Читать интересную книгу Дети острова Таршиш - Эхуд Токатли

Все дети следили за ним, как зачарованные. Спокойная речь Шалома прервалась, когда и он понял скрытый смысл странной сцены, разыгравшейся перед ними. Теперь к Ашеру присоединился Рон. Ашер поднял глаза и вздрогнул, увидев, что тот широко улыбается. Ашер улыбнулся в ответ. Рон похлопал его по спине, сел рядом и тоже стал подбрасывать камешки.

— Они совсем сошли с ума] — воскликнул Гилад.

— Ты не понимаешь,— засмеялся Нафтали.— Они же играют в хамеш аваним!

Дани согласился с Гиладом. Он действительно ничего не понимал. Что особенного в этой игре, которой забавляются все израильские школьники?

— Разве ты не видишь! Я ведь не показывал ему, как играть,— объяснил Рон,— и никто не показывал. Он это вспомнил сам!

— Что! — закричал Шмиль.— Ашер вспомнил? Правда? Ашер кивнул головой, и хотя комок подкатил у него к горлу, на лице мальчика расплылась широкая улыбка.

— Ашер! Ашер! Мазал тов![*]

Дети радостными возгласами приветствовали первый признак возвращения памяти к их товарищу.

Но память не восстанавливалась сразу, в одночасье. Сначала это была мелкая деталь любимой игры его брата, затем череда воспоминаний о семье. Одна за другой, как робкие гости, пришедшие навестить старого друга, возвращались к нему картины прошлого. Имена, лица, даты, адреса, школа и соседи. Постепенно ручейки возвращающейся памяти превратились в ровный поток, а потом и в мощное течение. За несколько дней Ашер окончательно выздоровел.

В то утро дети отпраздновали первые воспоминания Ашеpa праздничным застольем. Было очень весело. К несчастью, они не ведали, какие новые испытания ожидают их. На следующую ночь была очередь Шмиля дежурить на пляже. Он сидел возле кухонного навеса, погруженный в свои мысли. Он видел трех веселых племянников, слушавших, буквально раскрыв рты, героические истории о своем любимом дядюшке. Около полуночи на небе стали сгущаться тучи. Сначала скрылись маленькие звезды, потом луна погрузилась в туман и облака. Холодный резкий ветер подул с открытого моря, вершины деревьев в лесу начали сильно раскачиваться. Штормовые волны стали накатывать на берег. Шмиль инстинктивно натянул плотнее свитер, как будто это могло защитить его от надвигавшейся непогоды.

31. Шторм

Он начался с моросящего дождя, который тут же перешел в ливень. Шмиль поспешил укрыться под кухонным навесом. Вдруг ветер дико завыл, обрушивая на остров потоки дождя. Шмиль прятался в кухне, не смея высунуть носа из своего укрытия, чтобы взглянуть на неистовство природы. Только к утру он обследовал пляж, отмечая разрушения, причиненные штормом. Он пытался спасти хоть что-нибудь, но ему мало что удалось. Дождь и ветер разметали все, что не было укрыто. Рыбачья сеть, которую они натянули между двух шестов, была сметена ураганом и унесена в море, столы и стулья из веток и тростника вдребезги разбиты, горшки и чашки, служившие им посудой, постигла та же участь. Шмилю стало плохо от зрелища, представшего перед его глазами. Ребята собрались на пляже, чтобы оценить причиненный ущерб. Самой большой утратой была сеть. Их дневной рацион состоял преимущественно из рыбы, плодов и изредка голубиных яиц. Без рыбы будет трудно прожить.

— У кого-нибудь еще осталась сетчатая майка? — спросил Шмиль, с надеждой глядя на мальчиков.

— Нет, такая была только у Гилада.

— Ну и что,— сказал Ашер уверенно.— В чем проблема? Мы сделаем еще одну!

Он держал небольшую веревку, которую сплел из лесных лиан.

— Мы сделаем еще более тонкие и гибкие нити, свяжем их и сплетем новую сеть!

— Это не так просто,— сказал Гилад, который был рад, что его старый коллега-изобретатель обрел свою прежнюю форму,— но можно попробовать!

Они решили отправиться в лес на поиски тонких лиан, как только прекратится дождь. Но дождь шел целую неделю. Всю эту неделю пришлось есть холодную пищу, так как нельзя было разжечь огонь из-за отсутствия солнечных лучей. Шалом воспользовался перерывом в работе для увеличения времени их занятий. Горький осадок, оставшийся от бури, постепенно стал проходить.

Холодная штормовая погода, пришедшая в этот район океана, сильно затрудняла поиски. Капитан спасательного катера объяснил господину Леви, что высокая волна не дает возможности причалить к суше. Он предложил вернуться в порт ближайшего населенного острова и подождать, пока не утихнет буря.

