Читать интересную книгу Приговоренный к жизни - Анна Данилова

– У меня было бы два, а то и три телефона, причем один из них был бы зарегистрирован на мое имя, и с него я звонила бы маме-папе, подружкам, а с других, зарегистрированных на доверенных лиц, телефонов – только своему парню. И ноутбук у меня был бы запасной, чтобы о нем никто ничего не знал. Планшет! Планшет, оформленный на кого-то другого. И после того, как я сбежала, никто бы просто не смог копаться в моей переписке с парнем. Никто бы не смог проверить мои телефонные звонки. Все очень просто!

– Все правильно! А теперь представь, что ты очень, ну просто очень влюблена и минуты не можешь прожить, чтобы не поговорить, не написать любимому? Между тем ты ведешь жизнь нормальной школьницы, то есть ходишь на занятия и так далее…

– Буду сидеть за партой, прикрыв планшет тетрадкой, и строчить ему слова любви!

– Или?…

– Или договариваться с ним о побеге, – оживилась Лиза. – А Кондратьев будет подсматривать мои записи…

– Правильно!

– Извините, что я встреваю в ваш женский разговор, – покашлял в кулак Денис. – Я поддерживаю Глафиру в ее предположениях… Думаю, что сложилась такая ситуация, когда Лене пришлось неожиданно и очень быстро выйти из класса, так быстро, что она не успела выключить планшет или просто, как вы говорите, прикрыть его тетрадью. Возможно, ее затошнило или ей нужно было в туалет. Скорее всего, в тот день, когда Вадим Клец заглянул в ее планшет, причем просто так, от скуки, Лена отсутствовала довольно долго. Если вы не против, я прямо сейчас позвоню Наташе Каленовой и узнаю, не помнит ли она чего-нибудь подобного, причем это должно было произойти незадолго до побега или похищения Лены, то есть приблизительно две недели тому назад!

– Это были как раз майские праздники! Три дня школа не работала, значит, это могло произойти накануне, в конце апреля, – поддержала его Глафира. – Звони Наташе!

Денис ушел звонить на улицу.

– Планшет! Как же я раньше не догадалась! – сказала Лиза. – Конечно, она планировала побег тщательно, и переписка должна быть серьезная, долгая, со всеми деталями, нюансами. Побег сидел у нее в голове, дело-то серьезное. Кроме этого, она не могла ни о чем и думать! И планшет в таком деле – идеальное средство связи!

Она позвонила Ольге Пирской:

– Ольга, здравствуйте! Как ваши дела? Нет ли новостей от Лены? Ясно… Да, мы занимаемся ее поиском. Скажите, пожалуйста, сколько компьютеров, ноутбуков, планшетов было у Лены? Ага… Значит, один компьютер стационарный в ее комнате, – Лиза смотрела на Глафиру и кивала, слушая Ольгу Пирскую. – Плюс ноутбук, с которым она практически не расставалась, можно сказать, спала с ним… Понятно. Что еще? Планшет… – Лиза вздохнула. – Да, понятно. Дело в том, Ольга, как мы предполагаем, что именно с помощью этого планшета, который, как вы понимаете, сразу же после исчезновения Лены пропал и из вашего, и из нашего поля зрения, она и договаривалась о своем побеге. Вот почему мы не смогли отследить важную для всех нас переписку Лены с тем человеком, который помогал ей и который, возможно, имеет отношение к похищению денег. Хотя последнее под вопросом, открылись новые обстоятельства… Надеюсь, что вскоре появятся и хорошие новости. Что? А, хорошо, я подъеду к вам сегодня, обязательно! Всего хорошего!

Вернулся Денис, по его лицу было нетрудно догадаться, что у него хорошие новости.

– Ну что, как я и предполагал, так все и было! Оказывается, Лена готовилась к выступлению на школьном концерте, посвященном Первомаю. Она должна была петь и участвовать в инсценировке! По этой причине ее постоянно срывали с занятий! Кроме этого, в этом лицее как раз в конце апреля произошло чрезвычайное происшествие: в кухню завезли испорченные продукты. Это был такой скандал! Лицей считается дорогим, престижным… Словом, дети отравились молочными продуктами. Несколько человек из Лениного класса были отправлены в больницу. Лена ехать отказалась, хотя и у нее тоже налицо было отравление. Словом, у Вадима Клеца было достаточно времени, чтобы, сидя за так называемой партой, зачитываться перепиской соседки со своим парнем или с кем-то там, мы не знаем… То ее неожиданно на репетицию вызовут, потому что приехала какая-то там пианистка, аккомпаниаторша, с которой ей предстояло выступать, то у нее, извините, живот прихватило, то ее затошнило…

– Все понятно! У меня есть адрес Клеца, прямо сейчас к нему и поедем. Но перед этим мне хотелось бы узнать и ваши новости.

