Глава 29. Аристарх
Сознание сквозь густой туман, спотыкаясь о невидимые преграды в тёмных закоулках забытья, начало проявлять себя в голове Аристарха. Какая-то часть тела отдавала нестерпимой болью в тот участок мозга, который стал первым ощущать свою природную связь с нервными окончаниями. Первые мысли, возникшие у внезапно потерявшего сознание мужчины после пробуждения, хаотично сменялись одна за другой: «Я просыпаюсь… Но где я? И почему такая боль? Боже, я опять напился… Что я натворил на этот раз? Я упал в обморок? Надеюсь, это было не на людях… На меня напали? Меня ударили, за что и где?». Сутулый, средних лет мужчина со шрамом на опухшем лице и запёкшейся кровью на светлых стриженых волосах задавал себе эти вопросы, лёжа в одиночестве на дощатом полу покосившегося деревенского дома.
Аристарх, когда картина реальности перед его взором наконец прояснилась, попытался приподняться с пола, но не получилось. Связанные руки за спиной мешали ему это сделать и он опрокинулся вниз. Поджав под себя колени, мужчина перевалился через плечо, упёрся головой в пол, распрямился и так оказался на коленях. В этом положении он мог лучше осмотреться в той небольшой комнате, где находился. Комната была пуста.
Аристарха стала пробивать мелкая дрожь. Это был внутренний, подсознательный и какой-то животный страх. Аристарх не отличался особой смелостью и предпочитал обходить тёмные переулки стороной, называя это предусмотрительностью или осторожностью. Но здесь был другой страх… Это не было страхом перед неизвестностью. Тревога исходила откуда-то изнутри и, видимо, сидела там некогда глубоко и тайно, не показывая себя, а теперь всплыла как нечистоты, обдавая рассудок ушатом обречённости, трусости и слабости.
Связанный окровавленный человек, стоя на коленях посреди пугающей своей пустотой комнаты, почувствовал страх Абсолютного Зла. Утробного, беспощадного и нечеловеческого. Он готов был снова упасть ниц, сжимаясь и инстинктивно зарывая голову в колени, но всё из-за того же животного страха продолжал сидеть, не шевелясь, боясь нарушить тишину своим хриплым дыханием или стоном скованного тела.
В этот миг дверь в конце комнаты приоткрыли, и в темноте проёма показалась пара человеческих глаз. Дверь сразу же захлопнулась, послышался звук шагов и всё стихло. Через минуту ошалело глядевший на таинственную дверь Аристарх вновь услышал шаги, на этот раз нескольких людей, и в комнату одна за другой вошли пять женщин, держащихся степенно и надменно.
— Ничтожество! — это было первое, что услышал пленник. «Сволочь» было вторым словом, и «Подлец» — третьим.
Аристарх всё ещё не мог поверить в происходящее. Он ошалело смотрел на женщин, переводя взгляд с одной на другую, пытался вспомнить, видел ли он их раньше, но так и не смог. Становилось ясно — произошла какая-то грубейшая ошибка!
Высокая худощавая брюнетка в вызывающем наряде «а-ля вамп» подошла к мужчине, наклонилась, взяла его за волосы и с силой повалила к подошвам своих ботфортов.
— Ненавижу! Ненавижу ваши лохматые головы, небритые морды и вонючие руки! Грязные грубые животные! Как вы смеете прикасаться к нам?!
С силой пнув острым каблуком Аристарху в бок, женщина отступила и передала смену второй злобной насильнице, прямому антиподу брюнетке по внешности, но не по характеру, которая с разбегу заехала пудовой ногой пленнику под рёбра.
— Безмозглая тварь! Тупая обезьяна! Кусок идиота! Никогда вы кретины не сможете понять простую женскую логику!
Эстафета норовила стать угрожающей. Аристарх скорчился на полу, не в силах произнести ни слова. Он не понимал уже ничего, также как ничего не чувствовал. Аристарх был без сознания.
Вопреки ожиданиям, если бы таковые могли иметь место в шумящей и несущейся по кругу голове мученика, после его прихода в себя истязательницы всё ещё находились в комнате. Худшего развития сюжета себе и представить было нельзя.
— Очнулся, гад.
— Подождите! Что вы делаете? Кто вы? Что я вам сделал?! — Аристарх запыхался в своей спешке остановить чудовищную экзекуцию. Он смотрел на каменные и полные презрения лица мокрыми глазами надежды, каждой морщинкой на своём испуганном лице пытаясь дать понять женщинам, как же жестоко они ошиблись в выборе своей жертвы.
— Ты мужчина — и этим всё сказано. Ты ответишь за всех.
Сказавшая эти слова красивая молодая девушка с вьющимися рыжими локонами, одетая в джинсы и короткую серую блузку, подошла к пленнику, вынула из сумочки на плече длинный нож и перерезала верёвки на его руках. Нож она не убрала, отступила на пару шагов и отвела руку с оружием слегка в сторону.
Со стоном Аристарх свёл онемевшие руки перед собой и обхватил затёкшие запястья, сжавшись пополам. По лицам женщин расплылись довольные улыбки торжествующих победительниц, которые наслаждались победой и жалким видом поверженного врага. Мученик с ужасом посмотрел на их сверкающие ненавистью глаза и надрывно возопил:
— Да что же такое происходит?! Вы с ума сошли? Я ни в чём не виноват!
— Ты виноват лишь в том, что ты мужчина, — повторила рыжеволосая и отступила ещё дальше, пустив вперёд себя маленькую худосочную дамочку средних лет в чёрном платье и шляпке с вуалью.
— Бездушный истукан! В тебе нет ни капли чувства и ни толики сознания! Только грязная тошнотворная похоть!
— Тебе только жрать да пить, пить да жрать, тебя больше ничего не интересует! — не удержалась последняя женщина с внешностью и, видимо, психотипом крестьянки. Одета она была в бесформенный балахон, обнажающий крепкие мускулистые ноги и руки. И этими самыми руками она с размажу прошлась по голове и корпусу Аристарха, отправив его в неприятный нокдаун. Дама с вуалью тоже не осталась в стороне после своей тирады и, прицелившись, нанесла разящий удар пленнику между ног.
Таким образом, физическим насилием не отметилась только рыжая красавица, зачем то освободившая ножом от тяжёлых пут обессилевшего пленника. Но теперь уже становилось понятно, зачем. Подойдя к стонущей забитой фигуре посреди комнаты, она надела ей ремешок на шею и, с силой потянув, заставила Аристарха идти вслед за ней вдоль стены на четвереньках, подобно собаке.
— Вы созданы только для того, чтобы служить нам, женщинам! Вы должны выполнять наши приказы и желания беспрекословно, охранять нас, холить и лелеять, беззаветно любить! Вот ваша мужская природа, и ничего больше!
С этими словами рыжая бестия полоснула по спине мученика два раза ножом, крест на крест разорвав на нём рубашку, и торжествующе воздела оружие кверху.
— Йохху!!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});