него мужчина тогда нагнул голову и ринулся, как таран, через стоявшую перед ним толпу, разбрасывая людей направо и налево, пока он не присоединился к своему другу на улице.
Многих любителей держать пари частично содержат проститутки. Эти мужчины — завсегдатаи Брайд-Лейн и тому подобных мест, которые, если им не везет, обращаются за помощью к своим женщинам. Альфонсами также являются многие воры и почти все бандиты, которые, по словам полицейских, «занимаются подборкой», а я объяснял раньше, что это вид грабежа на дороге. Проститутка подходит к мужчине, а пока она с ним разговаривает, бандиты подходят и грабят его. Если их жертва находится в подпитии, тем лучше. У многих проституток низшей категории есть свои альфонсы — официанты в тавернах, чернорабочие — распущенные личности, полуворы, полубездельники. Удивительно, что такая низость находит место в человеке, но опыт показывает, что все то, что я сказал, правда; в столице есть много мужчин, которым не зазорно быть на содержании у проститутки и жить на доходы от ее стыда и позора.
Вышибалы
Это мужчины, работающие в борделях и домах терпимости. Но это не относится к заведениям высшей категории, так как им невыгодно вымогать деньги у своих клиентов, ведь им нужно поддерживать свою репутацию.
Вышибал в низкосортных публичных домах держат якобы для выполнения функций швейцаров, но на самом деле для того, чтобы не дать клиентам уйти, не заплатив достаточную сумму. Во многих случаях они являются необходимой мерой предосторожности от «уклонения» или ухода не расплатившись. Если хорошо одетый мужчина попадает в публичный дом в Спитлфилдзе, Уайтчепеле или Шедвеле, его непременно ограбят, но с ним не будут обращаться хуже, чем необходимо, чтобы получить его деньги и другие ценности, которые случайно могут оказаться при нем на момент совершения ограбления.
Однажды один мужчина, находившийся в легком подпитии, обнаружил, что он каким-то неведомым образом оказался за мостом Ватерлоо недалеко от Стэмфорд-стрит. Было уже за полночь, и, когда к нему обратилась женщина, он в полубессознательном состоянии пошел за ней в дом, где она снимала комнату, который находился у Дьюк-стрит, Блэкфрайерс. Поднявшись наверх, он послал служанку принести бренди с содовой, а так как у него не было достаточно серебра, он дал ей на это полсоверена, приказав принести сдачу. Вскоре она вернулась с бутылкой бренди, которая, по ее словам, стоила восемь шиллингов, и две бутылки содовой. Один шиллинг она оставила себе и сказала, что сдачи нет. Он смирился с таким вымогательством, так как был слишком пьян, чтобы сопротивляться. Время пролетело быстро, и он провел два или три часа в обществе женщины, пока содовая вода несколько не отрезвила его. Тогда он надел шляпу и заявил о своем намерении уйти. Женщина вскочила, чтобы остановить его, и загородила спиной дверь, а тем временем изо всех сил звала кого-то. Будучи сильным человеком, мужчина схватил ее за руку и отшвырнул на диван. Открыв дверь, он услышал, что кто-то быстро поднимается по лестнице. Он ринулся назад в комнату и схватил стул, который швырнул в приближающуюся фигуру. Стул не попал в цель, но заставил фигуру отступить. Стулья летели один за другим, пока в комнате почти не осталось мебели. А женщина все это время была слишком напугана, чтобы принимать какое-то участие в скандале. Затем мужчина взял в одну руку кочергу, а в другую лампу и начал спускаться по лестнице, что было не так-то просто, так как стулья довольно сильно затрудняли его продвижение. Он не сомневался, что его противник поджидает его внизу, и было очевидно, что именно там будет настоящая драка. Он спускался очень осторожно, пока не оказался почти внизу лестницы, когда увидел высокого мужчину крепкого телосложения, который поджидал его с дубинкой в руке. За небольшое время, имевшееся в его распоряжении, мужчина осторожно произвел рекогносцировку выхода на улицу, направив свет от лампы в проход. Поняв, что он обнаружен, громила начал ругаться и делать угрожающие движения, но остался на месте, так как занимал самое выгодное положение. Когда джентльмен оказался в трех или четырех шагах от земли, он со всей силы швырнул лампу в громилу и попал ему в лоб. Лампа разлетелась вдребезги, и все погрузилось во тьму. После этого мужчина побежал в направлении двери, но обнаружил, что она заперта на цепь. Пока он отпирал ее, как мог, в темноте, услышал, что его противник пришел в себя и бормочет угрозы об отмщении. Через мгновение он стал ощупью идти к двери, но, к счастью, джентльмену удалось отстегнуть цепочку, и, распахнув широко дверь, он оказался на улице и побежал в направлении Ватерлоо-Роуд со всей быстротой, на какую был только способен. Ему удалось скрыться, но, если бы у него не оказалось присутствия духа, если бы он не был достаточно крепок и силен, чтобы драться с вышибалой, итог мог бы быть совсем другой.
Вышибала в публичном доме ничем не занимается. Днем он обычно либо спит, либо болтается без дела, покуривая короткую трубку, либо ходит по просьбе женщин в ломбард или в питейные заведения за джином.
Раньше заведение на Сент-Джеймс-стрит под названием «Дерево какао» держали два брата, которые в молодости не занимали значительного положения в доме своей матери, пользовавшемся дурной славой. Они могли бы деградировать до чего-нибудь в этом роде, но у них были некоторые способности и возможности, и, как только они стали владельцами этого игорного дома, достаточно известного в свое время, они довольно быстро сделали на нем деньги.
Однако такой жизнью живут не те мужчины, которые привычны к такой обстановке смолоду. Обычно вышибалами становятся вышедшие из тюрьмы преступники, которые считают себя жертвами и приходят в отчаяние. Им безразлично, чем заниматься, до тех пор, пока им не приходится напрягаться и у них достаточно еды и питья.
Иногда, если они не упускают возможности, они могут стать владельцами самих публичных домов. Великие события происходят по незначительным причинам, а хорошее управление и месторасположение делает публичный дом прибыльным. Но у вышибал обычно нет столько энергии и административных способностей, и чаще они умирают в трущобах от болезней и невоздержанности.
Комнаты Арджил когда-то были небольшим публичным домом под названием «Римский зал», где нашли себе пристанище и зрителей tableaux vivants (живые картины. — фр.) и poses plastiques (пластичные позы. — фр.); но благодаря энергии владельца и ряду причин он стал первым казино в Лондоне.
Один вышибала в публичном доме на одной из улиц неподалеку от Хеймаркета, болтавшийся без дела, в