Читать интересную книгу Засада - Дональд Гамильтон

Они подвели меня к палатке, разбитой у подножия скалистой стены каньона. Теперь, с наступлением темноты, вся бутафория археологического лагеря была отброшена: перед входом в палатку стоял вооруженный часовой. Он вскинул прямую руку в нацистском приветствии. Сержант с автоматом ответил соответственно.

— Вива Кинтана! — провозгласил часовой.

— Вива Кинтана! — повторил мой сопровождающий, и меня ввели в палатку.

Посреди палатки стоял деревянный стол и несколько складных стульев. Походная кровать-раскладушка была прислонена к брезентовой стенке. Над столом висел фонарь с двумя горелками, освещая все вокруг резким белым светом.

За столом сидел фон Закс, разложив перед собой какие-то бумаги и устремив взгляд на вход — вылитый генерал Грант, дожидающийся последних известий из Виксберга. Вблизи оказалось, что он куда старше, чем мне казалось, однако его волосы не поседели, а фигура была подтянута и мускулиста. На нем был военный костюм цвета хаки военного покроя с повязкой на рукаве. На спинке стула висела портупея с кобурой, в которой угадывался “кольт” 45-го калибра, а с ремня свисала замысловатая вариация мачете. Я перевел взгляд с саблевидного клинка на лицо со шрамом, и у меня в голове вспыхнула догадка, которую я на время похоронил в глубине мозга, надеясь, что потом она даст импульс для рождения стратегического плана.

Я понял, что вне светового конуса сидит Кэтрин Смит, но я до поры до времени не должен был ее замечать. Оказавшись в столь ужасном положении, я не мог обращать внимание на заблудших блондинок. И во все глаза смотрел на мужчин.

Они заученно исполнили упражнение на тему “вива Кинтана”, после чего коротышка-сержант эффектно бросил на стол мой револьвер и записную книжку и начал докладывать по-испански. Фон Закс раскрыл книжку и стал рассматривать мои рисунки и записки. Потом он взял револьвер и проверил барабан, прицелившись в меня. Он отпустил сержанта и заговорил только после того, как полог палатки перестал качаться.

— Это тот самый, фройляйн Шмидт?

После этой реплики я отвел взгляд в сторону. Она сидела, развалившись, в шезлонге и пила мексиканское лицо из бутылки. Невозможно было оторвать глаз — если, конечно, вы мужчина, — от ее сильных загорелых ног и небрежно расстегнутой до середины груди блузки. Она сделала очередной глоток и взглянула на меня.

— Ну, он, во всяком случае, такого же роста. Как я уже вам сказала, я только знаю, что это был высокий мужчина, который выдавал себя за служащего какой-то фирмы по изучению общественного мнения, а потом он назвался агентом американского правительства. Он привел жену Хеда в гараж, выжал из нее всю информацию и бросил привязанную к стулу. Там я ее и нашла. Она прожила недолго, но успела мне рассказать о том, что с ней случилось и как найти вас и предупредить о нем.

Мы с ней придумали эту легенду по дороге сюда. Пока она говорила, фон Закс не спускал с нее глаз. Больше всего его, похоже, заинтересовали ниточки на месте оторванной мной пуговицы — ну, во всяком случае, этот участок ее тела.

— Мне трудно было найти более подходящее место для смерти, фройляйн, — пробормотал он. И его взгляд вдруг стал пронзительно-подозрительным. — Герда Ландвер была здесь единожды. Перед входом в каньон ей завязали глаза. Как же она могла с такой точностью описать вам маршрут?

— Возможно, она подглядывала, — без колебаний сказала Кэтрин. — Она описала эти пещеры. Она сказала, по какой дороге ехать и где свернуть. Если вы не верите, можете спросить у него, — она махнула рукой в мою сторону. — Ведь и он тоже нашел вас.

Фон Закс не сразу повернулся ко мне. Он все еще, похоже, не мог отвлечься от созерцания ниточек на месте отсутствующей пуговицы. Пожалуй, я мог бы прыгнуть на него, ткнуть ему в живот ствол своего револьвера и выполнить задание, не сходя с места. А потом, возможно, нам удалось бы вырваться отсюда, отстреливаясь из моего “тридцать восьмого” и его “кольта”, и скрыться во тьме. Может быть. Этот вариант, правда, имел несколько самоубийственный привкус, и к тому же я не люблю менять по ходу дела тактический план. Да и ракета при таком варианте не учитывалась. К тому же я не особенно-то был уверен, что он такой рассеянный, каким казался. Может, он меня вынуждает на какой-нибудь глупый фортель?

— Очень жаль, — медленно произнес он. — Даже по прошествии стольких лет она была все еще прекрасна — Герда. В юности она была замечательно красива. Она была невестой одного из моих... ммм... младших офицеров, но высший офицерский чин имеет свои преимущества, ха-ха! А ты ее убил! — внезапно закончил он, резко оборачиваясь ко мне. Он смотрел на меня через прицел короткоствольного револьвера.

