Читать интересную книгу Изборский витязь - Галина Романова

Он замолк. Ян жадно ел его глазами и не знал, что сказать. Тогда Добрыня заговорил сам:

   - Как там?.. - и осёкся.

   - Елена? - с готовностью подсказал Ян. - Жена она мне. Венчаны мы. У княгини Ростиславы Мстиславовны ближняя боярыня... Сын у нас, - не ведая почему, добавил он.

   - Не обижай её, - строго сказал Добрыня. - И езжай отсюда! А в бою встретимся - тогда по-иному поговорим!

Нахлестнув коня, он в три прыжка оказался рядом с новгородцем, что-то горячо ему зашептал. Тот угрюмо косил то на рязанца, то на изборца, а потом помрачнел ещё больше и поскакал к своему стану, вымещая досаду и злость на жеребце.

Яну тоже пришлось отправляться восвояси. Половина дружины видела его бой с новгородцем, и, едва он поравнялся с оградой, десятки голосов со всех сторон окликнули его, спрашивая о том, что случилось на поле. Все знали его как бойца, которому не было равных в сотне, а может, и во всей дружине - и вдруг такое поражение. Да и ещё последний поединок окончился чуть ли не миром с врагом. Угрюмо глянув на столпившихся у его коня дружинников, Ян нехотя пояснил:

   - Родича встренул...

Толпа вокруг понимающе притихла. Люди переглядывались, чесали затылки.

   - Чего деется, чего деется, - вздыхали, - свои против своих идут!..

   - А у меня тамо тятька оставался, - послышался из задних рядов молодой ломающийся голос. - А ну, как его увижу...

Слитный говор рассыпался на десятки коротких бесед - вспоминали своих отцов, братьев, свойственников из тех, кто мог бы оказаться на той стороне. В ополчении Ярослава целый полк состоял из одних новгородцев - им наткнуться в бою на своих было проще простого. Кто-то уже потянулся к сотнику с недоумением, но Ян, не отвечая никому, проехал сквозь ряды к обозу, где и спешился. Сейчас он не хотел видеть и слышать никого - ему вдруг показалось, что эту битву они проиграют.

Путята поджидал Добрыню, пока тот говорил с владимирским витязем и, поравнявшись, поехал рядом. Оба молчали, уйдя в свои думы. Потом новгородец поднял голову и обернулся на своего спутника.

   - Зря ты его отпустил, - глухо молвил он. - Врагов не щадят - они наших жён и детей не щадили.

Путята был из посадских людей. Будучи дружинником Мстислава Удалого, ушёл с ним в Галич, а тем временем вся его семья умерла голодной смертью под рукой Ярослава. Новгородец нашёл только высохшие тела троих своих детей и старухи матери. Жена его и вдовая сестра пропали невесть куда. С того дня он считал князя Ярослава и всех его людей личными врагами и поклялся убивать всех без разбора. То, что сегодня его лишили возможности отомстить, злило воина.

   - Родич он мой, - с неохотой сказал Добрыня. - В своё время, бывало, и я с ним мечи скрещивал, и мне он жизнь попортил. А только сестра моя ныне его жена, сын у них... Не хотелось мальца сиротить... Ради кого другого я б пальцем не шевельнул, - словно оправдываясь, добавил он, — а его не хочу. Из-за сестры!

Путята промолчал-, не зная, что возразить - среди новгородцев было много таких, кто всерьёз боялся встретить на той стороне, среди врагов, своих близких. Да и не только новгородцы - поднялась вся земля, расколовшись на две части. И расколол её своим упрямством князь Ярослав. Это он был зачинщиком всему. Это понимали все - и Мстислав Удалой первым.

Вернулись к стану Добрыня и Путята как раз вовремя - оставив забавы, полки грудились ближе к ставке князей. Где- то там, близ шатров, был Мстислав с братом Владимиром, князем Константином и смоленскими князьями. Судя по тому, как напряглось войско, он что-то говорил. Над притихшей толпой до двух всадников долетали обрывки его речей:

   - Мы вошли в землю сильную - встанем крепко... Да никто не озирается вспять... Кому не умереть, тот будет жить... Забудем жён и детей своих. Сражайтесь, как хотите - пеши, аль на конях...

   - Пеши!.. Пеши! - понеслось вдруг со всех концов в ответ на последние слова князя. Он ещё что-то говорил - то ли одобрял, то ли просил о чём-то, но многоголосая толпа уже восторженно ревела:

   - Пеши! Как отцы наши под Суздалем!.. Слава дедам! Слава!

   - Слава Новгороду! - встав на стременах, рявкнул во всю мощь Путята, оглушив Добрыню.

Словно получив долгожданный приказ, войско вдруг разом ожило. Люди в каком-то неимоверном едином порыве принялись разводить коней подалее, кто-то снимал брови, кто-то срывал рубаху, некоторые скидывали сапоги и так, подхватив оружие, смыкались снова - в слитную массу, готовую ударить в любой миг.

