В это время, почуяв чужого, зарычал пес. Он поднялся на лапы и повернул морду в сторону входа в конюшню. Деревянная створка ворот открылась, и Атилия услышала знакомый голос.
— Клеменс, где ты, старый болван?
— Я здесь, хозяин, — в ответе конюшенного звучали нотки напряжения.
— Сейчас же седлай для меня коня, да поживей!
Раб поспешил выполнять.
— Не понимаю тебя, Луций, — это уже говорил банщик, — Зачем рисковать. Нас там могут увидеть вместе— такое вызовет подозрения, и наш план развалится.
— Такую сумму я тебе не доверю, прощелыга!
— Ну, я же говорю — я обо всем договорился. Он получит деньги и сделает свое дело. Твое появление отпугнет его.
— Как именно он это сделает? — Луций оставался недоверчив.
— Он задушит его подушкой во сне. Говорил, что уже делал подобное и его тогда не заподозрили. А лицо то было очень высокопоставленным. Он не называет, но я думаю, что кто-то из дворца.
— Да, я слышал о паре дольных родственников императора, которые не проснулись после ночи во дворце. Ты уверен, что он не заберет деньги и смоется с ними? В общем, я еду с тобой и точка!
— Но Луций, а как же твои семейные проблемы? Не боишься, что жена сбежит, пока тебя тут не будет?
— Во-первых, не твое дело. А во-вторых, ей некуда бежать кроме как к отцу или Серселии. Я найду ее в обоих местах.
Услышав все это, Атилию обдало холодным потом. Все ее планы и надежды рушились одна за другой. От бессилия хотелось рыдать. Ей пришлось буквально зажимать себе рот рукой. Иначе она могла себя выдать. Теперь надо что-то предпринимать, для спасения Германуса. Если до того у нее были большие сомнения в успехе этих двух ублюдков, то все они развеялись после услышанного.
Все-таки они нашли способ добраться до гладиатора. Судя по их разговору — сговорились с тем, кто охранял Германуса.
Атилия сквозь проемы в досках смогла разглядеть мужа и банщика. Они одеты в черные плащи. Еще он не берет колесницу — что бы его не узнали по ней.
Клеменс вывел оседланного вороного, и они вышли.
Что же ей делать, как им помешать? Может, стоит найти Дакуса — нет, у него нет возможности, против преторианцев он ничего не сделает. Наверное, надо мчаться к императору — ее никто к нему не пустит, тем более среди ночи. Кто сможет помочь?
Тут она вспомнила одного человека, который, возможно, что-то придумает. Надо только найти его сейчас же. Потихоньку выбралась из своего убежища. Подошла к воротам конюшни. Услышав удаляющийся топот копыт — поняла, что они уехали. Дождавшись Клеменса, попросила взнуздать ей лошадь.
— Но, госпожа, разве вы умеете ездить верхом? Еще и ночью — расшибетесь.
— Клеменс, я выросла на ферме боевого офицера, у которого не было сыновей. Я с детства езжу верхом. Давай быстрей, некогда спорить.
Конюх не стал терять время и уже через пару минут вручил ей конец узды, и помог взобраться на лошадь.
* * *
Стук копыт о мостовую разносился по всей улице. Ночь стояла лунная, и Атилия неплохо различала дорогу. Она пустила лошадь в достаточно бодрую рысь. Быстрее гнать в чертах города — крайне не безопасно.
Оставался один человек, который мог ей помочь. Он сам когда-то предложил обратиться к нему, если она окажется в той ситуации, в какой оказалась. Он довольно подробно объяснил ей тогда где именно можно его найти. Атилия ехала к дому, в котором он снимал квартиру. Ей очень хотелось застать его там. Еще было одно место — пост его подразделения, где он нес службу. Там всегда полно народу, а ей хотелось поговорить с ним без посторонних.
Однажды, они с Фелицей специально прогуливались в этом районе города. Чтобы увидеть вживую дом, в котором он жил. Теперь она без особых затруднений добралась до него. Спешилась и завела лошадь во внутренний двор инсулы — дома с квартирами. Отыскала кольцо в стене и завязала на нем узду.
