или всё так же валяется где-то на бетонном полу с простреленной головой? Хотелось бы верить, что она жива, но опять же, это только догадки.
Иногда доносятся гулкие крики и маты Мутного откуда-то из глубин бесконечных коридоров, и это единственное, что поднимает настроение. В такие моменты улыбка сама собой наползает на лицо. Этот парень прекрасно знает, как заставить себя ненавидеть, уж чего-чего, а нервы он расшатывает с завидным профессионализмом.
Самое непонятное с Тоней. Внятного ответа о её состоянии мы так и не получили, вроде жива, а дальше…
Моё самочувствие за это время несколько раз ухудшалось. Хитрые военные дожидались полной потери сознания, прежде чем оказать помощь. Каждый раз я надеялся, что у меня будет хоть малейший шанс воспользоваться ситуацией, но, увы, очнуться получалось, уже будучи в камере. Реактор видело только бессознательное тело.
Кормили однообразно: остывшая перловка, ложка тушёнки с краю и рядом пара кусков хлеба, от которого воняло спиртом. Меню не менялось от слова совсем, разве что температура каши бывала разной. От совсем ледяной до едва тёплой.
Однажды в коридорах прогремела сирена. Слышалась какая-то суета, топот ботинок по бетону, но всё быстро затихло, и жизнь вновь вернулась на бесконечный, скучный круг. А я, как ни силился понять, что там такое произошло, так и не смог. Мои крики о помощи полностью игнорировались, как и попытки разговорить того, кто разносил еду.
Всё, что мне оставалось – думать и проклинать себя за собственную тупость. Но кто же знал, что всё может так закончиться? Я всего-то хотел – вернуть к жизни друга, разве этот поступок настолько плох, чтобы быть за него наказанным?
Хотя дерьма мы наворотили достаточно. Трупы, что оставались после нас, не поддаются подсчёту.
Я честно пытался вспомнить их все, но так ничего и не вышло. Максимум несколько первых жертв, а дальше уже стало всё равно, и никто из нас не обращал на это никакого внимания. Так и смерть гуляла повсюду, не только за нами тянется этот шлейф.
Видимо, здесь настанет конец нашего пути, потому что я понятия не имею, как выкручиваться. Единственная надежда на реактор, но как к нему подобраться, как заставить их привести меня туда в сознании?
Постепенно я загнал себя в полные дебри и самое страшное в подобном состоянии – это смирение. Когда уже готов перестать бороться за жизнь, свободу. Да было бы ещё за что?!
Что, вообще, я имел? Существование в вечных поисках дозы? Здесь даже второй пункт отсутствует, потому как всё остальное теряло смысл. Собственной значимости, воли, желания что-либо изменить во мне никогда не было. Да я жить более или менее прилично начал только после краха цивилизации.
И всё это, лишь благодаря новым способностям. Неуверен, что смог бы протянуть до сегодняшнего дня, не будь их у меня. И вот настоящая ситуация, в которой я пребываю – самый лучший тому пример.
А жить хочется. Да, пусть даже настолько жалко, как пёс, как подопытная крыса, но жить.
* * *
Не знаю, сколько времени прошло, для меня оно показалось вечностью. Просто однажды дверь камеры распахнулась, а на пороге стоял Фёдор Игнатьевич с загадочной улыбкой на лице.
– Соскучилась по мне, молодой человек? – первым делом поинтересовался он. – У меня для вас шикарная новость: с завтрашнего дня мы с вами сможем приступить к работе. Оборудование доставили, и сейчас уже завершается его калибровка.
– Угу, – буркнул я в ответ, вначале даже не осознавая его слов.
– Вы что, не рады? – искренне удивился тот.
– Слышь, чё те надо от меня? – огрызнулся я. – Хочешь, чтобы я сплясал от счастья?
Я подскочил с нар и изобразил нечто вроде танца, с похлопыванием ладонями по бёдрам и голеням.
Охрана вроде попыталась дёрнуться в мою сторону, но Фёдор Игнатьевич придержал их рукой, мол, всё будет нормально.
– Ц-ц-ц, – покачивая головой, осудил мой поступок он. – Вы ведёте себя как быдло.
– А я и есть быдло, – совершенно спокойно буркнул я.
– Ну, как знаете, – вздохнул тот и развернулся к выходу.
– Постойте, – окликнул его я. – Что с моими друзьями? Они тоже будут участвовать?
– Возможно, – бросил он через плечо и покинул камеру, а дверь с металлическим лязгом закрылась.
Прошло какое-то время, прежде чем до меня окончательно дошёл весь смысл этой новости.
Мать его! Это же начало экспериментов, возможно, тот самый шанс! Для того чтобы управлять заклинаниями, магией, если хотите, мне необходимы частицы и скоро я их получу. По-другому никак, чтобы увидеть процесс, они обязаны дать мне возможность что-нибудь исполнить.
До утра я не мог спать. В голове кружились всяческие варианты того, как мы выберемся отсюда. О, сколько раз я разрывал на части – в мечтах, естественно – Генерала, наверное, не счесть. Наполеоновские планы, вплоть до полного уничтожения всех живых в бункере и наше дальнейшее проживание здесь в качестве хозяев. От этих образов по лицу блуждала загадочная улыбка, с которой я, собственно, и провалился в царство Морфея.
И чем больше я накручивал своё воображение, тем страшнее в итоге испытал разочарование.
* * *
Утро началось как обычно – с подачи еды. Делать в камере нечего, и я чаще, просто продолжаю спать – смысла, подскакивать ради холодной каши, нет. Я проверял, знаю. Так она хоть согреться до комнатной температуры успевает. Но вот дальше в мою жизнь ворвались явные перемены.
Из-за бессонной ночи я почти моментально вырубился, после того как окно для подачи еды захлопнулось. Если, конечно, можно назвать окном то, что располагается снизу двери. Ну а следующий лязг, что прозвучал через полчаса, я уже не воспринял, потому как крепко спал.
– Э, ублюдок! – сквозь сон до меня долетел далёкий голос, но для наилучшего восприятия, мне быстро добавили весьма ощутимый удар в лицо. – Подъём, бля!
А пока я спросонья пытался хоть что-нибудь сообразить, мне присыпали ещё дважды.
Сон слетел с меня моментально. Ничто так не бодрит по утрам, как крепкие пиздюли, и теперь я это знаю наверняка. Кофе в сравнении с этим – ничто.
Руки быстро заломили за спину и прямо так, в позе девяносто градусов, повели по коридорам. Я даже вякнуть о не съеденном завтраке ничего не успел.
Несколько поворотов, небольшая лестница, будто помещения встраивали в уже готовый ландшафт и герметичная дверь с кодовым замком. Один из конвойных быстро набрал нужные цифры и толстая переборка с гулом ушла вверх.
Осмотреться мне не дали, точно так же, рожей в пол, провели между каких-то кабелей, разбросанных по полу, и при помощи пинка втолкнули в аквариум. По-другому эту прозрачную клетку не назовёшь.
– Доброе утро, молодой человек, – услышал я голос Халата из динамика под потолком и обернулся к говорящему. – Вы свободны, господа.
– Батя велел присматривать, – сухо отозвался один из