Читать интересную книгу Волнолом - Владимир Прягин

Он развернулся, чтобы уйти. Генрих осознавал, что сейчас лучше не лезть на рожон, однако не удержался:

- Теодор, а помните то собеседование перед экспериментом?

- К чему вы это?

- Так, просто. До сих пор гадаю - что если бы взяли кого-то вместо меня? Сколько было талантов. Одна Сельма чего стоила.

- Кто?

- Сельма фон Минц. Яркая барышня. Неужели забыли? Впрочем, сейчас ее знают уже под другой фамилией...

- Слушайте, фон Рау, я действительно благодарен за помощь. Но, если вы до сих пор не поняли, ностальгировать сейчас некогда. Всего доброго.

К университету Генрих подъехал, когда солнце уже клонилось к закату. Широкие окна горели червонным золотом. Аллегорические фигуры ученых дев на фасаде подслеповато щурились.

Заходить к ректору он не стал, желая поскорей увидеть зеленоглазку. Взбежал по лестнице. Косые лучи из окон, подсвечивая пылинки, прорезали пустоту коридоров. Занятия уже кончились, но библиотека всегда закрывалась позже.

Толкнув тяжелую дверь, Генрих окунулся в книжное царство.

У стойки, за которой сидела Анна, отирались трое хорошо одетых господ - не то старшекурсники, не то молодые преподаватели. Это, надо полагать, и были те самые 'шалопаи', с которыми жаждала познакомиться фрау Майреген-старшая. Генрих нахмурился недовольно.

Один из 'шалопаев' рассказывал, видно, что-то смешное. Библиотекарша хихикала в кулачок, но смутилась при виде Генриха, стерла с лица улыбку. Троица у стойки обернулась, уставилась на вошедшего.

- Фройляйн Майреген, - сказал Генрих официально, - нам нужно поговорить. Господа, прошу нас оставить.

- А вы, простите, кто будете? - комик, перебитый на полуслове, смотрел враждебно. Он был высокий, светловолосый, с породистым лицом и водянисто-голубыми глазами.

- Третий департамент. Дело государственной важности.

Генрих полез в карман, чтобы достать жетон, но тот куда-то исчез. Этого еще не хватало! Неужели посеял? Не может быть - вчера, когда он дома снимал пиджак, бляха была на месте. И утром не вываливалась, иначе он бы заметил...

Неизвестно на что надеясь, Генрих пошарил снова. Вроде бы, пальцы коснулись металла - но лишь на миг. Мелькнула паническая мысль - а может, и не было никакого жетона? Может, проблемы с памятью - не у конторы, а лично у него, Генриха? Никто его не восстанавливал на службе, а беготня за Сельмой просто пригрезилась...

Ну уж нет! Он почувствовал, что звереет.

С ума свести хочешь, ведьма? Выкуси! Не сведешь - будь ты теперь хоть четырежды баронесса. Все произошедшее с ним - реально, и он это знает точно. А значит, железяка в кармане, где и положено!

Жетон испуганно лег в ладонь, и Генрих, выдернув его из кармана, ткнул комику под нос. Светловолосый, однако, не впечатлился. Прочтя надпись, пожал плечами:

- И что из этого? Здесь академическое учреждение, а не шарлатанская лавка. Можете размахивать вашей бляхой, пока рука не отвалится. Мы не уйдем. Очень интересно, знаете ли, послушать, какие у вас вопросы к фройляйн Майреген.

- Ах, вам интересно? - вкрадчиво переспросил Генрих. Злость уже не рвалась наружу - горела ровным холодным пламенем.

- Да, представьте себе. В профессиональном, если угодно, смысле.

- Не уверен, что понял вас.

- Я докторант-юрист.

- Замечательно. Вы, часом, не слышали о взрыве в Речном проезде? Тот еще юридический казус. Два департамента ходят вокруг и не знают, за что хвататься. Все буквально на взводе. В такой ситуации любая попытка воспрепятствовать следствию нервирует и наводит на подозрения. Вам это понятно, герр докторант?

Тот несколько побледнел, но сдаваться не собирался:

- Мне непонятно, при чем здесь фройляйн Майреген. И не смейте мне угрожать...

- Юрген, Юрген! - взмолилась библиотекарша. - Прошу вас, не спорьте! Идите, я вас потом позову.

- Но, Анна...

- Уверяю вас, беспокоиться не о чем. Я отвечу на вопросы этого господина - наверняка это лишь недоразумение, которое тотчас же разрешится. И мы с вами будем вспоминать обо всем с улыбкой. Ну же, не будьте таким упрямым!

- Хорошо, Анна, - с достоинством сказал Юрген. - Но имейте в виду, мы ждем в коридоре. В случае чего, зовите нас, не раздумывая.

'Шалопаи', сверкая взглядами, потянулись на выход. Дождавшись, пока дверь за ними закроется, Генрих сказал:

- Вы молодец, Анна, благодарю вас. И извините за этот балаган - я просто не ожидал, что столкнусь тут с вашими... гм... поклонниками. А время терять не следует. В прошлый раз я сказал вам, что меня сняли с дела, но ситуация изменилась...

