Эмми поднялась на холм и продолжила свой путь через осыпающуюся внешнюю стену, окружавшую Хартвелл Кип. Прямо у основания здания были сооружены импровизированные деревянные ступени. Эмми привязала лошадь и постучала в двери. Те были заперты. С помощью ловких пальцев и набора металлических инструментов Эмми не составило труда проникнуть внутрь.
Оказавшись в доме, девушка открыла двери пошире, чтобы в помещение проник свет. Солнечные лучи также побивались через бойницы, окна и брешь, как раз там, где крыша взмывала вверх. Однако башня была так высока, что света еле хватало, и девушка почти ничего не видела. Она стояла в огромном зале. Кортленд рассказывал ей, что собирался восстановить западную башню, и Эмми собралась было её отыскать, когда льющийся от двери солнечный свет пересекла длинная тень.
- Доброе утро, Эмми, - сказал Вэлин.
Резко вздохнув, Эмми ответила:
- Черт возьми, ты напугал меня.
- Извини, - Вэлин подошёл к ней, его сапоги громко стучали по новым половицам, а выражение лица не предвещало ничего хорошего.
Эмми с подозрением посмотрела на него.
- Что ты здесь делаешь? Ты же отправился на конюшни.
- Я ушёл пораньше, и, предупреждая твой вопрос, да, я следил за тобой, - отрезал он.
Качая головой, Эмми обошла его и направилась к двери.
- Я с тобой тут не останусь!
- Почему?
- Сам знаешь.
- Ах, да. Вот что, - Вэлин напрягся в едва сдерживаемом гневе и, догнав девушку, преградил ей рукой путь к отступлению. - Ты уйдёшь, только когда объяснишь, зачем рыскаешь посреди ночи вокруг моего дома.
Эмми задержала дыхание. Немного помедлив, девушка медленно повернулась к Норту, её мозг лихорадочно соображал. Неужели он заметил её и её людей в Башне Искусств? Проклятие! Теперь он знает, что она что-то ищет.
Вэлин возвышался над ней, его прищуренные глаза сверкали даже в приглушённом свете.
- Я видел, как ты возвращалась к себе в комнату.
- К себе в комнату, - повторила Эмми. Значит, он не видел, откуда она возвращалась. - Хммм, я не могла заснуть, поэтому решила прогуляться.
- Прогуляться. Чепуха, Эмми, дорогая, - проворчал Вэлин, хватая её за руку. - Только несколько причин могут заставить леди выйти так поздно из дома - пожар, болезнь или встреча с любовником. Пожара не было, вид, на мой взгляд, у тебя чертовски здоровый, - он притянул её к себе так близко, что девушка ощущала неестественную напряжённость в его теле. - Итак, моя дорогая, с кем ты встречалась?
Эмми освободилась от его хватки и вздёрнула подбородок.
- Не будьте смешны, милорд.
- Ага! Так ты всё-таки встречалась с кем-то.
- Вздор! - возразила Эмми, - я ни с кем не встречалась.
- Тогда зачем бродила вокруг моего дома? - Вэлин поднял голос. - Я знаю, что ты с кем-то встречалась, так как шла прямо от Башни Искусств, а между твоими комнатами и башней располагаются мои апартаменты и комнаты джентльменов, так что… - Вэлин замолчал. Его брови сошлись на переносице, он не сводил с девушки пристального взгляда. Затем беспокойное выражение покинуло его лицо, уступив место изумлению.
- Бог ты мой, ты за мной следил? - Эмми вытаращилась на него, чувствуя, как краска заливает щёки, поскольку она начала понимать, к чему клонит маркиз. - Ммм…
- Посмотри на себя. Ты красная, как камелия, - он прервался, нахмурив лоб. - Или я выдаю желаемое за действительное?
- Ну… - чувствуя себя выбитой из колеи и загнанной в угол, Эмми пошла в наступление. - Кто ты такой, чтобы допрашивать меня? Чего ты добиваешься, шпионя за мной и таясь у дверей моей спальни?
Вэлин поджал губы и промолчал.
Эмми сглотнула и прошептала:
- О, я не… это, я не могла представить…
Она подпрыгнула, когда Вэлин, чертыхнувшись про себя, взял и поцеловал ей руку.
- Ничего не говори. Пойдём со мной.
Удивленная и смущённая, девушка последовала за ним по ступеням вверх на третий этаж башни. Она заартачилась, когда он, открыв перед ней дверь, пригласил зайти внутрь.
- Нет.
Вэлин склонил голову набок.
- Я только хочу тебе кое-что показать. Я называю это причудой Кортленда.
- Ты не будешь пытаться… пытаться… ты будешь джентльменом?
- Эмми, я всегда джентльмен.
- Хммм.
Она прошла в комнату и остановилась, взирая на огромнейшую кровать, самую огромную, из всех когда-либо виденных ею.
- Боже милостивый!
Вэлин подошёл к ней, и они вместе стали разглядывать кровать. Громадная, с балдахином на четырёх столбиках, она угрожающе маячила в центре комнаты, колонны её больше походили на архитектурное сооружение, чем на мебель. Они начинались, как прямоугольные основания, каждое из которых венчали четыре маленьких столбика, что поддерживали миниатюрный свод. На своде покоилась гигантская ваза, горлышко которой плавно переходило в колонну побольше, служившую основанием для разделенного на части балдахина.
Все деревянные элементы были сделаны из драгоценного чёрного дуба с золотым напылением, передняя спинка кровати была настолько богато украшена, что могла служить стеновой панелью в доме какого-нибудь аристократа времён Елизаветы. Новое парчовое покрывало завершало впечатление о преувеличенной роскоши. Однако дар речи Эмми потеряла не от убранства кровати. Самым необычным в ней был её размер.
Не переставая таращиться на кровать с балдахином, девушка спросила:
- Как думаешь, скольких она выдержит?
- Кортленд утверждал, что человек десять - двенадцать.
- Двенадцать вряд ли.
- В те времена люди были поменьше.
- О…
- Они спали все вместе, чтобы было теплее.
- О…
Они ещё немного поглазели на кровать, затем покосились друг на друга.
Почувствовав неловкость, Эмми отвела взгляд.
- Думаю, они замерзали, так как не было угля для обогрева домов, - она не могла остановить свой лепет, - сбившись в кучу, они спасались от холода. Отличная идея, правда, этим людям было здесь тепло, но ужасно то, что очень бедные семьи не могли позволить себе больше одной комнаты в доме, и не могли согреться кроме, как в такой большой кровати… - пальцы Вэлина скользнули по её руке, отнимая у неё речь.
- Ты замерзла?
- Я? Замерзла? - внезапно все мысли испарились из её головы, так как девушка почувствовала, что Вэлин обнимает её, и губами касается щеки. Затем он подул в её ухо, вызвав дрожь по всему телу.
- Видишь, - сказал он, - тебе холодно.
- Нет, и ты знаешь это.
Она ощутила его губы в уголке своего рта и в тоже время его руки проследовали вниз по её грудной клетке. Их губы встретились, его язык проник в её рот. Эмми знала, что ей следует оттолкнуть Вэлина, но не хотела этого. Она желала прикасаться к нему, знать, какова на ощупь его обнажённая кожа. Желание было настолько сильным, что одержало верх над предостережениями её матери насчет безжалостных мужчин. Как странно, раньше Эмми не испытывала подобного искушения, но с Вэлином её тело отвергало все понятия о добродетели… или выживании.