Удовольствовавшись этим, месклинит снова спрыгнул на грунт и принялся отдавать приказания немногим оставшимся морякам. Вот и последний груз отправился вниз вместе с моряками, и спустя несколько секунд землянин выбрался из машины.
Барленнан уже ждал его. У края обрыва теперь оставался один-единственный плотик в канатной подвеске и готовый к спуску. На нем лежали радиоаппарат и вязанка материала для мостков, и капитан тащил к Лэкленду мачту, обмотанную тросом. Землянин шел медленно, с каждым шагом им все более овладевала страшная слабость. Футах в десяти от края он остановился перед капитаном, нагнулся, насколько это позволял неуклюжий скафандр, и принял у маленького капитана мачту. Барленнан повернулся к плотику, еще раз проверил крепление груза, сдвинул его на край скалы и забрался на плотик. Он бросил последний взгляд на Лэкленда; землянин готов был поклясться, что при этом месклинит подмигнул ему. Затем по радио прозвучало: “Давай, Чарлз”. Капитан ступил на ту половину плотика, которая повисла над пустотой. Его клешни вцепились в веревки, стягивающие груз - только за них он и держался, когда плотик покачнулся и соскользнул с каменной гряды.
Лэкленд немного вытравил трос, и плотик сразу рухнул вниз на несколько футов. Резкий рывок свидетельствовал о том, что трос выдержал, и сейчас же Барленнан радостно подтвердил это.
– Спускай! - скомандовал капитан; Лэкленд повиновался.
Чем-то это было похоже на запуск змея, возможно, формой брашпиля - простая веревочка, намотанная на палку. Это напомнило о детстве; но он знал, во что бы обошлась ему потеря этого змея. Ему было трудно удерживать мачту, и, для того чтобы сменить руку, пришлось, медленно поворачиваясь на одном месте, намотать несколько витков троса вокруг тела. Это его немного успокоило, и он стал постепенно отпускать трос.
Через равные промежутки времени в его шлеме звучал голос Барленнана; словно чувствуя страшное напряжение землянина, эта кроха старалась всячески ободрить его. “Полпути позади…” “Как плавно ты спускаешь…” “А знаешь, я даже с такой высоты не боюсь смотреть вниз…” Наконец: “Вот и грунт… Еще чуть-чуть… Все! Я на грунте. Подержи мачту еще немного, пожалуйста; я тебе скажу, когда мы здесь все уберем и можно будет ее сбросить”.
Лэкленд подождал. Он попытался оторвать на память фута два троса, но это оказалось ему не под силу даже в бронированных перчатках. Но угол одной из застежек панциря оказался достаточно острым, чтобы перерезать канат, и только Лэкленд обмотал этот “сувенир” вокруг руки, как услыхал последнюю просьбу своего приятеля:
– Мы расчистили место внизу, Чарлз. Можешь теперь отпустить конец троса и бросить мачту.
Тонкий трос моментально исчез из виду, за ним последовал десятидюймовый прут, служивший одной из главных мачт “Бри”. И Лэкленд понял, что видеть свободное падение предметов при тройной силе тяжести еще менее приятно, чем представлять себе это. На полюсах, вероятно, картина иная - там падающего предмета вообще не видно. Да и как его увидишь, если в первую секунду падения предмет пролетает около двух миль. Но, может быть, такое внезапное исчезновение тоже действует на нервы… Лэкленд отмахнулся от этих мыслей и зашагал обратно к танку.
Два часа он наблюдал по телеприемнику, как собирали “Бри”. А когда всю связку плотиков спихнули в реку и по радио зазвучали прощальные приветствия Барленнана, Дондрагмера и команды - он догадался, о чем кричали моряки на своем языке, - Лэкленд даже пожалел, что остается в одиночестве. Течение уносило корабль все дальше от обрыва. Прощаясь, Лэкленд молча поднял руку и смотрел, как “Бри” становился все меньше и наконец совсем исчез вдали.
Он долго сидел глядя на опустевшую реку, затем вызвал базу на Турее.
– Можете прилетать и забирать меня, - проговорил он. - Я сделал на планете все, что мог.
Глава 10. Полые лодки
Гигантский водопад остался позади; здесь река становилась широкой и текла медленно. Вначале воздух, увлекаемый массой падающей “воды”, создавал ветер, тянувший в сторону океана, и Барленнан, чтобы воспользоваться этим, приказал поставить паруса. Но ветер вскоре стих, и корабль был отдан на милость течения. Впрочем, никто на это не жаловался: течение увлекало экспедицию в нужную сторону. Некоторые моряки смотрели на водопад до тех пор, пока он не растаял в дымке, а когда до них донесся приглушенный грохот снижающейся ракеты, все как один обернулись на запад, но думали главным образом о будущем.
Чем дальше, тем берега становились интереснее. За время сухопутного перехода моряки успели привыкнуть к вертикальным растениям, которые Летчик называл “деревьями”; такие растения попадались им раз в несколько дней. Вначале они возбуждали любопытство, а потом вдобавок выяснилось, что их плоды, видимо, можно будет продавать дома. Со временем деревьев становилось все больше и больше, они грозили вытеснить обычную стелющуюся растительность с канатоподобными корнями, и Барленнан уже подумывал, что хорошо бы устроить здесь поселение - оно бы полностью оправдало себя, торгуя плодами, которые Летчик называл “еловыми шишками”.
Долгое время, на протяжении целых пятидесяти миль, им не встречалось никаких признаков разумной жизни, хотя они видели на берегах множество животных. Река кишела рыбой, но не было ни одной настолько крупной, чтобы она представляла опасность для “Бри”. Наконец, деревья потянулись вдоль реки сплошной стеной, и невозможно было понять, насколько далеко простираются эти заросли в глубь суши. Тогда Барленнан любопытства ради приказал править ближе к берегу - посмотреть, что такое лес (конечно, он не знал такого слова).
Лес оказался довольно светлым, потому что у деревьев здесь не было таких развесистых крон, как на Земле, и все же он производил странное впечатление. Под сенью этих таинственных растений у многих моряков вновь возник страх перед тем, что находится над их головами; и, когда капитан молчаливым жестом приказал рулевому вновь вернуться на середину реки, команда с облегчением вздохнула.
Если в этих лесах кто-нибудь живет, они бы с удовольствием приняли у себя местных жителей. Дондрагмер сказал об этом в полный голос, и команда гулом одобрения выразила свое согласие. К несчастью, на берегу его слов либо не расслышали, либо не поняли. Возможно, лесные жители и не думали, что пришельцы намерены отнять у них лес, просто они решили не рисковать; и посланцы из тех мест, где сила тяжести велика, получили возможность познакомиться с метательным оружием.
На этот раз против них были пущены в ход копья. Шесть копий бесшумно взлетели с высокого берега, и, задрожав, воткнулись в палубу “Бри”; еще два копья скользнули по хитиновым панцирям моряков и со стуком покатились по плотикам. Моряки, которых задело копьями, от неожиданности подпрыгнули и шлепнулись в реку в нескольких ярдах от корабля. Им пришлось догонять корабль вплавь и взбираться на борт без посторонней помощи, ибо все глаза были устремлены на берег в поисках нападающих. Рулевой, не дожидаясь приказаний, еще круче свернул к середине реки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});