не договорил, потому что Юрок вскинулся:
— Почему это я дурак?
— Ты что, не понимаешь? У Антона был мотив, чтобы желать смерти Колчанову!
Юрок схватился за голову.
— Нет, Антон не мог этого сделать! Не мог! Не мог!! Не мог!!!
На них стали оборачиваться люди. Саша краем глаза заметила, что к ним направляется охранник. Она хотела взять Юрка под руку, чтобы вывести его из здания торгового центра на улицу, но мальчик вырвался и убежал прочь и от них, и от разинувшего рот охранника.
Юрок бежал так быстро, словно хотел умчаться прочь от тех страшных мыслей, которые крутились в головах у них всех.
Простившись с ребятами, Саша позвонила Милорадову.
— У меня есть новости насчет Антона, — сказала она.
— Слушаю.
— Оказывается, Антон недавно узнал, что это Колчанов похищает девушек из его команды. Юрок проговорился, думая защитить тем самым Антона, но только его погубил.
— Ценная информация, хотя Антона мы задержали не поэтому.
— Нет? А почему?
— У Антона был повод, чтобы желать смерти Колчанова и без этой истории с пропавшими девочками. Но ты права, это также могло послужить дополнительным стимулом, чтобы Антон окончательно утвердился в мысли расправиться с Колчановым.
— Он уже признался в убийстве?
— Пока нет.
— Можно мне приехать?
— Пожалуй… — задумался Милорадов, а потом решительно произнес: — Да! Приезжай! Ах, если бы мы знали, что этот скользкий мелкий змееныш такой ценный свидетель, не оставили бы его там. Но теперь его уже не вернуть, а ты сможешь его заменить. Повторишь перед Антоном то, что при тебе сказал этот Юрок?
— С радостью!
Видимо, Милорадову было очень надо, чтобы Саша приехала, потому что он объявил:
— Бери такси, и когда будешь подъезжать, позвони. Адрес я тебе сейчас вышлю.
Этот визит был первым, когда Саше довелось побывать в отделении Следственного комитета, в котором служил ее любимый Милорадов. Зная, какое значение придает сыщик своей работе, Саша испытывала огромное волнение, направляясь в гости к нему на службу. Она четко выполнила все данные ей инструкции и была приятно поражена, когда ее машину встречал лично Милорадов, который и расплатился с таксистом.
— У меня есть деньги.
— Не вздумай возражать. Я тебя вызвал в качестве свидетельницы, значит, я и заплачу за проезд.
Саша покраснела. Понятно, что Милорадов испытывает к ней особенные чувства. Ясней ясного, что Милорадов не оплачивает подряд всем своим свидетелям транспорт до места встречи, ведь сколько может ежедневно проходить этих свидетелей, никакой зарплаты следователя не хватит на их покатушки.
— Спасибо.
Вместо ответа Милорадов неожиданно взял ее за руку и внимательно посмотрел на Сашу. Вид у него был до того странный, что Саша смутилась.
— Что случилось?
— Должен тебя спросить… У тебя с этим Антоном что-то есть?
И замялся. Саша растерялась, она впервые видела следователя в смущении. И попросту не знала, как реагировать.
А Милорадов явно через силу выдавил из себя:
— У тебя с ним… отношения?
— Мы с Антоном играем в одной команде.
— А в личном плане? Мне не хотелось бы ставить тебя в положение, когда ты из чувства долга стала бы свидетельствовать против любимого человека.
— Нет! — воскликнула Саша, до которой дошло, о чем говорил Милорадов. — Ничего такого. Что вы?!
Надо было видеть, как просиял Милорадов, услышав ее ответ. Саша даже оторопела. Что это? Милорадову не все равно, с кем она проводит свое время?
Милорадов еще какое-то время вглядывался в ее лицо, а потом произнес:
— Я рад!
И выглядел при этом таким довольным, словно для него весь этот разговор был отнюдь не пустой формальностью. После чего он отпустил руку девушки и быстро зашагал в сторону отделения.
Ошеломленной Саше только и оставалось, что проследовать за ним, пытаясь на ходу привести в порядок свои мысли и чувства.
Первым, кого она увидела в кабинете, был Антон. Он выглядел все так же невозмутимо, как и в тот момент, когда его задержали после игры. На губах играла все та же снисходительная усмешка. Хотя при виде вошедшей Саши он слегка удивился.
— А ты тут чего забыла? Или они и тебя тоже арестовали?
— Пока что арест на вас еще не наложен, — сообщил ему Милорадов, вошедший сразу же за Сашей. — Вы лишь задержаны для дачи показаний.
— Дайте догадаюсь сам, — хмыкнул Антон. — Наверняка вы подозреваете меня в смерти Колчанова?
— Угадали.
— Но я не имею к этому происшествию никакого отношения. Я же не дурак, чтобы сводить с ним счеты, да еще так прилюдно и в такой момент, когда все прямо-таки указывает на меня.
— Но вы желали его смерти?
— А как вы думаете? — буркнул Антон. — Не стану этого даже и скрывать, желал! Но убивать его, да еще так, чтобы он подох прямо в моем присутствии, я бы не стал. Это же палевно.
— А я думаю, что вы как раз именно о такой смерти для своего отчима и мечтали.
Отчим? Чей отчим? Сначала Саша решила, что ослышалась, но нет, слух ее не подвел. Так что же это означает? Колчанов являлся отчимом Антона? Вот это новость!
— Вы хотели, чтобы ваш отчим подох на ваших глазах, а вы бы наслаждались зрелищем его агонии.
В глазах Антона промелькнуло нечто странное. Похоже, высказанное Милорадовым предположение ему пришлось по вкусу, и теперь Антон где-то даже сожалел, то не смог дойти до такой прекрасной идеи своим умом.
Но вслух он лишь уныло повторил:
— Я ничего этому гаду не делал. О чем теперь горько сожалею. Кто-то другой опередил меня. И пока я медлил, свел счеты с этим негодяем!
— Судя по предварительному осмотру, ваш отчим скончался от действия того же препарата, который был дан вашему близкому приятелю Вадиму Кузнецову.
— Тогда, исходя из вашей логики, я и Кузнечика должен был отравить.
— Нет, насчет смерти Кузнецова у нас к вам претензий нет. Мы полагаем, что в смерти Вадима виновен сам Колчанов. И вам это было как нож в сердце. Вы решили отомстить этому человеку, заплатили ему той же монетой. Он дал лекарство, ставшее ядом для вашего друга. А вы дали это же лекарство Колчанову, и опять же дозировка была такова, что жертва скончалась тихо и не привлекая ничьего внимания. Он просто почувствовал слабость, сердце его стало биться все медленней, а затем остановилось вовсе. Все были увлечены игрой, никто на ведущего не смотрел, и он просто умер у всех на глазах. Идеальное убийство, поздравляю, можете торжествовать!
— Повторяю, я никакого яда не давал Колчанову. Да он и не стал бы ничего принимать из