— Я была очень занята домашними делами и детьми, мадам! — тут же возмутилась Фиби.
— А, заботливая мать? Как это мило! — отозвалась миссис Хаммонд и переключилась на Оливию. — Леди Оливия, надеюсь, вы найдете себе подходящую компанию на сегодняшний вечер. Наверное, вам довольно скучно в своем уединении в… в Чейле, правда? Так далеко от здешнего общества!
— Н-наоборот, мадам, — улыбнулась Оливия. — Я провожу большую часть времени в обществе великих философов. Думаю, ничто не сравнится с воздействием, которое они оказывают.
Кейто еле слышно вздохнул. Его жена и дочь в два счета разделаются с миссис Хаммонд, дай им только волю. Еще немного, и Фиби ринется в наступление.
— Я намерен представить леди Гренвилл и леди Оливию его величеству, миссис Хаммонд, — вежливо произнес он. — Не будете ли вы так любезны?.. — Он поклонился даме, не обращая внимания на негодующий взгляд Фиби, которая была возмущена его галантным поведением.
— Ну разумеется! — После этой просьбы о покровительстве настроение миссис Хаммонд заметно улучшилось, — Идите сюда, леди Гренвилл… леди Оливия. Я узнаю, примет ли вас король, — обронила она и стала пробираться сквозь толпу, расчищая себе дорогу взмахами веера.
— Самовлюбленная беззубая старая крыса, — пробормотала Фиби. — Когда-нибудь она станет жертвой своего самомнения.
Оливия улыбнулась. Настроение ее заметно улучшилось.
Король Карл сидел у камина, в котором, несмотря на теплый летний вечер, горел огонь. Голова короля покоилась на высокой спинке резного кресла, а в руках он держал чашу с вином и терпеливо, с улыбкой, выслушивал тех, кто к нему обращался.
Тем не менее живость, с которой он отреагировал на появление миссис Хаммонд, говорила сама за себя.
— Ах, мадам, мы рады столь чудесному обществу! — Он перевел взгляд из-под полуопущенных век на пришедших с супругой наместника молодых дам. — Могу я иметь удовольствие?..
Миссис Хаммонд представила девушек, и Оливия с Фиби почтительно присели в реверансе.
Король выглядел усталым, но улыбка его была необыкновенно мила.
— В более счастливые времена я считал лорда Гренвилла своим верным слугой, — со вздохом произнес он. — Но все изменилось. Расскажите, как вам нравится этот остров. У него есть свои достоинства. Я привык к регулярным прогулкам верхом, но… — Он снова вздохнул. В самом начале его заключения полковник Хаммонд гарантировал ему относительную свободу, но после нескольких неудачных попыток бежать короля лишили этой привилегии.
— Здесь очень мило, сир, — ответила Фиби, приготовившись к обязательному в таких случаях разговору.
Оливия ничего не слышала. Она смотрела на человека в глубине комнаты, голова и плечи которого заметно возвышались над толпой. В одежде из шелка цвета бронзы, с распущенными золотистыми волосами, кольцами спускавшимися на плечи, он был неотразим. В тугих кружевах на его шее сверкала черная жемчужина.
Толпа вокруг него расступилась, и Оливия теперь могла без помех, рассмотреть Энтони. Пояс его был выкроен из великолепно выделанной кожи, а рукоять меча украшена драгоценными камнями. Впрочем, меч совсем не тот, что он держал в руках при нападении на «Донну Елену». От этих воспоминаний сердце Оливии затрепетало. Она смотрела на него, не в силах оторвать глаз.
Что он здесь делает?
Он взмахнул рукой, и она увидела на его пальце перстень с огромным ониксом. Эти длинные изящные руки ловко управлялись с пером, крепко сжимали штурвал судна и были такими умелыми и прохладными, когда прикасались к ней.
О Боже, неужели такое возможно? Кровь прилила к ее щекам, а затем разом отхлынула. Кожа зудела, как от укусов стаи комаров.
Резкая боль в лодыжке вернула Оливию к действительности. В присутствии короля невежливо игнорировать его величество, как будто перед ней простой конюх.
— Моя падчерица Оливия находит остров как нельзя более подходящим для ее занятий, ваше величество, — продолжала Фиби, вновь незаметно пнув Оливию по лодыжке. Подруга задрожала, как натянутая струна, и на миг словно лишилась рассудка.
— Занятий, леди Оливия? — со скучающим видом переспросил король. — И что же вы изучаете?
— Я… я…
Король добродушно рассмеялся:
— Я вижу ваша мачеха к вам пристрастна. Сухость академической науки не для юных леди. Мне прекрасно известно, что они предпочитают более легкомысленные занятия.
Оливия вынуждена была заговорить:
— В-вы правы, сир. У меня, как и у всех женщин, слабые мозги. Считается, что сложности аналитических рассуждений недоступны моему полу.
— Конечно, женщины, как правило, не способны разобраться в тонкостях логических построений и рассуждений, — ответил король. Его взгляд стал рассеянным, судя по всему, он потерял интерес к присутствующим.
Фиби и Оливия присели в реверансе и удалились.
— Что случилось? — спросила Фиби.
— Мне что-то нехорошо. Мне срочно нужно выйти… — пробормотала Оливия и нырнула в шумную и благоухающую толпу.
Прокладывая дорогу в толпе в тяжелой атмосфере смеси ароматов духов, запахов пота и горящих свечей, Оливия не отдавала отчета в своих действиях. От жара камина голова ее кружилась. Она слышала смех Энтони, который, казалось, притягивал ее. Он царил в переполненном зале в своей элегантной одежде, беседуя с окружающими с той насмешливой непринужденностью, которая так раздражала ее в открытом море.
А теперь она почти не помнила гнева и боли их расставания. Пока она пробиралась к нему, он слегка повернул голову, и их взгляды встретились. Его серые глаза были яркими, как летнее море, и весело блестели, и в ее голове промелькнула непрошеная мысль: неужели, покинув его постель, она могла со страхом и отвращением отвернуться от него?!
Энтони увидел ее при входе в большой зал. Он предпочел бы избежать встречи, хотя и предполагал, что при определенных обстоятельствах такое возможно. Присутствие дочери лорда Гренвилла на приеме, который устраивает наместник, вполне закономерно. И вот она здесь, в своем потрясающем оранжевом платье, и он должен найти способ как-то с ней поговорить.
Она явно пробиралась к нему; надо немедленно ее остановить. В этом зале, полном врагов, шпионов и сплетников, не стоит показывать, что она узнала его. Впрочем, нечего было и надеяться, что она его не заметит. Это было бы нелепо.
Сегодня вечером он впервые появился на официальном приеме. Теперь, когда составлен план бегства, ему нужен был персональный доступ к королю, а получить его он мог только одним способом — часто бывая при дворе. Роль его весьма проста: заурядный деревенский сквайр с претензиями на знатность, кокетливый щеголь, в голове которого ни одной умной мысли. Множество таких же, как он, вилось вокруг плененного короля, греясь в лучах его славы. С этой ролью Энтони справился великолепно. Короля предупредили о его возможном появлении, и теперь Энтони ждал случая быть представленным его величеству.