– Ты просто невыносима! – заключил сердито, а я показала его профилю язык и машинально потянулась к бардачку.
– А это что? – извлекла оттуда тоненькую трубочку из бумаги. Края трубочки были плотно завернуты, а внутри было что-то насыпано. Самсонов фыркнул.
– Умеешь же ты выбирать тачки… – забрал у меня самокрутку и поднес к носу. – Поищи, там должна быть зажигалка.
Она и правда нашлась в кипе всякого хлама, и я протянула ее Давиду и тот сунул сигарету в зубы и подкурил.
– Самсонов, ты же не собираешься…? – но мои слова утонули в белом дыме, который тут же рассеялся потоком ветра. – Ты же не знаешь, что в ней…
– Эти сигареты можно узнать по запаху, Кристина.
– Самсонов! Это противозаконно! – повторила как монахиня и Давид в ответ широко ухмыльнулся и протянул мне сигарету угольком вверх.
Арман никогда не позволял мне таких вольностей. Но ведь он и не узнает…
Взяла, сделала затяжку и тут же закашлялась. Ощущение такое что я глотнула огня и дым сейчас спалит все внутри дотла. Горечь наполнила рот и нос и я поморщилась и вернула Самсонову сигарету.
– Никогда не курила и начинать не собираюсь. Это такое дерьмо!
– Согласен, – ответил смачно затягиваясь. А потом выдохнул плотное облако дыма и сбавил скорость. – Никогда не пробовала траву?
– Мне не разрешали… – ответила натянуто, и Самсонов рассмеялся.
– Ой да брось. Весь этот бред с папиком. Кто в него поверит?
– Папиком? – спросила, делая голос более томным. – Значит и ты тоже мой папик?
– Помнится именно такое слово ты употребила у меня в кабинете в нашу вторую встречу.
– Ты слишком молод для папика, – посмотрела на широкоплечего бугая за рулем и сглотнула. Какой же он все-таки огромный…
– А ты слишком стервозная для содержанки, – окинул меня тягучим взглядом с головы до пят и вновь уставился на дорогу, а потом смачно выругался.
– В чем дело? – проследила за направлением его взгляда и испуганно застыла.
– Полиция, малышка. Пристегнись, потому что останавливаться я не собираюсь.
Самсонов выжал газ, и меня буквально впечатало в сиденье. Я вцепилась в его края и зажмурилась, а потом выполнила приказ, который Самсонов повторил, – пристегнулась.
– Нам все равно придется остановиться рано или поздно, – проныла, оборачиваясь на уже оставшийся позади пост и, и заметила как полиция врубила мигалки и медленно вырулила на дорогу, уверенно набирая скорость.
– Если нам не удастся уйти раньше… – Самсонов был спокоен как удав. Чертов танк, которому по барабану абсолютно все, кроме куража, сигареты в зубах и девушки рядом, чье бедро он сжал до ощутимой боли. Я скрипнула зубами.
– Постарайся не убить нас сегодня! – истерически рявкнула и Давид рассмеялся. И было в его смехе что-то от Джокера, но анализировать не хотелось. Хотелось второй ремень или кнопку катапульта, но ни того ни другого в этой развалюхе не было.
Давид выжимал педаль, но полиция неумолимо догоняла нас. Патрульный кричал что-то в громкоговоритель, но слова доносились обрывками из-за сирены, орущей на весь Нью-Йорк.
– Немедленно….вите машину… обочине…
– Самсонов, может все-таки остановимся? – жалобно простонала, но рука Давида на моем бедре лишь сжалась сильнее.
– Расслабься, малышка. Я не дам тебя в обиду.
И это было последним, что он произнес, потому что перед нами возникла фура, я завизжала и зажмурилась. Давид резко отнял руку с моего бедра, и мне стало еще страшнее.
Неведомая сила кинула меня в сторону, ремень удержал, но я чудом не выпала из кабриолета, едва не проткнула ногтями обивку кресла, в которую вцепилась.
Поток воздуха швырнул в лицо запах бензина и грузовика, горьковатый аромат заполнил легкие, нос, в горле запершило.
А потом визг шин разорвал перепонки и запах резины затмил все остальные. Меня снова вжало в сиденье спиной, и на этот раз я рискнула открыть глаза.
Мы каким-то чудом увернулись от грузовика, но полиции этого не удалось, и их тачку занесло. Офицеры выскочили из машины и смотрели нам вслед.
Самсонов создал такую пробку, что ни одна машина не смогла бы проехать. Фура встала поперек дороги, баррикадируя движение в обе стороны, а мы оторвались от преследователей и теперь просто гнали по проспекту, уезжая с места столкновения.
– Ты ебанутый! – заорала на Давида наплевав, что предпочитаю не материться. Сегодня он прямо напрашивался!
Мой крик тонул в свистящем потоке воздуха, гнали мы безумно, и ответ Самсонова тоже прозвучал тише из-за этого.
– Это ты делаешь меня таким… – мне показалось что он сказал именно это, но я могла ошибиться, потому что все еще тряслась как припадочная, едва не рыдая в голос от облегчения и отпустившего страха, который теперь сменился волной расслабления, чем-то напоминающей оргазм.
– Высади меня я пойду пешком! – заорала, но Давид возразил.
– Мы все еще не оторвались от погони, наши данные могли передать другим постам.
– Мне плевать, Самсонов, высади меня!
Машина начала сбавлять скорость, Давид свернул в какую-то подворотню, куда едва входила машина, и как только мы проехали вонючие мусорные баки он остановился.
Открыла дверь и вышла на сырой тротуар, не чувствуя ног. Самсонов выскочил следом и обойдя машину торопливо ко мне приблизился.
– Дыши глубже, сейчас отпустит… – потянул меня на себя, но я отбросила его руки, визжа в ответ.
– Ты идиот! Едва нас не убил! На кой черт я вообще с тобой связалась!
Самсонов сжал меня насильно блокируя руки, а я попыталась взбрыкнуть, но не удалось выбраться – хватка была железной.
– Дыши, малышка… – шептал на контрасте с моим визгливым тоном. – Дыши, сейчас отпустит…
Я дернулась в его руках, он сжал сильнее и обхватил мой подбородок кистью.