заполнить его и снова завести двигатель.
Как ни спешила Лилли в Мервиль, она была благодарна за эти остановки, которые давали ей передышки не в последнюю очередь от зубодробительной езды и тесного пространства пахучего кузова.
Когда они остановились в четвертый или пятый раз, она плюнула на правила приличия и улеглась на травянистом краю дороги. Это ложе после беспощадных скамеек грузовика показалось ей мягчайшей периной.
Бриджет последовала примеру Лилли и, хохотнув, растянулась на траве рядом с ней.
– Отличная мысль. Я бы здесь весь день пролежала.
– Если бы мы только могли, – согласилась Лилли. – Что угодно, только не залезать в этот грузовик.
– Ты в порядке, птичка? – спросила ее подруга. – Ты сегодня сама не своя, прости, если лезу не в свое дело.
– Я в порядке. Просто размышляю, как мы будем жить на новом месте.
– И я тоже. Прям не знаю, как я расскажу моему Гордону. Когда я записывалась, я поклялась всеми святыми, что не позволю им отправить меня в какое-нибудь опасное место. А теперь посмотри на меня!
– Ты думаешь, он расстроится, когда узнает?
– О да. Он бесится как мокрая курица, если я что сделаю не по‐его. Но потом быстро успокаивается. Всегда так.
Лилли улыбнулась, но ничего не сказала, просто подставила лицо солнцу. «Сколько еще осталось, – в тысячный раз за этот день спросила она себя, – до того мгновения, когда я увижу его? Рассердится ли он? Или, несмотря ни на что, будет рад видеть меня?»
От солнца у нее начала болеть голова, и поэтому она отвернула лицо от его лучей и принялась разглядывать сплетение стеблей травы под своей вытянутой рукой. Она почувствовала легчайшее щекочущее прикосновение, посмотрела на свой указательный палец, увидела, что на него заползла божья коровка. Жучок замер, принялся складывать и раскладывать крылышки, словно наслаждаясь теплом своей посадочной площадки.
Потом она услышала урчание заведенного мотора, пересадила крохотное насекомое на завязь одуванчика и, убедившись, что коровка надежно ухватилась лапками за растение, забралась в кузов грузовика. Если повезет, они доберутся до Мервиля еще до темноты.
Эта остановка на обочине дороги была последней, грузовичок словно взялся за ум и ровно урчал, спокойно проезжая остаток пути. Женщины погрузились в молчание, они устали перекрикивать рев мотора, и тут до Лилли донесся странный звук. Поначалу она решила, что это раскаты грома, но тембр звука был пугающе низким, а его аритмичный нестройный барабанный бой ни на мгновение не прекращался.
Прежде всего этот звук был настолько неотчетливым, что она едва могла различать его за раздражающим шипением радиатора машины, но с каждой оставшейся позади милей звук этот становился громче и сильнее, и Лилли стало казаться, что под ними сотрясается земля. Она поймала взгляд Констанс и в это мгновение все поняла.
Это пушки. Чудовищные пушки, немецкие, и британские, и французские, выплевывали снаряды, которые оставляли разорение в полях и деревнях этого мирного ландшафта.
Она знала, что этот звук слышит и Эдвард. Только он слышит его не как далекий рев, а как оглушающую лавину падающих, непрерывно падающих снарядов, уничтожающих все живое на своем пути. И ничто – ни укрытие, ни броня – не могло защитить ее брата или кого-то другого на передовой от безжалостной ярости этих пушек. Только судьба.
Хорошо, что она сидела, иначе ее колени подогнулись бы. Она вслепую протянула руку и почувствовала, как Констанс ухватила ее пальцы и удержала от погружения в безумие.
– Я думаю, мы привыкнем к этому, – услышала она свой голос.
– Конечно, привыкнем. Это похоже на гул поезда за забором сада, – сказала Констанс. Лилли в ответ смогла только кивнуть.
Грузовик резко замедлился, водитель пытался перейти на более низкую передачу. И тут Лилли увидела, что они въезжают в деревню. Крик спереди известил их, что они добрались до Мервиля. Выглядывая в открытый сзади проем кузова, Лилли увидела церковь, не ахти какую церковь, а рядом – скромные кирпичные дома, кузницу, подстриженный газон деревенской площади.
Грузовик резко остановился еще минут через пять, как показалось Лилли с ее места, на распаханном поле.
– Все? – спросила Бриджет. – Приехали?
Спереди до них донесся голос Анни, неразборчивый за урчанием двигателя. Они добрались до места.
Лилли спрыгнула на землю и сразу же увидела, что они остановились перед санитарными машинами, выстроенными в ряд; за ними на пространстве, где могла бы разместиться небольшая деревня, расположились несколько домов и палаток, поставленных в поле и связанных сетью заляпанных грязью помостов.
Людей поблизости, казалось, не было, и Лилли помогла Констанс, Анни и Бриджет выгрузить их багаж. Как только они закончили выгрузку, водитель прокричал казенное «счастливо оставаться» и тронулся с места, к удивлению оставшихся в кузове женщин.
Лилли начала волноваться – не произошла ли какая-то ошибка, потому что здесь не было никаких знаков, указывающих направление, но тут из палатки вышла женщина и поспешила к ним. Лилли увидела на ней форму администратора ЖВК и, несмотря на усталость, постаралась встать попрямее.
– Наконец-то вы прибыли. Мы вас весь день ждем, – сказала женщина. – Меня зовут Диана Джеффрис, я помощница администратора, и здесь, в Пятьдесят первом, я буду вашей старшей. Называйте меня просто мисс Джеффрис – «помощница администратора» слишком уж долго произносить. А теперь я покажу вам, где вы будете жить. Оставьте здесь ваш багаж – вы его заберете, когда я покажу вам, как тут все устроено.
Она двинулась рысцой – эта женщина явно не была расположена попусту тратить время. Они подошли следом за ней к палатке, из которой она появилась минуту назад.
– Это моя палатка и мой кабинет. Я люблю быть поближе к своим девушкам и хочу, чтобы вы знали: если у вас какие-то трудности или проблемы любого рода, вы можете без колебаний обращаться ко мне.
Она улыбнулась им во весь рот, откинула входной клапан другой палатки, побольше, расположенной всего в нескольких дюймах от первой.
– Здесь вы будете жить. Загляните внутрь на секундочку. Вы будете делить ее с двумя другими нашими служащими. Они обе поварихи. Этель Финлейсон и Роуз Томпсон. Милые девушки. Ну, все посмотрели? Отлично. А теперь я вам покажу палатку-столовую. Ужин уже закончился, но я попросила их придержать для вас что-нибудь теплое.
– А где все остальные, мисс Джеффрис? – вежливо спросила Констанс.
– Я думаю, большинство работают в палатках. В последние несколько недель они трудятся без отдыха. Наши бедные доктора и сестры с ног падают от усталости. Ну, хватит разговоров. Садитесь, а я скажу, чтобы вам что-нибудь принесли.
На этом их экскурсия закончилась. После ужина,