– Готов идти в новое плавание. Приказ исполню.
– Вот и хорошо, голубчик. Исполняй. – Он протянул ему ордер, каллиграфически исполненный писарем.
– Лес? Осмотреть?
– Да-да, голубчик! Настоятельно необходимо осмотреть сии лесы.
Ушакова обдало жаром, он постепенно ожесточался: его, боевого офицера, прошедшего Балтийское, Азовское, Черное, Северное, Норвежское, Белое моря, обходившего всю Средиземноморию, посылают, как какого-то капрала или мичмана смотреть чурки. Он готов уже был сказать резкие слова этому кабинетному вельможе. Ибо все, признавая организаторские заслуги Ивана Логиновича, знали, что он последнее время мало плавал, в кампаниях бывал редко. Ушаков сдержался, осадил себя, заставил успокоиться. А тот, пристально вглядываясь в лицо капитан-лейтенанта, уловил бушевавшие чувства и сказал успокаивающе:
– Вот и хорошо, голубчик. Нет ничего главнее леса для дела корабельного. И тут далеко не каждый может разобраться в его качестве. Нужен человек сугубо морской и честный. Да, милый человек, честный и неподкупный. Ныне немало желающих свой лес запродать. С Адмиралтейств-коллегии деньги содрать.
Он позвонил и попросил:
– Чаю нам с ромом для господина капитан-лейтенанта. Вот посмотри, – сказал Голенищев-Кутузов, посмотрев на большую карту Европейской России. – Сии кружки и пятна – леса государственные, сии частники предназначают продавать. Особливо здесь, в Казанской губернии, лесов немало. Однако же иноверцы сией повинностью тяготятся и объявили три года назад, что готовы за 25-50 копеек за пуд доставить лесу на один фрегат. Сие обдираловка. Мы ныне будем искать другие ходы. Императрица повелела рассмотреть все удобства и неудобства от дозволения вырубать дубовые рощи частным людям. Ты, Федор, – обратился неожиданно он как в бытность в шляхетном корпусе, – должен нам на деле донесть, можно ли свободно торговать лесом без опасения за недостаток его для государственных нужд, торговлею при котором и правительство и частные торговцы обогащались бы. Лесное бы Положение надо разработать, да мы не знаем доподлинно, сколько у нас этого леса имеется. Сейчас будем во всех губерниях измерять. Мы должны столько позволить леса вырубать, сколько надо, чтобы новый в той же даче мог вырасти, когда старый лес весь вырубится.
– Кто же сие проверить может? Как? Почему за границу везут?
– Вот-вот, ты правильно говоришь! Императрица выпуск леса за границу, не леса, а мачтовых деревьев нам отдала, то есть Адмиралтейств-коллегии, а не Коммерц-коллегии. На вот, – он отодвинул ящик стола и вручил капитан-лейтенанту папку. – Правила временные.
Ушаков с удовлетворением кивнул.
– Читай вслух!
– «1. Одна только Адмиралтейств-коллегия дает дозволение на рубку мачтовых деревьев и на отпуск их за границу...
2. Адмиралтейств-коллегия, дав именное разрешение, должна была сообщить Коммерц-коллегии, кому именно дано разрешение, дабы последняя взяла бы пошлину по тарифу с каждого дерева и затем разрешила бы таможням пропускать за границу клейменные деревья...
4. Каждое десятое мачтовое дерево идет безденежно в пользу Адмиралтейства.
5. Так как дубовый лес для кораблестроения нужен, дуб же растет очень медленно... и, может быть, откроется некоторым областям лесной торг свободный и беспрерывный, но отнюдь не беспредельный, ибо, не положа одному торгу границ, скоро можно и лес потерять».
– Вот так, дорогой. Ступай и помни, что Петр Великий нам завещал сберегать и сохранять, заново воспроизводить в России лес мачтовый, лес дубовый, для нашего кораблестроения нужный.
Но часа два еще с пристрастием допрашивал Иван Логинович своего бывшего выпускника с тем, что пригодилось ему в далеких морских походах, что осталось мертвым грузом. Провожая, похлопывал по плечу и горделиво посматривал на питомца. А Федор был уже в мыслях там, в дальних приволжских лесах, где еще шумел листьями, шуршал хвоей лес, без которого не выросла бы Русь корабельная.
В родных краях
Все-таки хорошо, что снарядила его в эту лесную экспедицию. Ехать по ее делам пришлось в почти родной Рыбинск.
Высокие мачтовые леса вдоль Волги знакомы были ему с детства. Осмотр лесных угодий, предназначенных под корабельный повал, промеры подготовленных к вывозу сосен, оценка их вместе с купцами и чиновником из Адмиралтейств-коллегии заняли почти три недели. Подписали счета, утвердили карты восстановления леса, определили сроки и места поставки – вот и домой можно заскочить.
– Никита! – закричал, забегая в избу, где у дальних родственников отца остановился вместе с чиновным адмиралтейцем. – Запрягай, поедем к матушке в Романов.
– Что ты, миленький, дорогой! – запричитала хозяйка. – На ночь-то глядя, вон каки столбы морозны вокруг солнца стоят!
– Не замерзнем, – аккуратно собирая книги и чертежи, успокаивал Федор родственницу. – Сколько тут езды-то. К ночи будем. А то в Романове заночуем у Силиных да поутру в монастырь еще сходим: помолимся и поглядим окрест с колокольни, – обратился уже к адмиралтейцу, с которым подружился и еще раньше пригласил погостить в Бурнакове.
– А волки-то! А волки! Ведь рыщут. Чай, голодные, зима в разгаре, – продолжала по постоянной древней привычке припугивать и напоминать об опасностях перед дорогой хозяйка.
– А пистолет-то на что у господ офицеров? – рассудительно пояснил, стаскивая с печи тулупы и валенки, Никита, побывавший вместе с барином в дальнем плавании и знавший, какое оружие возит он с собой.
Федор уже посылал его отсюда с весточкой домой, обещал, что скоро будет, но тщательное исполнение адмиралтейского задания все оттягивало и оттягивало выезд. «Матушка, поди, уж не раз шанежки его любимые пекла, разносолы готовила, промывала крышки у кадушек с грибами, проверяла бочоночки с брусникой и клюквой, желая угостить сыночка на славу. Тот же все не ехал, выверяя, проверяя, добиваясь, чтобы заказ был не в убыток русскому флоту, добротен, непорчен, без сучка и задоринки. Подрядчиков осаживал: вы что думаете, свое добро в горстку собирай, а чужое сей-рассевай?! Нет, все по трудам оплатим».
Адмиралтейский чиновник, сам человек дотошный, знавший хорошо все корабельные расчеты, все меры и цены, подивился ушаковской четкости, придирчивости и осведомленности в делах лесного хозяйства, для флота предназначенного.
– Где же вы, Федор Федорович, столь доскональные познания в корабельном деле, материалах для строения судов получили? – допытывался с любопытством.
Федор не гордился, отмахивался, сам у него по нескольку раз многое переспрашивал, в записи свои постоянно заглядывал, вспоминал многое из того, что в Архангельске, Кронштадте и Ливорно на эллингах видел, что из книг по строению кораблей выписывал. Купцы, подрядчики чесали в затылке: «Ну, барин, с таким не поблажишь и не проведешь, не объедешь на вороных», и уважительно соглашались на все его претензии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});