- Простите, - перебила она, - мы знакомы?

Генриха будто огрели по лбу дубиной. Он осекся на полуслове, а в ушах зазвучал издевательский голос Сельмы: 'Ты ее уже потерял'. Он воспринял те слова как угрозу - пусть не пустую, но еще не осуществленную. А ведь мог бы уже привыкнуть, что 'фаворитка' маниакально точна во всем, в том числе и в формулировках. Если обещала, что мир изменится, значит, так оно и случится. Сказала - потерял Анну, значит, действительно потерял...

- Я неудачно выразился, фройляйн Майреген, - выдавил он. - Имел в виду, что еще в прошлый раз хотел обратиться к вам, но обстоятельства не позволили. Вы ведь библиотекарь, работаете, среди прочего, с раритетами, а мне нужна была научная консультация...

Генрих умолк, заметив, как у Анны округлились глаза. Проследил ее взгляд и мысленно выругался - деревянная стойка, в которую он вцепился, густо покрылась изморозью.

- Не пугайтесь, - сказал он мягко. - Это лишь случайный эффект, растает через минуту...

Желая успокоить ее, сделал шаг за стойку, но девчонка испуганно вжалась в кресло. Генрих поднял ладони и отступил.

- Все, все. Смотрите, я уже ухожу. Сейчас вернутся ваши друзья. И вы были правы - это всего лишь недоразумение. Я ошибся и пришел не по адресу...

Больше всего он сейчас сожалел о том, что не умеет стирать память, как 'фаворитка'. Чтобы Анна заснула на полминуты, а проснувшись, просто забыла эту безобразную сцену.

Он выскочил за дверь и едва не сшиб кого-то из 'шалопаев'. Тот бросил ему в спину обидное замечание, но Генрих даже не обернулся. Он шел по длинному коридору, а солнце за окнами, красное от стыда, сползало за горизонт.

Пытаясь мыслить рационально, Генрих твердил себе, что такой поворот имеет, в каком-то смысле, свои положительные моменты. Сельма решит, что уже наказала Генриха, и оставит зеленоглазку в покое. Значит, Анну можно не прятать и лишний раз не пугать. Он полностью сосредоточится на охоте за ведьмой. Разберется с ней и узнает, как обернуть волну вспять. Наваждение развеется, и все станет, как прежде. Да, вот именно, все наладится...

Но на душе все равно было мерзко.

- Генрих, мой мальчик!

Он сообразил, что идет мимо приемной ректора. Говорливый колобок выкатился навстречу, словно караулил за дверью.

- Как вам не совестно? Совсем забыли старика! Не заходите, не звоните...

Второй раз за пару дней слушая этот укоризненный монолог, который как будто лился с заевшей граммофонной пластинки, Генрих улыбнулся помимо воли. Ну, хоть кто-то здесь его, Генриха, еще помнит...

- Как раз хотел заглянуть к вам, герр ректор. Оказался в городе по делам и не мог не навестить нашу славную альма-матер.

- Золотые слова, мой мальчик! Ах, если бы все наши выпускники рассуждали так же, как вы! Многие, вероятно, заподозрят меня в излишней сентиментальности, в склонности к старческому брюзжанию, но все же мне кажется, что молодые люди, пребывая в плену сиюминутных страстей, забывают порой о своих корнях...

Тараторя, он запер массивную дверь на ключ. Повинился:

- Мне очень стыдно, Генрих, что не приглашаю вас для беседы. Убегаю - через полчаса назначена встреча. И представляете, какая досада - мой новый секретарь-референт, милейший и очень толковый юноша, на выходных подхватил простуду и не сможет меня сегодня сопровождать. А я так на него рассчитывал! Он превосходно владеет материалом, помнит назубок все нужные цифры. Барон бы наверняка оценил...

- Прошу прощения, - Генрих навострил уши, - вы сказали - барон?

- Совершенно верно - барон фон Вальдхорн. Еду сейчас к нему.

- А зачем, если не секрет?

Получилось несколько нагловато, но Генриху в данный момент было плевать на вежливость. Ректор, впрочем, не обратил внимания:

- Ну что вы, какие секреты? Об этом весь город знает. В субботу был благотворительный бал, барон сделал университету пожертвование - весьма крупное, между прочим. Однако предупредил, что будет несколько уточнений по поводу целевого использования. Я звонил ему сегодня - он подтвердил, что ждет.

- Ага, - задумчиво сказал Генрих. - И супруга у него просто очаровательна...

- О да! Но она, к сожалению, с утра в отъезде - барон обмолвился в разговоре.

- Вот как?

Решение созрело мгновенно. Было бы неразумно ломиться к Сельме при свидетелях, с воплем: 'Сдохни, змеюка!' Она ведь уже не подозреваемая, а добропорядочная гражданка, причем из высшего круга. Так что Генриха быстро упекут за решетку. Нет, с ней он встретится где-нибудь в тихом месте, без лишних глаз. А вот пообщаться с бароном в ее отсутствие... Завести разговор о прошлом...