– Я была у Брушко, разговаривала с женой Григория, Марией…

И Глаша подробно передала свой разговор с ней, показала запись, сделанную с помощью видеоустройств.

– Не знаю, как вы, но я лично так и не понял про этот гроб… Вроде бы она выглядит очень испуганной, она так и говорит, что испугалась твоего визита, Глаша, – сказал Денис. – А с другой стороны, когда муж по телефону объясняет, что он похоронил собаку, то вроде как и успокаивается. Все как-то неопределенно, мутно…

– Но ты-то там был, у Григория в Вязовке, рассказывай, удиви! – сказала Лиза. – Вон как глаза-то блестят…

– У меня тоже полный ноль, – пожал плечами Денис. – Приехали мы туда вместе с Наташей и Иреной. Сначала нам долго никто не открывал, а потом появился Григорий. Знаете, я после всех этих разговоров о нем, о гробе представлял себе его ну просто этаким злодеем. А калитку нам открыл очень приятный с виду мужчина. Такой спортивного типа, подтянутый, какой-то весь аккуратный и жутко обаятельный.

– Вот интересно, как ты объяснил ему свой визит? – спросила Лиза.

– Я сказал, что журналист, что редакция, в которой я работаю, поручила мне собрать сведения об «Ивовом доме», в котором, по мнению местных жителей, происходят какие-то страшные вещи. Будто бы там убивают детей, разбирая их на органы, а трупы потом вывозят на специальной машине… Врал так вдохновенно, как еще никогда прежде не доводилось. Короче, все то, что услышал от местных жителей, я сдобрил собственными фантазиями и вывалил этому Григорию на голову.

– И что он? – спросила Глафира.

– Что? Реакция у него была потрясающая – он расхохотался!

– Еще я сказал ему, что люди видели, будто бы он заносит туда гроб, буквально вчера! И вот как будто бы по тревожному сигналу я и приехал в Вязовку, чтобы встретиться с обитателями дома, выяснить, так ли все это или нет. Я был уверен, что он не впустит нас туда, приготовил какие-то доводы, аргументы, чтобы он позволил нам хотя бы глазком взглянуть на дом. И вот представьте себе мое удивление, когда он совершенно спокойно пригласил нас всех к нему зайти! И это после того, как все местные жители, как один, рассказывали, что никогда и никто там не бывал, что даже, когда он раздавал женщинам рассаду, он не впускал их на участок, мотивируя это тем, что дом не его и что хозяйке бы это не понравилось.

– Неужели ты проник в дом? В сад? – не поверила его словам Глафира. – Ты молодец, Денис!

– Да, мы совершили целую экскурсию по саду, он показал нам все свои цветы, хотя их пока мало, май же еще… У него все в полном порядке, трава подстрижена, грядки ровные, как на подбор. Я обошел сад, все закоулки, но ни одной могилы, конечно, не обнаружил. Ни одного холмика, ничего, под чем могло бы скрываться тело. Ни таблички с именем собаки, ничего, говорю же!

– Ну, правильно, жена ведь его предупредила, – сказала Глафира.

– Да, это так. И гроб, я думаю, все-таки был. Потому что в углу сада дымились остатки костра… Понимаете, с моей стороны было бы глупо, если бы я подошел к нему поближе, чтобы понять, что там горит, вернее догорает. Григорий, махнув рукой, сказал небрежно так, что там он сжигает мусор. Все. Но могилы в саду точно нет, повторю, и ни одного холмика.

Потом он пригласил нас в дом. Дом очень крепкий, добротный, может, и простой с виду, но внутри оснащен всем необходимым. Просторные комнаты, большая кухня… Григорий провел нас абсолютно по всем комнатам, но ни одного помещения, которое могло бы служить лабораторией или операционной, я не увидел. Спускались мы и в подвал. Понимаете, там хоть и прибрано, но повсюду тонкий слой пыли, это нормально… Я к тому, что там никаких глубоких подвалов или помещений тоже нет. Абсолютно чистый, очень большой дом.

Конечно, я задал ему самый главный вопрос: зачем его хозяйке, которую он называл Илоной, такие расходы, связанные с содержанием дома. Он сказал, что этот дом, то, что он есть, как бы придает ей сил, по ее же словам. Что даже если рухнет ее бизнес (а чем она занимается, он не знает, кажется, у нее типографии или издательства, что-то в этом роде) и она обанкротится, то ей есть куда вернуться. Григорий рассказал, что для его хозяйки важно, чтобы дом оставался жилым, теплым. Я спросил его, замужем ли она, на что он сказал, что вроде бы она вдова, он точно не знает. На мой вопрос, с кем она сюда приезжает и как часто, он ответил, что ему не за то платят деньги, чтобы он рассказывал посторонним о частной жизни хозяйки. И даже этот ответ получился у него вежливым, словно он очень боялся кого бы то ни было обидеть.