Глава 14

Бой начался в обеденную пору. Полки смольян не выдержали стояния на Липице и первыми стали спускаться с холма. В ответ на это самочинно воеводы Юрия пошли на них, думая опрокинуть. Но те неожиданно остановились и привяли бой. Заметив, что дело началось, находившиеся в нетерпеливом воодушевлении новгородцы, пешими, многие с обнажёнными телами, как на смерть, рванулись со склонов Юрьевой горы через топи и дебри, стремясь поскорее добраться до владимирцев. Пойдя лавиной, сметающей всё на своём пути, новгородцы далеко обогнали дружины князей-союзников, оторвавшись от них на склоне. Конные не захотели ломать лошадям ноги на крутом склоне, предпочли спускаться чуть стороной. Пешие же ополченцы сбежали на своих ногах и, вылетев на топкий берег в заросли ивняка, завязли в них, как увязает рыба в тине, попав после половодья в затоны.. Выдираясь из грязи, сражаясь поначалу больше с лозняком, пешцы застряли, и владимирцы с суздальцами только похохатывали над ними. Но вот взметнулись княжеские стяги, затрубили в трубы - и полки братьев-князей лавиной пошли навстречу.

Они столкнулись уже на сухом месте, ближе к стану владимирцев - часть новгородцев успела-таки переправиться через речушку и заросли. Вымазанные в грязи полуголые люди столкнулись с лезущими сверху ополченцами державшего головной полк князя Юрия - и битва началась.

Миновало несколько мгновений - и на склоне горы образовалась мешанина из тел. Встав стеной, суздальцы просто скидывали раз за разом лезущих на них новгородцев. Те откатывались, но лезли снова и снова, и - диво! - почти не теряли своих. Помогала то ли отвага, то ли неизмеримо большее проворство не отягчённого доспехами и лишней одеждой человека. Но всё же бой здесь как бы остановился.

Справа дружины князя Константина начинали теснить полки Святослава: тот, взяв себе под начало добрую половину наёмников, не умел управляться с таким большим числом людей. При желании можно было разглядеть его высокую, нескладную, как у брата Константина, фигуру, мечущуюся в первых рядах своих полков. Уже проиграв одну битву - за город Ржев - Святослав отчаянно не хотел повторения ошибки и потому суетился за двоих. Но наёмников понемногу теснили натасканные ростовские полки, и правое крыло владимирского ополчения постепенно начало прогибаться назад. Отчаянное желание многих людей отличиться пропадало впустую, натыкаясь на противоречивые и порой вовсе бестолковые приказы Святослава.

Слева муромские князья вкупе с полками Ярослава намертво сцепились со смольянами. Здесь наоборот - новгородский пеший полк не спешил лезть на рожон, отчаянно опасаясь столкновения с земляками, но сражающимися за Мстислава. Ярослав во главе муромских дружин и своих воинов кидался в гущу схватки, но далеко не все полки шли за ним.

Пробираясь топкими подмытыми бережками по чавкающей земле, конные дружины Мстислава и Владимира приспели как раз к тому времени, когда пешие новгородцы поднялись на половину склона и вовсю рвались к стягам Юрия и Ярослава. Наиболее отчаянные уже добрались до тына. Колья были проломаны, и сквозь них на вершину Авдовой горы вливались новгородцы.

Подхваченные общим порывом, Добрыня и Путята бились пешими. Рязанец легко поспевал за своим новым приятелем- новгородцем - великан Путята, оставив щит и сбросив даже бехтерец ради лёгкости движений, со свистом вращал над головой свой двуручный меч и врубался в толпу суздальцев, как жнец в пшеничное поле. Забрызганный чужой кровью, он шёл сквозь ряды, пробираясь туда, где реяли над толпой стяги братьев-князей. Добрыне оставалось не отставать от неистового новгородца да подрубать тех, кто по случаю ушёл от меча Путяты.

Понемногу к ним стали приставать другие новгородцы, и они были первыми, кто, порушив заслон, прорвался к стягам.

Здесь бой закипел с новой силой - владимирцы словно опомнились и попытались оттеснить противника, но Путята только описал мечом свистящую сверкающую дугу и расчистил себе пространство.

   - Не отставай, Добрыня! - ревел он, не забывая о приятеле. Ярославовы стяги были совсем близко. Совершив последний рывок, Путята оказался рядом. Трое отроков, охранявших стяг, тут же сомкнули вокруг него кольцо и подняли мечи, но великан-новгородец навис над ними с медвежьим рыком, размахнулся - и один упал, разрубленный пополам, а два других, видя, какая участь постигла из товарища, сочли за благо отступить. Оставшись один у стяга, Путята с остервенением рубанул по толстому древку. Стяг качнулся. Дерево треснуло с жалобным хрустом и преломилось. Украшенное вышитым львом полотнище рухнуло наземь и вмиг оказалось втоптанным в землю.