Читать интересную книгу Почти книга для почти людей - Леонид Лебедев

Хозяйский глаз

Дом, где я жил в детстве, был внутри четырехугольника домов, принадлежащим разным ведомствам. А потому они имели своих дворников и свои мусорники. В те времена, когда еще не собирали мусор в жбаны, мусорники были чем-то вроде русской печи циклопических размеров. Грузовики за мусором приезжали не каждый день. А иногда и просто не приезжали с неделю-другую. И тогда гора воняющего добра высилась не менее величественно, чем хеопсова пирамида в Сахаре. Когда приезжал грузовик, дворники закидывали мусор в него лопатой. Тем, кто мусор выбрасывал, было все равно, в какой из мусорников его спровадить. Но не дворникам.

Одним из ярких воспоминаний детства осталась картина, когда прилично одетый гражданин из соседнего дома попытался по пути выбросить сверток не в свой мусорник. И это увидела дворничиха: «Ах ты, сволочь очкатая! Чтоб у тебя руки отсохли! Ты куда, зараза, мусор, скотина?!!! Чтоб ты удавился, проклятый!» Красная как рак жертва дворничихина красноречия, странно втянув шею и даже не пытаясь оправдываться, потому как против факта в виде свертка на чужой куче не попрешь, уходил боком, прихрамывая, хотя до этого никакой хромоты не было. А вслед неслось: «Сволочь! Лопатой руки-ноги переломать! Увижу около мусорника, говно жрать будешь! А еще очки …»

Как начиналась всеобщая компьютеризация всей страны

Иногда, читая, как лихие ребята запросто ввозили компьютеры в начале перестройки, зарабатывая так называемый начальный капитал, я вспоминаю свою собственную эпопею по ввозу компьютера.

Думаю, что некоторые граждане помнят, что в самом начале перестройки на один доллар можно было купить много чего. В те времена моя доцентская зарплата, на которую можно было жить, хоть и не вполне, была что-то вроде 14 или 15 долларов.

И были у меня в Шпрингере — это издательство, западногерманское в тот момент — что-то вроде 500 марок. То есть сумма гигантская по тем временам — вполне можно было бы купить дачку с домиком из тех, что сейчас тысяч на 50 и больше баксов тянут. А поскольку жизнь доцентская была не слишком сладкой, то те 500 марок были не лишними.

Тогда начали завозить в страну персоналки по безумным ценам, и жутко захотелось и мне иметь комп. Одна беда была, что никому не разрешалось ввозить их никаким способом, кроме особо ушлых. И сами деньги в страну было невозможно переслать, хоть Шпрингер и был готов это сделать. Но почему-то носились слухи, что как-то там можно компьютер купить за бугром и переслать. И вот начал я искать информацию, что же я могу на свои дойчемарки купить. А сумма по тем временам, надо сказать, была очень приличная. И не только для доцента. Как раз в то время мне мой бывший студент рассказывал, что на ростовское отделение биржи «Алиса» — это, если кто не помнит, была самая первая биржа, организованная племянником генерала Стерлигова, а может и не племянником — пришел мужичок, который отсидел приличный срок в тюрьме за валютные спекуляции. И пришел он с теми самыми долларами, которые тогдашняя власть из него вынуть так и не смогла. Число этих долларов было 700, как сейчас помню. И вся контора «Алисы» стояла на ушах и ублажала этого мужичка как своего самого крупного клиента. Словом, 500 дойчемарок — было кошмарно много.

Никаких валютных счетов в банках в то время не существовало. А единственный Внешторгбанк, где были валютные счета… Так граждане, что там имели чековые деньги, были счастливы получить сначала половину, а позднее и треть, как слышал от одного такого чековладетеля.

Так что никакого желания перевести туда деньги, чтобы потом их не получить, у меня не было.

Почесав все места, единственное, что я придумал — это попробовать попросить издательство прислать мне компьютер — я тогда очень хотел заняться программированием чего-либо этакого. Теперь уж могу сказать, что слава Богу, что я тот компьютер не получил — иначе была бы в стране еще одна мартышка, занимающаяся программированием компьютерных игр или чего-либо подобного. Но тогда мне это было интересно почему-то.

