предложение мне нравится. Я не отпущу его, но… может, ты убедишь меня смягчиться. И не назначить на завтрашнее же утро его казнь.
Ее дыхание предательски сбилось, когда она услышала властный голос мужа. Обычно Лотти даже в голове своей, мысленно называла Флорана по имени. Избегая саму мысль о том, что он ее муж. И имеет на нее все права.
– Да. Он любит меня. Наверное. Я перестала верить в любовь, когда встретила тебя.
Ее голос прозвучал не ядовито, не зло. А скорее, обреченно и устало. Будто она обвиняла Флорана в случившемся. А может, не только его? Она вспомнила свой мир. Там ничуть не лучше. Покорные жены, жестокие мужья. Измены, измены… Неужели и она пополнила собой список грешниц? Лотти всегда считала, что не сможет уважать себя, если поддастся искушению. Но она поддалась. И не оправдывало ее то, что брак с Флораном фиктивный. Она должна была вести себя честно по отношению к мужу. Неважно, каким зверем он являлся. И как бы ни относился к ней.
– Думаю, он с большей охотой остался бы здесь вместо меня. Чтобы вместо ночи страсти была ночь мучений, какие там у вас практикуют пытки? – ее губы снова искривились в больной улыбке. – Он отдал бы себя тебе в жертву. Но тебе нужна другая жертва. Ты желаешь меня?
Лотти сглотнула и умолкла. Понимая, что от подобных слов Флоран вряд ли смягчится. Поэтому выдохнула и потянулась к нему. Пока еще искренне, с надеждой, кончиками пальцев. Будто… и вправду надеялась на его прощение и отпущение всех грехов.
– Прости меня. Это я виновата во всем. Я, а не Луи, – прошептала Лотти.
– Луи не повезло. Я не безумец, которому нравится боль и пытки над врагами. Я просто мужчина, который… – Флоран запнулся, прикусил с силой губу едва не до крови. – Которому не чужды удовольствия. Но кажется, я прервал вас? Иди ко мне, Лотти.
С этими словами Флоран присел на край кровати. И потянул Лотти за руку. Несильно. Она могла вырваться, испугаться, упорхнуть. Могла. Но они оба знали, чем это может обернуться для Луи. Что скрывалось под глумливой усмешкой, с которой Флоран предлагал заняться с ней любовью, заменив ее любовника законным супругом. Угроза и безумная ревность.
Флоран потянул Лотти к себе на колени, вскользь проводя губами по ее запястью, по ниточке вены, целуя и проводя кончиком языка. Он должен был ударить ее, отшвырнуть, сказать, что ему неинтересна чужая подстилка и распутница, – Флоран твердил себе это мысленно. А на деле гладил кончиками пальцев ее руку, искушая.
Глава 15
Лотти очень сильно боялась сейчас Флорана. Но так стыдно… Боялась не того, что сделает он со ней. Пусть хоть пытает, хоть убивает. После того, что случилось с Луи, ей было уже плевать на себя. Жаль только Ивэна, но сейчас она была не в состоянии об этом плакать. Но ее мозг на удивление сейчас работал отменно. В висках билось: «Я последний шанс Луи на спасение. Флоран безумец… Но его тянет ко мне. Если я заставлю его поверить, что отклик моего тела на его тело искренний, то Флоран… прислушается ко мне». Но как это сделать, Лотти не знала. Все тело выламывал невероятный страх за Луи.
Ее спасением стали воспоминания. Она вспомнила ту самую ночь. Насилие первой брачной ночи. Закончившееся ее оргазмом. От картинок Флорана и его умелых и горячих движений. Он и сам не знал, что сослужил себе плохую службу. У нее до сих пор перед глазами стояли те пошлые и развратные картинки с Луи в главной роли. Ей не нужно было даже закрывать глаза, чтобы представить рядом с собой Луи.
«Я спасу тебя, родной, – мысленно пообещала Лотти ему. – Спасу, чего бы мне это не стоило. Пусть ты возненавидишь меня после этого… Но будешь жить. Пусть я возненавижу себя. После этой ночи. Цена невысока… За твою жизнь».
– Флоран? – хрипло позвала Лотти, послушно скользя к нему на колени.
Хотя она выглядела смущенной и растерянной со своими распылавшимися щеками, но… не отталкивала телом Флорана. И он, и она это чувствовали. И в ней расцвела робкая надежда. Может, у нее получится воздействовать на Флорана и смягчить его? И тогда Луи будет жить… А она… Неважно, что станет с ней после этой ночи. Уже неважно.
Флоран провел ладонями по щекам Лотти, сразу по двум, будто пытаясь на ощупь ощутить ее румянец. А потом прикоснулся к нему губами, прикрывая глаза. Так близко, что даже его ресницы щекотнули нежную кожу Лотти.
– Соври мне, – хрипло выдохнул Флоран ей на ухо. – Что хочешь меня, а не его. Соври своим телом, моя Лотти.
Флоран жестко и болезненно одновременно усмехнулся на этом «моя». И резко рванул ее платье, разрывая, как ненужную тряпку. У королевы всегда будет много нарядов. А сердце только одно… принадлежащее другому.
Он закрыл глаза, проводя ладонями по телу Лотти. По тонкой линии ключиц, по одновременно упругой и нежной груди, по хрупкой талии. Он не хотел смотреть сейчас, видеть лицо Лотти. Будто если она начнет ласкать его с блестящими от слез глазами, его почерневшее до дна сердце остановится ко всем чертям.
Лотти умела быть жесткой. В своей прошлой «до-попаданческой» жизни. Чтобы выжить в ее мире и не умереть от голода, нужно было уметь за себя постоять. Она еще не демонстрировала свою жесткость ни Луи, ни Флорану по-настоящему. Лотти старалась играть, сама не зная зачем, чужую роль. Роль королевы Лотти. Но она не Лотти. Та королева вышла замуж. Счастливо. Она родила и вырастила ребенка. И умерла. Но она не нынешняя Лотти-попаданка. И сегодня впервые пришла решимость это показать Флорану.
– Посмотри на меня, – почти приказала Лотти строго и жестко.
Она положила ладонь на закрытые глаза Флорана. А вторую – на его бешено бьющееся сердце. Лотти понимала его. Извращенно хорошо понимала. Сегодня они оба боялись… По-разному. Она – того, что он причинит боль другому мужчине. Флоран – того, что она причинит боль… уже ему.
– Я не стану тебе лгать, – все так же немного сухо от страха и не менее жестко отрезала Лотти, надавив на веки мужа и заставив его открыть глаза почти силой. – Я не стану унижать тебя и себя и притворяться рядом с тобой в