его дома. Хорошо, ваши успели эвакуироваться раньше, чем его безопасники прибыли на место. Потом он решил познакомиться и понять, с кем имеет дело.
— И, кстати, действовал корректно, — вставил слово полковник. Косяки своих подчиненных он принимал на себя.
— Корректно? Вырубил оперативника и оставил его отдохнуть в парке?
— Ну не забрал же у него ничего. Оставил все, как есть. И даже не прикрепил маячок к мотоциклу. Соблюдает корпоративную этику.
— Похоже на то. Но это не умаляет степень вашего провала.
— Кто же знал, что объект обладает такой квалификацией?
— Вы должны были понять, вы! Это вам не за скопцами и пятидесятниками следить, вы у нас, кажется, с сектантами дело имеете?
— В основном — да. Если вас что-то не устраивает, можете принимать другие меры и подключать отдел, который специализируется на иностранцах.
— И приму, — кивнул Богород. — Снимайте всех. Я прекращаю операцию.
— Как вам будет угодно, — раздраженно сказал полковник. — Я могу идти, Ваше Превосходительство?
— Идите, — махнул рукой Богород.
Как только за полковником закрылась дверь входная, из другой двери, за спинкой кресла Богорода, вышла Мария.
— Слышала?
— Да. С одной стороны — опера накосячили, но с другой…
— Ну хоть ты их не защищай! — Богород раздраженно бросил карандаш на стол. — Такие просчеты могут быть у курсантов полицейской академии, но никак не у наружки ОКЖ!
— Согласна, но с одной стороны приказ защищать любой ценой был? — спросила она.
— Был. Но не надо его было по-армейски выполнять. Тупо и прямолинейно. Да еще и светиться перед объектом.
— А с другой — это даже хорошо. Пусть подергается. Считайте, что сейчас можно оценить его реакцию. Он знает теперь, кто его ведет, и будет вести себя предельно корректно. По крайней мере, не начнет массовый отстрел оперов.
— Теперь его никто не будет вести, — сказал Богород. — Как, кстати, у вас с ним дела?
— Я же написала в отчете…
— Сухо и казенным языком. Эту писульку оставим для отчета, все равно его никто, кроме меня, читать не будет. Ты мне личные впечатления скажи.
— Все более или менее нормально, отношения не форсирую. Кстати, его отношение ко мне улучшилось.
— Правильно, — хмыкнул Богород. — После подсунутого личного дела и подставленного агента, рассказавшего для его СБ твою легенду…
— Ну там легенда на девяносто процентов правдива, — сказала Мария. — Все как по учебнику.
— Это как раз и добавляет ей достоверности, — кивнул Богород. — А десять процентов правды — ни к чему. До поры, до времени.
— В смысле? — подняла брови она.
— Новая депеша от «Капища», — Богород достал листок и передал ей. — На этот раз вполне понятна и не надо ребусы разгадывать.
— Рассмотреть возможность привлечения объекта к работе на Особый оперативный отдел… Серьезно?
— Да. «Капище» не ошибается. И пусть нам неизвестны мотивы, которыми руководствуется проклятая железяка, ее приказ вполне понятен.
— Вербовка?
— Нет, трогать пока не будем. Нам не нужно вот так в лоб получить агента. Если «Капище» всерьез заинтересовалось им, то нужно действовать более тонко. Очень медленно и незаметно. А там — посмотрим.
— Рискованно, — покачала головой она.
— Ну это уже решать мне, агент Рысенок, — сказал Богород, посмотрев Марии в глаза. — Понятно?
— Так точно, — вздохнула она.
— Как считаешь, объект может сам постоять за себя, работать без охраны?
— Я считаю, — осторожно начала она, — да. Только вокруг могут быть жертвы и разрушения.
— Если он достаточно осторожен, то нет. Там у него дестабилизирующий фактор — его брат и Лопухин. Даже два.
— И что с ними будет…
— А ничего, — отрезал Богород. — Если «Капище» не отдаст прямой приказ по их поводу. Пока особых указаний не было. Твоя задача — продолжать и расширять общение с объектом. Можешь даже домой его пригласить для встреч в непринужденной обстановке.
— Я переговорю с бабушкой…
— Я тоже, — кивнул Богород. — Хоть она меня не очень-то и жалует после смерти твоих родителей.
— Ну если учесть обстоятельства…
— Да знаю я, знаю… — поморщился Богород. — Можешь не упоминать. До сих пор корю себя за их смерть.
— Они знали, на что шли, — глухо сказала Мария.
— И ты знаешь, как я не пытался тебя от этого отговорить. Не хотел я такой судьбы для тебя, все-таки ты моя племянница.
— У Разумовских долг — превыше всего, — сказала она.
— Будучи патриотом не скажу, что это плохо, но как почти член семьи — не одобряю, — вздохнул он. — Не надо было тебе идти к нам.
— Что сделано — то сделано, — повела она плечом. — И это мое семейное призвание.
— Точно. Передается по наследству. И как раз обычно через поколение. То-то ты вылитая Рысь в молодости…
— Спасибо за комплимент. Какие будут инструкции и уточнения?
— Сейчас, — Богород достал старомодный бумажный блокнот. — Значит, так…
— Ну что, поехали? — Васька подошел к своему лимузину. — Вечером можем прогуляться до «Гамбринуса», посидеть за кружечкой пива. Как раз день корюшки, свежая рыбка в наличии во всех ее видах.
— Сегодня не могу, — вздохнул я. — Сегодня я с Марией.
— «Наас на бабу променяяял», — гнусаво пропел он. — Да и вообще, вспомни, почему пиво лучше, чем женщины.
Он имел в виду бородатую шутку, ходившую еще во времена дедов. Помню, я этот список еще в институте читал.
— Помню, помню. Пивные этикетки снимаются без борьбы, пивные пробки не кусаются…
— Вот именно! — драматически воздел палец Васька. — И потом, как можно променять кружку холодного светлого пива, потеющую капельками воды да с рыбкой на другое?
— Вот об этом сам ей и скажи, — я кивнул на Марию, спускающуюся по ступеням мраморной лестницы.
— Да ну тебя, — сказал он и влез в чрево своего членовоза через предусмотрительно открытую охранником дверцу. — Я еще жить хочу. Моя Светлость обиделась. Ладно, адью, мон дью!
Бронированная дверца плавно закрылась — драматичного хлопка дверью не получилось, и Васькин лимузин плавно тронулся с места.
— Задержалась у Лоры, — запыхавшись, сказала она, подойдя ко мне. — Она меня собирается послать на конференцию по филологии.
— Лора? — она имела в виду явно Маклину. — С чего вдруг?
— Вилимо потому, что и тебя Пресветлый. Лестно им показать, что у нас продвинутые первокурсники. Надо было ей тебя подставить, ты же у нас хорош в английском.
— Нафиг надо, — пробурчал я, вспомнив свое второе высшее. — Как-то не хочется. Да и какой из меня филолог? Так, болтаю помаленьку на школьном уровне.
— С ярко выраженным американским акцентом?
— Так получилось, — пожал плечами я. — Фильмы их люблю смотреть.
Не буду же я ей говорить, что мне его специально ставили, чтобы сойти за уроженца Среднего Запада в случае чего?
— Ну-ну, фильмы, — хмыкнула она.
— Ну это знаешь,