— Именно теперь! — досадовал Леви,— именно теперь, когда мы приближаемся к своей цели! Такая потеря времени!

— Это не потеря времени,— сказал капитан, утешая расстроенного отца.— Мы используем стоянку в порту для очень важного дела.

Господин Леви был удивлен, а капитан объяснил ему:

— В порту живет очень известный океанограф. Он многие годы исследовал район этих островов, приливы и течения, и знает их лучше, чем кто-либо. У меня накопилась масса вопросов к нему. Если мы покажем ему, где затонул корабль и где мы нашли спасательный жилет и контейнер, он сможет вычислить наиболее вероятное место поисков.

Логика капитана убедила отца Дани, и катер, развернувшись, быстро направился в порт. Прибыв на остров, они отправились на станцию морских исследований, захватив с собой спасательный жилет и пластиковый контейнер. Их приветствовал полный, добродушный пожилой человек, который любезно пригласил их выпить чашку горячего чая.

— Много лет прошло с вашего последнего визита,— сказал ученый, обращаясь к капитану,— я уж решил, что вы про меня совсем забыли.

— Никогда,— улыбнулся капитан.— Просто я был очень занят. Кстати, я сейчас разыскиваю семерых пропавших детей. Двое из них — сыновья этого господина, мистера Леви, он из Израиля.

— Да, да,— промолвил ученый.— Я слышал об этом. Рад с вами познакомиться, господин Леви. Жаль, что нас свел столь печальный случай.

— Очень рад с вами встретиться,— сказал отец Дани.— Мы надеемся, вы сможете направить нас в нужную сторону.

Было видно, что добряк-ученый страстно желает им помочь. Но он осторожно произнес:

— Крайне трудно делать расчеты, когда прошло так много времени после крушения. Вы нашли какие-нибудь обломки или вещи с погибшего в этом районе судна?

Капитан выложил на стол спасательный жилет и контейнер. Опытный исследователь осмотрел их с большим вниманием. Не говоря ни слова, чтобы не отвлекать океанографа от размышлений, капитан подошел к карте, висевшей на стене, и показал скалистый островок, где он нашли эти вещи. Ученый записал его долготу и широту, затем осведомился о точной дате и месте крушения. Записав данные, он сверился с картой океанических течений, какими-то схемами и математическими таблицами. Ученый полностью погрузился в сложные расчеты и, казалось, совсем забыл, что в комнате находятся еще двое, наблюдающие за ним и ожидающие результатов.

Капитан, по-видимому, был уже знаком с подобной ситуацией. Он прошептал своему спутнику:

— Господин Леви, мы узнаем о выводах завтра. Нет смысла говорить с ним до того, как он закончит свои расчеты.

Оба тихо покинули станцию морских исследований. Они провели ночь в маленькой гостинице. Отец Дани лежал без сна с открытыми глазами. Он слушал, как капли дождя барабанят по крышам домов, и думал о семье, оставшейся в Израиле, о двух своих любимых мальчиках, затерянных в море. Всю ночь он ворочался и молился, чтобы океанограф сумел помочь найти детей.

На Таршише было очередное дождливое утро. Шмиль сидел, уставившись на мокрый от дождя лес. Тоска поедала даже его, казалось, неистребимый оптимизм. Он лениво спустился к кухне, чтобы что-нибудь пожевать, и с удивлением обнаружил Ашера. Тот трудился над новым проектом. Он молча стоял за спиной друга, потом вдруг громко стал звать остальных ребят:

— Эй! Все сюда! Идите скорей, посмотрите, что придумал Ашер!

32. Жемчужины

Все сгрудились вокруг Ашера, чтобы лучше рассмотреть, что он делает. Мальчик застенчиво улыбнулся и проговорил почти извиняющимся тоном:

— Я еще не закончил...

— Но это так красиво! — воскликнул Дани.

Ашер и вправду сотворил нечто замечательное. Это была небольшая картина с видом старого города в Иерусалиме — с его каменными домами, полукруглыми окнами и извилистыми аллеями. Ашер все вспомнил. Над изображением была надпись: «Им эшкахех Йерушалайм тишках йемини. Если я тебя забуду, о Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука!» Дети улыбнулись, понимая все значение этой надписи для Ашера — теперь он полностью избавился от амнезии.

Но интересной была не только тема картины. Художественный метод Ашера был необычным. Он не нарисовал картину на бумаге, а сплел раму из соломы и на ней при помощи клейкой смолы укрепил небольшие разноцветные камешки и дикие ягоды. Ребята восторгались прекрасной мозаикой, созданной Ашером. Рон предложил немедленно украсить такой мозаикой все стены их дома.