Словом, написал я в Шпрингер и попросил выслать мне комп. В Шпрингере почесали свои немецкие затылки и сообщили, что на сумму, что у меня имеется на счету, можно купить Commodor-64, а XT никак не получается. И больше того, этот самый Коммодор требует трансформатор с 220 советских вольт на 110 империалистских. И стоит трансформатор то ли 120 марок, то ли 150. А Коммодор с трансформатором вместе превышают мою сумму. А еще нужен и экран. Так что уважаемый Шпрингер сообщил, что не может полностью меня удовлетворить. Ну, трансформатор бы мне намотали институтские умельцы за бутылку. Экран — телевизор годился. Так что сообщил я Шпрингеру, что готов принять Коммодор и без трансформатора. Опять зачесались немецкие затылки и, видимо, их обладатели сходили и узнали как можно отправить в бывший СССР такую дорогостоящую технику. Оказывается, для этого мне надо всего лишь получить разрешение из Главного таможенного управления России. И даже адрес прислали. А для молоденьких граждан замечу, что никакого мыла тогда не было, а были письма. Месяц письмо идет туда, месяц идет обратно. Так что переписка у меня была бурная.

Словом, написал я в ГлавТаможУпр письмо с просьбой разрешить мне получить от немцев комп, который мне нужен для работы. Получаю ответ, подписанный начальником какого-то отдела управления (замечу, что он потом стал начальником всего управления). И говорил этот ответ, что частные граждане не имеют права получать ни фига из-за границы еще с советских времен. Но поскольку времена задемократинели, то если я получу письмо от университета, что университет поддерживает мою просьбу в связи с тем, что мне комп нужен для работы, то они готовы сменить гнев на милость и выслать мне разрешение. И пошел я в университет, написав заявление проректору о том, что вот-де, мне нужно письмо и т. д. Принял меня Великий Проректор и сказал: «Это столь необычно!» Но что подпишет он такое письмо. И таки подписал. А дальше, стоит отметить, что слухи обо мне, мультимиллиардере всех времен и народов, начали распространяться со страшной скоростью. Потому что то один, то другой полузнакомый меня спрашивали, не прислали ли мне уже суперкомпьютер. И когда я сообщал, что это может быть лишь Коммодор-64– очень большой калькулятор практически — были несколько разочарованы, что не Крэй, но все равно смотрели с большим уважением. Тогда в институте еще вообще ни одной личной персоналки не было.

Ну, значит, радостно вкладываю я это самое университетское письмо, приписываю, что согласно письма номер такой-то от товарища начальника отдела я теперь могу получить разрешение. Так дайте мне его, уважаемые гады! И получаю ответ, подписанный начальником того же отдела таможенного управления, но уже с другой фамилией (кстати, и эта фамилия потом профигурировала в качестве фамилии начальника всего Таможенного управления). И говорит этот ответ, что не могут они найти того письма, что было написано предыдущим начальником. И что не могу ли я… И было мне счастье. Я им снова что-то писал и получал ответы. И везде было, что да, мы вам обязательно пришлем разрешение, но не могли бы вы… И подписано все это было то начальником, то его замом, то еще кем. А потом я все эти фамилии видел в газетах попозднее — кто начальником побывал, кто в замах всей таможни страны. Словом, если бы я сохранил всю эту переписку, то мог бы иметь чудесную коллекцию эпистолярного жанра всей верхушки Таможенного управления с 1991 по 2000 год. Сколько у меня там было писем-ответов, точно не помню. Но наконец до меня дошло (хоть тот доцент был явно туповат — туго доходило), что товарищи начальники водят муму. И что хрен они мне пришлют это разрешение. И заплакал я тогда, и плюнул, и сказал, что нехай они, сволочи, подотрутся копиркой с ответов на мои письма. И так и остались у меня те деньги на счету у Шпрингера. Кстати, и сейчас они там лежат, поскольку на те деньги можно купить книги Шпрингера за 50 % цены. Но что-то не вижу ничего столь нужного. Так, на всякий случай держу — а вдруг понадобится. Даже не знаю, превратились те 500 марок в евро — как их там пересчитали — спрашивать, сколько же у меня на счету — облом. Ладно, это все не очень интересные подробности.

Ps. Но вообще-то, как и все байки, эта рассказана не совсем точно. На самом деле в какой-то момент, года через два, я таки получил разрешение на пересылку компьютера из Германии. Подписано оно было самим начальником Таможенного управления РФ (не помню уж фамилии, письма не сохранил). В котором сообщалось, что следует мне только предварительно заплатить таможенный сбор, который составлял мою зарплату за несколько месяцев. А поскольку денег у нас в семье в то время хватало как раз от дня зарплаты до дня за неделю до следующей зарплаты, то умерла моя мечта тогда. Вот тогда я и был тот самый один из 50 миллионов, которые должны были быстренько вымереть согласно планам реформаторов. А почему не вымер — до сих пор не понимаю.