— Можно мне, атаман? — Монах стиснул посох до белых ногтей.
— Не, Савва, ты мне здесь ой как нужен.
— Кого ж отправлять? Старики быстро не управятся. Крестьяне испугаться могут, коли не в числе окажутся. А казаков в теле раз-два и те нужны пушки туда-сюда тягать? — Глаза у Саввы горели.
— Нет, батюшка мой, — Кобелев покрутил головой, — ты здесь останешься. И ты, Зачепа, не гляди эдак. Тоже здесь будешь. А чего ты еще около меня трешься, а? А тебе чего приказал сделать?
— Дык, батька, ежели бы я не сказал про татарские отряды, ты бы и не узнал.
— Не брани его, атаман. Нам решать бы чего-то надобно. — Савва расстроенно выдохнул.
— А решать вот как будем. Зачепа, поди-ка кликни Лагуту.
— Щас, Тимофей Степанович. — Зачепа метнулся вихрем.
— Ты вот что, Савва. Хоть ты и монах, но Рославу не отпихивай.
— Вот ведь, Тимофей Степанович, когда все увидеть успеваешь? Тут такое пекло, а ты на всем глаз держишь!
— Держу. Ты тоже своего не упустишь. Ладно не обижайся. Вижу, что монах ты справный.
— На том спасибо.
— Рославу не отпихивай. Война — штука такая. Бог на небе, да мы на земле.
— Мы-то на земле. А клонишь-то ты куда, Тимофей Степаныч?
— А клоню я к человеческому. Когда война, брат, то все, что между бабой и мужиком происходит не по принуждению, то и нужно считать как Божий промысел.
— Ишь ты! — Монах аж присвистнул.
— А ты подумай, Савва. У тебя-то баб, чует мое сердце, поперебывало… А она окромя татарского полона ничего не видела. А ну как все сгинем. Пусть уж на тот свет бабой в счастье пойдет.
Наступила пауза. Савва накручивал на палец колечко бороды, а Кобелев опять почувствовал приступ боли за грудиной и тошноту в горле.
— Ты, атаман, прав по-своему… — Савва не успел договорить.
— Батька, вот привел! — Зачепа взбежал на верхний ярус и махнул рукой. Показалась голова Лагуты.
— Жив-здоров, казак? — Кобелев с гордостью посмотрел на Башкирцева.
— Да вродь не жалимся. — Лагута хмыкнул носом.
— Значит, и дальше будь жив-здоров!
— Так твоими молитвами, бать. Да всем честным народом.
— Хорошо ответил. Мушкеты, вишь как, пособили. Без тебя бы туго пришлось!
— Да чего там….
— Но я тебя, парень, по делу кликнул.
— Без дела к атаманам-то не ходят, Тимофей Степанович.
— Что так, то не всегда эдак. Прошлый раз тебя брать с собой Пахом ведь не хотел. Боялся шибко.
— Знаю. Неужто ругать будешь?
— Война закончится, тогда поругаю. А сейчас вот что скажу. Но сразу так: я тебе здесь командовать не смогу. Решишь сам, так и будет.
— Да ты говори, бать.
— Татарские отряды пошли сегодня вверх по Усмани. Догадываешься зачем?
— Не-а. — Лагута повертел головой.
— К броду они пошли. Знаешь, где на Студеном?
— Знаю. Как не знать. Так там глубоко. На коне-то изловчившись можно. А ногами и до плеч дойдет. А вода холодная.
— Правильно. На коне можно. Изловчившись. Вот они и будут ловчить. Деваться им некуда.
— Так и надолбы там по дну кое-где.
— Сгнили уж, поди, за семнадцать лет надолбы?
— Не, какие сгнили, а какие прям камень.
— Это и хорошо, что надолбы еще есть. Значит, труднее им будет. И место там мудреное. Прямо не поедешь. Только зигзаг закладывая.
— А на коне вообще только один зараз проедет. Не проедет, чуть оступится, уж не вытащишь.
— Верно говоришь, казак. Хорошо брод знаешь. Ну, догадываешься: о чем просить буду?