Дом был в три этажа, добротный и ухоженный. По всему видно, что здесь проживают приличные горожане. Те, у которых есть деньги на хорошую квартиру, но не хватает на свой дом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его квартира находилась на первом этаже. Сюда подавали воду из водопровода. На другие этажи приходилось таскать вручную. Чем квартира располагалась выше — тем она стоила дешевле.
Атилия постучала бронзовой колотушкой в мощную дубовую дверь. Послышались шаги, и перед ней появился седой раб.
— Секст Цецелий Метелл здесь живет? Я могу его видеть?
Седовласый, в изумлении, стал молча ее разглядывать. Такая его реакция разбудила в ней злость.
— Он здесь или нет!? — не в силах сдержать эмоции выкрикнула Атилия, — Отвечай!
Раб так ничего не смог из себя выдавить, только посмотрел назад. Тут дверь распахнулась, и она увидела его. Он, наверное, собирался на службу, или недавно вернулся с нее. Кожаные доспехи и военный плащ указывали на это.
— Секст, выручай, — выпалила она.
Тут ее ноги подкосило от усталости и напряжения. Атилия чуть не свалилась на пороге. Крепкие руки молодого офицера подхватили ее.
Сидя в кресле и сделав несколько глотков слабого вина, смогла прийти в себя.
— Он тебя преследует? — поинтересовался Секст.
Она отрицательно покачала головой.
— Поехал с банщиком в термы. Они повезли много золота. Хотят подкупить кого-то из преторианцев, чтобы убить гладиатора.
Нахмуренный взгляд слушающего, говорил, что он не понимает.
— Атилия, ты сильно ударилась головой? Зачем им убивать гладиатора? И причем тут преторианцы?
— Луций поспорил с императором на проигрыш команды Германуса. Боец ранен и его отнесли в термы под охрану. Если он умрет этой ночью — Луций выиграет, и не будет сослан в Киликию.
Она пыталась вложить в слова все, что знала, но говорила быстро и отрывисто. Сама понимала, как бессвязно звучали ее объяснения. Решила не затягивать и рубанула:
— Короче, надо попасть к императору или тому, кто сможет помочь. Они сговорились с кем-то из офицеров преторианцев.
— А почему он тебя избил?
— Он подозревает меня в сговоре с императором и гладиатором. Он тронулся.
— Атилия, ты что-то не договариваешь. Почему ты так рвешься спасти этого Германуса?
— Если коротко — Адриан освободит меня и моего отца от долга перед Луцием. Я смогу от него уйти.
— Выходит, он прав. Ты в сговоре?
— Секст! Если ты не поможешь, он меня точно убьет. Сегодня это у него почти получилось. На том самом месте, где и твою маму — у алтаря Юноны.
— Ясно. К императору попасть не реально. Префект Рима в курсе о споре? Он присутствовал?
— В ложе он был, наверняка все слышал. Секст, мы можем не успеть.
— Понял. Ты верхом?
— Да. Лошадь во дворе.
— Возьму ее, поеду к префекту, он меня знает. Если ему известно о споре — поможет. Больше некому. Ты никуда не выходи.
Его слова звучали четко, как приказы. Взглянув на нее еще раз, сын Луция вышел на улицу.
Она допила содержимое кружки, и немного успокоилась. Теперь ее клонило в сон.
— Где я могу прилечь? — спросила у раба.
Седовласый подошел к плотной темного цвета шторе.
— Пожалуйста, сюда, матрона.
За шторкой оказалась небольшая спальня без окна. Там была только кровать и маленький ночной столик.
— Если что понадобится — позовите меня, — раб стал намного приветливей, чем сначала.
Она легла и укрылась покрывалом. Почти сразу провалилась в сон. Только просыпалась дважды — тело дергалось.
Ей снился странный сон: будто гигантский спрут с лицом Луция, схватил щупальцами ее и Германуса. Он душил их, сжимая хватку, и хохотал при этом. Позже прибежал его сын Секст, за ним император. Они вдвоем пытались рубить Луция-спрута мечами. Но это не помогало. Воздуха не хватало, и она задыхалась. Тогда Адриан стал раздваиваться, и еще и еще. Императоров вдруг появилось огромное количество. Они окружили чудовище и кололи его кинжалами. Спрут стал уменьшаться и выронил ее. Атилия упала и сильно ударилась. Она лежала и плакала от боли.