Остаток приема был не менее скучен — вспоминать не хочется.
— Последние, сир! — нарочно громко проговорил Ририн, видя, что я его совершенно не слушаю. — Сильный паводок на севере Тобаса, затоплено несколько деревень, разрушен один из мостов через реку Типр.
— Погибшие?
— В этот раз обошлось.
— Хорошо. К завтрашнему дню подготовь указ: пострадавшие деревни освобождаются на полгода от всех податей. Мост нужно восстановить в кратчайшие сроки, выдели из казны средства.
— Все уже готово, сир. Требуется лишь ваша печать и подпись.
Ририн обладал уникальным даром предвидеть мои решения. Качество неоценимое, но порой крайне раздражающее. Ведь добиться от него самостоятельных действий без моего письменного приказа было практически невозможно.
— На сегодня все, сир. — Гном деловито собрал со стола все подписанные бумаги.
— Слава Творцу! Меня уже мутит от твоих бумажек. Если завтра заявишься с подобной кипой докладов, я поищу себе менее трудолюбивого казначея.
— Что вы, сир, — лукаво усмехнулся Ририн: мои угрозы его нисколько не впечатляли. — Я раздобыл крайне любопытные сведенья о доходах столичных торговых домов в этом месяце. Цифры несколько отличны от тех, что торговцы представили королевской казне. Это требует самого пристального вашего внимания. Следует устроить показательную порку провинившихся... Образно выражаясь, — уточнил гном, бросив на меня опасливый взгляд. Видимо, он решил, что я вполне могу устроить провинившимся торговцам вполне реальную порку на главной столичной площади.
А это, кстати, мысль! Штрафы штрафами, а своя шкура дорога всем. Хотя в случае с главами торговых домов в этом я не совсем уверен. Выбирая между крупным штрафом и публичной поркой, эти скупердяи вполне могут выбрать порку, а денег в казне с их испорченных шкур не прибавится.
— К завтрашнему дню я подготовлю подробный доклад. Он будет в полтора раза больше, чем сегодняшний, — с невозмутимым видом добавил гном.
— Убирайся с глаз долой! — простонал я. Желание придушить гнома стало как никогда сильным.
Шурша бумагами, Ририн ушел. Я встал с надоевшего кресла и сладко, до хруста в костях потянувшись, подошел к окну. Было уже довольно темно, но взбудораженный дневными гуляниями город не торопился засыпать. Гул веселящейся многотысячной толпы на площади перед дворцом и близлежащих улицах доносился даже сюда. Скоро должен был состояться финальный акт празднеств — красочный магический фейерверк. В детстве я очень любил это великолепное зрелище.
Наконец, ожидание жаждущей зрелища толпы закончилось, высоко вверх полетела первая сияющая звезда и рассыпалась сверкающими огнями над самыми высокими башнями королевского замка. За первой звездой последовала вторая, третья... пятая. В ночном небе расцвели красочные огненные цветы, сотканные из сверкающих искр изображения мантикор, грифонов, единорогов и других мифических и не очень существ.
За спиной тихо зашелестела открываемая дверь.
— Кого там Падший несет в такое время?! — я с неохотой оторвался от зрелища. — А, это ты, Диана, — Моя невеста в отличие от меня успела сменить свой праздничный наряд на более скромное платье. Скромное — это если помнить, что ее отец — богатейший вельможа Восточного королевства. Платье Дианы стоило не менее двух десятков золотых.
Я тряхнул головой, прогоняя прочь эти нелепые мысли. Все-таки Ририн на меня плохо влияет, после общения с ним у меня в голове вертятся мысли лишь о трех вещах: деньгах, деньгах и еще раз деньгах.
Диана медленно подошла ко мне. Было видно, что она чем-то взволнованна, но я не обратил на это большого внимания — день выдался напряженным не только у меня. За окном грохнул особо зрелищный фейерверк и я невольно оглянулся: в небе золотыми огнями светился герб Восточного королевства — химера.
— Ты хотела о чем-то поговорить? — вновь повернулся я к девушке.
Узкое лезвие кинжала ударило в живот и зло лязгнуло, остановленное "гномьей рубашкой", надетой под верхнюю одежду. Не успев даже удивиться, я перехватил руки Дианы у запястья, не давая ей нанести новый, более удачный удар.
Некоторое время девушка сопротивлялась, силясь вывернуть руки из цепкого захвата. Наконец, всхлипнув, она разжала пальцы — кинжал обиженно звякнул о мраморный пол. Диана обмякла, неуклюже осела на пол и расплакалась словно маленькая девочка. Я отбросил кинжал ногой в сторону и выпустил её руки.
— В следующий раз, леди, старайтесь бить в шею, — слегка ошарашено посоветовал я. Произошедшее казалось каким-то нелепым сном. Какого Падшего тут вообще происходит?
— Он был хороший! Строгий, но хороший! — прокричала сквозь рыдания Диана. — Он доверял тебе! Как ты мог так с ним поступить?!
Двери в мой кабинет едва не слетели с петель от могучего удара. В моих руках блеснуло черное лезвие Химеры, готовое горячо поприветствовать нежданных визитеров. К счастью, это оказался Глок, за спиной которого маячил Ховальд и несшие службу у дверей стражники. Как всегда вовремя! Падший их забери!
— Все вон! — одновременно приказали Глок и Ховальд, словно прочитали мысли друг друга, преградив стражникам путь и оттесняя их назад.
Представляю себе со стороны картину, которую увидели невольные свидетели: рыдающая девушка на коленях и зависший над ней с мечом король. Чувствую, скоро по городу будет гулять еще парочка свежих сплетен. Болтливые языки есть везде, и моя стража не исключение. Пара крепких кувшинов вина, несколько благодарных слушателей и слегка приукрашенная, да ещё щедро сбавленная собственными домыслами рассказчика история увидит мир. Её перескажут, переврут, придумают душещипательные подробности, и новая сплетня родиться в мире. Не удивлюсь, если скоро начнут рассказывать, что я в ярости едва не разрубил Диану и стража меня с трудом от неё оттащила.
Наконец Глок и Ховальд плотно закрыл дверь, скрывая разыгравшуюся сцену от посторонних глаз.
— Мне только что сообщили сир, — глухо проговорил Ховальд, подходя ко мне. — Два дня назад герцог Рокнар был найден мертвым в своей спальне.
— Так... — скривил губы я, убирая меч обратно в ножны. — Теперь мне все становится ясно. Помогите ей подняться, — приказал я Глоку и Ховальду, устало опускаясь в удачно оказавшееся рядом кресло. Мысли в голове путались. Герцог Рокнар мертв. Лучше вражеская армия у границ, чем подобная новость. Он мне, конечно, никогда не нравился, но смерти ему я не желал. Что самое паршивое — никто ведь в мою невиновность не поверит. Пример — перед глазами.
Глок помог Диане подняться с пола. Ховальд приволок от окна кресло, упав в которое девушка вновь разрыдалась, метая на меня полные ненависти взгляды. Объяснять ей что-то сейчас бесполезно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});