Их даже больше, чем нужно. Так что меня вполне пельмени с «кедровкой» устроят.
— Излагай, — благожелательно изрек Воронцов и отхлебнул кваску из литровой кружки. — Люблю слушать истории о чужих проблемах.
Само собой, истинную подоплеку происходящего я ему излагать не стал, но, понимая, что фактически я сейчас нахожусь в положении «пойди туда — не знаю куда», достаточно подробно изложил ситуацию, в которую попал.
— Подытожим. — Мишаня скептически глянул на меня. — У тебя есть клиент, который желает забраться под Уфалейский хребет с тем, чтобы отыскать там капище какого-то древнего мансийского божка. Пока все правильно?
— Звучит как бред, но да, — подтвердил я.
— При этом ни он, ни ты даже не представляете, где это капище находится?
— На данный момент нет.
— Макс, не хочу тебя расстраивать, но вы оба шизики. Серьезно. Лезть под землю с тем, чтобы там бродить в темноте без малейшего понимания, верно ты идешь или нет, есть верх идиотизма. Нет, что до нанимателя твоего, то с ним все ясно, у людей, особенно которые при деньгах, и похлеще крышу сносит, сам такое не раз видел. Но ты-то вроде не совсем конченый, должен понимать, что иной раз даже от хорошей мзды стоит отказаться.
И ведь не возразишь ничего, все так и есть. Кроме одного момента — не могу я отказаться. Заказ принят, надо его выполнять. Вернее, предпринимать все возможные шаги для его выполнения, в число которых входит путешествие под Уфалейским хребтом. А вот если мы там пробродим недели две, да так ничего и не найдем, то тогда да, можно будет смело заявлять — мол, сделал все что мог, просто не срослось.
Но, если честно, в более странной ситуации я за всю свою карьеру еще не находился. Хотя бы потому, что до того я всегда хоть как-то понимал, в каком направлении двигаться, где начальная и конечная точка пути. Хоть насколько-то. Хоть условно. Сейчас у меня нет ни того ни другого ни в каком виде. Ну, если не считать Уфалейский хребет за ту самую условную точку, но это вряд ли возможно, хотя бы потому, что он слишком велик.
— И рад бы, да не могу, — вполне искренне сообщил приятелю я. — Вот так карта легла. Так что посоветуешь?
— Еще раз объясни своему нанимателю то, что там горы, а не город, — без тени