– Но так ведь тоже не годится, Эла. А если однажды он поймает тебя и изнасилует?
Мой самый дикий страх – быть изнасилованной. Я и Денису отдалась, чтобы девственности лишиться по-человечески, а не раком с грязным членом внутри. Лусио хотя бы красив, что немного успокаивало.
– Он ко мне не притронется. Пусть только попробует.
– Ох, Эла, ты снова заставляешь меня волноваться.
– Матео, знаю, я не слишком к тебе справедлива, но на этот раз чисто человеческая просьба – сможешь встречать меня после работы? Может, до тех пор, пока в голову моего начальника перестанет бить сперма.
– Без вопросов.
– Но ни на какие амуры не рассчитывай, – предупредила я.
Матео улыбнулся.
Домой я приехала в хорошем настроении. Шерии я решила ничего не рассказывать. Боялась её реакции. Ещё начнёт раздавать непристойные советы. Не со зла. Просто это свойство её характера – подобно искре она разгорается неимоверно быстро. «Переспать с начальником? Ну и что такого? – скажет она. – Лови свой шанс, извлеки свою выгоду». Только вот таким способом я никогда не стану добиваться успеха.
С того дня и до самого января Матео встречал меня после работы. Я старалась не задерживаться, а если настырный Лусио и требовал этого, я находила веские причины отказать. Чаще меня спасала дочка – я утверждала, что она приболела, и няня не справляется. Как-то раз Марту подставила, попросив задержаться вместо меня. На следующий день её как будто подменили. Появился румянец, улыбка не сползала с ее лица, и в одежде краски заиграли. Я догадывалась, что произошло, но верить не хотела.
В январе я уже не боялась возвращаться домой одна. Лусио полностью переключился на Марту.
Дни сменялись один на другой. Наступил 2024 год – меня ждали великие перемены, о которых в тот месяц я ещё не подозревала. Нильса росла. У неё вылезли зубки, она делала первые шажочки – держалась за диван и продвигалась вперёд. И Робин от неё не отставал. Иногда мы с Шерией покатывались со смеху, когда дети становились рядом, выпятив попы в подгузниках, и начинали двигаться, как по канату. При этом они весело что-то обсуждали на своём тарабарском.
Веселье и спокойствие вмиг сменились грустью и тоской. Шерия и Пабло сильно поругались. Во время их ссоры я сидела у себя в комнате, утирая слёзы, но не могла влезть. Я знала, что могла навредить и себе и им. Шерия взяла ребёнка и хлопнула дверью.
Когда я вышла, то увидела Пабло, сидящего на полу. Он плакал.
– Она не вернётся. Не вернётся.
Прошла неделя, Шерия не вернулась. Пабло был прав. Он ездил за ней, но бесполезно. Я тоже ничего не добилась. Несколько дней за Нильсой присматривал Матео. Подумать только! Я не могла отнимать у него время. И жить с Пабло под одной крышей тоже не могла. Шерия находилась в глубокой депрессии, и если я попросила бы приглядывать за моей дочкой, то это было бы всё равно, что стучаться в пустую стену.
В начале февраля я нашла квартирку рядом с работой. Это была действительно хорошая находка! Матео нанял для Нильсы няню – сорокадвухлетнюю женщину со всеми необходимыми рекомендациями. По крайней мере я могла продолжать работать. А из дома Пабло давно пора было съехать.
– Так я и не поняла, из-за чего у них случился разлад, – сказала я Матео, когда он тёплым вечером повёл нас с Нильсой прогуляться. Дочь уснула в коляске. А мы запаслись чипсами с колой, расположились на скамейке в сквере и наслаждались покоем. – Самое странное, что Шерия забила на меня. Уходя, она не подумала, что будет со мной. А когда я пришла поговорить с ней, она едва не прогнала меня. Я тут при чём?
– Они из-за тебя поругались, Эла, – честно сказал Матео, спрятав взгляд в банке с колой.
Я вылупила на него глаза.
– Что?
– Сразу после твоего переезда Пабло рассказал. Она приревновала.
– Что?! Что ты болтаешь?
– Разбудишь ребёнка, не кричи.
Я сбавила обороты.
– Во время ссоры они моего имени не произносили.
– Конечно. Они говорили «она». Но ревность Шерии не беспочвенна. В тебя нельзя не влюбиться. И Пабло стал поглядывать на тебя, а Шерия не слепая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– Да. Пабло не из тех, кто бросается в омут с головой. Всё же, Шерия для него много значит.