— Не-а, бать. Э, постой, постой. — Лагута почесал затылок. — Так их там держать можно двумя ружьями. Только заряжай да целься получше.
— Молодец. И как?
— Пойду, бать. Мне б еще кого в подмогу. Да и один пойду.
— Один не пойдешь. Возьмешь Буцко — ему сейчас нужно отсюда, ой как нужно, а то дел натворит сгоряча.
— Это видно. Сильно он запечален.
— Еще Зачепу.
— Бать, так я ж при тебе! Кто лучше тут управится с твоими приказаньями? — Зачепа провел рукавом себе по губам.
— Не спорь, казак. Четвертым с вами пойдет Кородым.
— Кородым? — Лагута удивленно захлюпал носом.
— Да. Кородым. — Кобелев почесал левую часть груди.
— Так он эта, из крестьян.
— И что с того? Он ваших лет. Так вам ловчее будет. Возьмете две пищали и два мушкета. Кородым будет заряжающим. Я видел сам, как он управляется. Не хуже любого казака.
— Ну, заряжающим — так оно и нормально. — Лагута опять поскреб затылок.
— Вот и ладно, хлопцы. Времени у нас мало. Татары пойдут не быстро к броду. По той стороне дороги не шибко ладный. Но вам их опередить нужно. Если там полководец не дурак, то сегодня же авангард на нашу сторону перебросит, чтобы занять берег. А завтра уже начнет переброску основных сил.
— Ежели не успеем — яма! — Зачепа навалился на стену спиной и потерся.
— Всем яма тогда. — Кобелев длинно выдохнул. — Часть сил они к нам в тыл забросят, а основная орда поскачет на Москву.
— К нам-то пошто? У нас пруд вона какой. Не подплывут. Так бы давнехонько на плотах переехали да обошли. — Лагута присел на корточки.
— Они попробовали, да Савва угостил, — прищурился атаман. — Тыл им наш нужен. О как нужен. Но это моя забота, хлопцы. Давайте, с Богом, робяты! — Кобелев поднялся, обнял каждого и крепко поцеловал. — Да помните, быстрее ветра!
Когда Лагута и Зачепа сбежали вниз, Савва спросил атамана:
— А как выедут они? Турки огнем не накроют?
— Не накроют. Турка на горке ихней не видать. Да и пойдут они сейчас с белым флагом. Говорю же: будут просить захоронить убитых. А турки, поди, уже хану Джанибеку свое недовольство высказывают. Вряд ли они нанимались в атаку на крепости ходить. Наверное, только как стрелки. А тут такое пришлось!
— Хлопцы уже в седлах. — Савва смотрел на двор крепости.
— Молодцы! Шустрые! Теперь, Савва, ты у меня побудь в адъютантах.
— Ишь, бать, слова какие знаешь! — Монах с нескрываемым восторгом подивился.
— Бывалый казак, на то и бывалый, что иностранных словесов не шугается. Тогда давай, святой отец, дуй к Терентию и вели, чтоб хлопцам завал чуть подрасчистили. Но потом пусть снова закидывают всем, чем есть.
— Я вот думаю, может, еще пару волокуш навалить потом. Оно хорошо придавит. Уж точно не взорвешь.
— А потом делай что хошь, Савва. Мне отдохнуть нужно. Татары мертвых придут хоронить, ты им скажи, чтоб до утра забирали. Не тронем. Но потом… — Кобелев не договорил фразы. Сон крепко сморил атамана.
Всё произошло так, как предвидел Кобелев. Не прошло и получаса — показалась татарская делегация из трех человек. Пешие. Один высоко нес над головой белый флаг. Встали напротив брода, в реку не заходя. Тот, что держал белую тряпку, попросил на неплохом русском позвать атамана. Савва сказал, что, дескать, атаман только с ханами разговаривает. И спросил: чего надобно? Татары, чуть помявшись, предложили перемирие, чтобы похоронить убитых. На что Савва махнул рукой: мол, забирайте, завтра еще навалим, но времени даем до утра. Послы покивали чалмами и пошли обратно.