— Я ее допрашивал, — солгал я. — Она оказалась мягкой, как и все ваши хваленые нацисты, мягкой и податливой, как воск, фон Закс!

— Здесь я Курт Кинтана, — бросил он злобно. — Так и обращайтесь ко мне.

— Вы Курт Кинтана, но эту леди называете “фройляйн”, — усмехнулся я. — Чтобы уж быть до конца последовательным, ее бы следовало назвать “сеньорита”. Как принято в этих местах.

Он нахмурился.

— Вы пытаетесь меня разозлить. Почему?

— Это старый трюк, фон Закс, характерный для этих мест. Когда белый попадал в руки апачей, ему надо было заставить их побыстрее совершить казнь, чтобы избавить себя от страданий. Ну вот, вы меня сцапали. Так не будем тянуть резину и побыстрее покончим с этим, — я усмехнулся ехидно, точно вспомнив что-то. — А вид у вас сейчас куда более важный, чем в тот раз, когда я вас видел.

— Где это было? — спросил он подозрительно. — Я что-то не припомню...

— А вы меня не видели, — ответил я. — Вы юркнули под джип, спасая свою шкуру. Передняя часть с головой была скрыта довольно надежно, но задняя немного выдавалась. Но только это была не самая желанная для меня мишень. Я до сих пор жалею, что упустил свой момент.

— Так это были вы? Со снайперской винтовкой! В Коста-Верде!

— Это был я. И должен признаться, мне устроили хорошую головомойку за то, что я вас упустил. И в наказание дали задание поймать вас здесь, — я пожал плечами. — Вот видите: никогда нельзя мешкать, когда подворачивается удобный случай выпустить пулю прямой наводкой. Если бы я подстрелил вам хвост, вы могли бы получить заражение крови и сдохнуть, и у нас не состоялся бы этот приятный разговор.

— Вы агент разведки?

— Я американский агент. Если бы я хорошенько разведал обстановку в этих местах, то ни за что не стоял бы сейчас в этой палатке, попавшись в лапы вашим потешным солдатикам.

— Вы один?

— Я работаю в одиночку. Но я не хочу сказать, что другие не получили задания найти и обезвредить вас. Полагаю, я их немного опередил. Мне хотелось проверить, правду ли мне сказала та женщина, а уж потом вызвать резерв. Информация, полученная такими методами, как вам должно быть известно, не всегда оказывается достоверной. — Я поморщился. — Ну, валяйте, к делу, герр эрзацфюрер. Зовите свою расстрельную команду. Сшибите последнюю свечку. Давайте-ка устроим представление прямо на дороге, а?

— Вы думаете, я вас убью?

— Вы либо убьете, либо задразните меня до смерти. Какая разница?

— Как вас зовут?

— Не ваше собачье дело. Впрочем, можете назвать меня Генри Эванс.

Он молча смотрел на меня. Потом поднял мой тупорылый револьвер и тщательно прицелился. Курок дернулся, приведенный в движение ударно-спусковым механизмом, когда он чуть нажал на спусковой крючок. Дойдя до определенной точки, курок сорвется и ударит по капсюлю. Справа раздался тихий хлопок: это Кэтрин откупорила очередную бутылку.

— Господи, как же во рту пересохло, — сказала она. — В этой стране можно заживо изжариться на солнце. Если вы собираетесь стрелять, мой дорогой, стреляйте. Не заставляйте меня ждать целую вечность...

Фон Закс даже не взглянул на нее, что, впрочем, не означало, что он ее не проверяет, пытаясь выяснить, нет ли между нами какой-то связи и не станет ли она умолять его сохранить мне жизнь. Он смотрел на меня. Из-за причудливой игры света шрам на его щеке напоминал глубокий овраг. Ему довелось пройти через многие жизненные испытания с тех беззаботных деньков в Гейдельберге. Он командовал армиями, а теперь его, военного преступника, разыскивали международные антифашистские организации. Но он вновь получил в свое подчинение армию — своеобразную, конечно, но армию. Он вновь шел к славе и величию, и его следовало остановить.

Я откашлялся и сказал:

— Не заставляйте леди ждать, фон Закс.

Он снял палец со спускового крючка и рассмеялся:

— А вы перепугались, мистер Эванс.

— Меня всегда пугает находящееся в непосредственной близости огнестрельное оружие. Но я преодолею этот страх. Как я люблю повторять, пуля все вылечит.

— Нет, — медленно произнес он, — вы перепуганы в душе. На словах вы хорохоритесь, но это вы мягкий и податливый внутри, мистер Эванс. Вы боитесь, что я убью вас не сразу — тогда вы сломаетесь и проявите свою слабость.