– Почему она просто не прогнала меня? Почему надо было… Зачем я вообще влезла в их семью? – ругала себя и не стеснялась. А потом мою руку накрыла рука Матео.
– Не упрекай себя. Что было, то прошло.
– Я потеряла подругу. Я всегда теряю близких моей душе людей. Это уже закономерность. Меня Бог наказывает.
– За что?
За что? Я не могла ответить Матео. Грех был слишком велик. Бросила семью, украла деньги, жила под поддельными паспортами, обманывала людей и даже стреляла в них… Разве я заслуживала счастья?
***
США, г. Нью-Йорк
2026 год
Понедельник у меня наступил раньше выходных, прямо в пятницу тринадцатого.
Ну не могла я ждать целых три дня, особенно после того, как мы с Кати долго обсуждали цель моего визита в Нью-Йорк, пока летели в самолёте.
Передохнув час после перелёта, мы переоделись и вызвали такси. Я хорошо помнила улицу, но вот дом мне пришлось высматривать из окна машины. И стоило водителю такси миновать ряд коттеджей и чуть съехать вниз, как я увидела его – дом, в котором когда-то проходила весёлая вечеринка, ставшая для Лиама роковой. Потому что он увидел меня, захотел охотиться на меня, влюбился и… получил пулю.
Попросив водителя не уезжать, мы с Кати подошли к воротам. В тот вечер они были раскрыты нараспашку, приглашая внутрь всех желающих. Несмотря на эйфорию в тот вечер, я хорошо запомнила, как шла по той же самой дорожке, что и сейчас.
– Это здесь? – спросила Кати.
Я кивнула.
– Ты видела его сестру?
– Вроде да, но я почти ничего не запомнила. В тот раз очень быстро появились люди отца, и мне пришлось бежать.
– Боже мой, я даже представить себе не могу, что ты чувствовала в такие моменты. На твоём месте я бы быстро сдалась.
– На моём месте ты бы не поступила так глупо, Кати, и не оказалась бы в моём положении. Я сама себе выстроила такой путь. Но что теперь жалеть, когда всё уже случилось?
– Жми уже на звонок.
Нас ждало разочарование. Дом продали в марте 2023 года. Об этом нам поведала экономка, открывшая парадную дверь. Теперь тут новые хозяева. А куда делись старые? Выяснять придётся детективу Замбрано.
С того момента я превратилась в задумчивую мумию. Кати пыталась говорить о каких-то совпадениях, но я не смогла сопоставить факты, поэтому пожала плечами. После ужина в ресторане отеля мы отправились спать. Мне пришлось выпить снотворное, чтобы мысли не отобрали у меня сон.
Утром за завтраком мы с Кати поговорили о предстоящем походе на балет.
– Ты уверена, что хочешь идти на балет с таким настроением?
– Хочу именно потому, что настроение такое.
– Ты правда веришь, что отец твоего ребёнка жив?
– Хочу верить, но с условием, если он не предатель. Странное чувство какое-то. С одной стороны, боюсь узнать, что он жив, но и мёртвого его тоже не хочу. Я достаточно настрадалась. Второго раза просто не переживу.
Кати взяла меня за руку. Её рука была тёплая и сухая, приятная.
– Почему ты не рассказала мне все тогда, когда Джон был жив? Вместе мы бы смогли больше.
– В марте 2023 я жила в Аргентине. Сестра Лиама, Шин и Хоа продали свои дома и исчезли. Что бы там ни произошло, оно случилось. В 2024 году ни мы с тобой, ни Джон не добились бы ничего так же, как и сейчас. Однако все эти загадки добавляют энтузиазма. Я хочу узнать правду, хоть и боюсь.
День мы потратили на то, чтобы найти и купить наряды. Ближе к семи мы с Кати приехали в театр оперы и балета, и в ту минуту меня вдруг охватило дикое волнение. Я была рада поддержке Кати, однако, после антракта она меня покинула. Подруга что-то съела, и её начало сильно тошнить, поэтому мы вызвали для неё такси. Я же осталась на второй акт, потому что знала, что, оказавшись одна в отеле, я буду много думать и терзать себя разными мыслями об исходе расследования. Этого я не хотела. Балет меня отвлекал. Роберто с Франческой выглядели на сцене грациозно и очень красиво танцевали.