Читать интересную книгу Дембельский аккорд - Альберт Зарипов

Мы уже успели усесться за свободный столик и Пуданов тут же поторопил солдата-официанта:

- Сережа, принеси-ка нам побыстрее, а то мы опаздываем.

На мой взгляд, Александр Иванович мог бы этого и не говорить.

Желтенькая цыплячья кашка с несколькими волокнами тушенки, политые прозрачным соусом, нас совершенно не соблазнили и мы побаловались якобы чайком и черным хлебом с маргарином.

Утреннее построение всех подразделений нашей воинской части происходило всё на той же асфальтовой дороге, но уже перед зданием штаба батальона. Точкой отсчета здесь служил полосатый шлагбаум, где обычно размещалось самое крайнее подразделение - рота материального обеспечения, перед которой по мере их убывания шли роты связи, минирования, третья, вторая и наконец-то наша первая. Ну а мой скромнейший взгляд порадовало естественно то приятное обстоятельство, что самым главенствующим из всех подразделений являлась моя группа… Управления батальона еще не было даже видно ни поодиночке, ни в отдельной коробке, так что сержант контрактной службы Молоканов стоял самым крайним справа во всем строе части. Он немного поеживался то ли от смущения, то ли от холода, но на нас с ротным смотрел очень спокойным и уверенным взглядом. Команды однако он не подал абсолютно никакой и мне пришлось взять его функции на себя.

- Рота, равняйсь! Смирно! - скомандовал я, четко взял под козырек и повернулся лицом к Пуданову. - Товарищ майор, первая рота на развод построена! Командир первой группы старший лейтенант Зарипов!

После этого доклада я быстро сделал шаг вправо, а командир подразделения встал на мое место и громко произнес привычную фразу военного приветствия.

- Здравствуйте, товарищи разведчики!

Стоящие в строю солдаты немного помедлили, набирая побольше воздуха, после чего недружно выдохнули:

- Здра… жла… таащ… майор.

- Вольно! - приказал ротный, после которого эту же команду повторил и я.

Теперь можно было и мне подойти непосредственно к своей группе, чтобы скомандовать ей "Направо" и проверить всех военнослужащих на предмет чистоты подворотничков и всего обмундирования, сверкающей надраенности латунных блях солдатских ремней и совершенной черноты армейской обувки. Времени оказалось очень даже предостаточно и я придирчивым взором оглядел первую шеренгу, которой затем приказал сделать один шаг вперед. Теперь наступил черед осмотреть вторую шеренгу, после которой пришла пора и третьей. Командир роты вместе с подоспевшим Воропаевым тем временем проверяли остальных военнослужащих роты.

Из моей группы я записал девять человек, у кого мной были обнаружены злостные недостатки в виде застарелых подворотничков, грязного обмундирования, совершенно нечищенных блях и ботинок. Явные нарушители дисциплины старались выглядеть крайне бодро и после окончания моей проверки, но по их глазкам было видно то, что они пребывают в некоторой растерянности и даже в замешательстве.

- Итак… У кого имелся всего один недостаток в форме одежды, тот получит один штрафной плюсик, у кого было два нарушения - соответственно два… И так далее… Я вас предупреждал перед построением.

От слов командира роты пошло солдатское эхо всевозможных отмазок и отговорок.

- Товарищ майор, да у меня ведь начищена бляха!

- Ботинки чистые… Только два кусочка подсохшей грязи прилипло.

- Это у нас подшива такая желтая на цвет… От свежих простыней вчера оторвали.

- Это на зарядке мы так испачкались.

Пуданов выждал с минуту, пока не утихнет всеобщий гвалт, и громко произнес:

- Смирно! Вольно! Ребятки… Как говорится в американской сказке, проблемы негра шерифа не волнуют… Готовьтесь заранее к построению. Мне будет очень приятно встречать Новый Год вместе с вами… Я даже приду к вам в караульное помещение, чтобы поздравить.

Вдалеке показался комбат Сухов, который шел неторопливым шагом, давая тем самым последнюю возможность офицерам управления всё-таки скучковаться в отдельный строй справа от нас. Вот лимит времени был окончательно исчерпан и начался обычный развод на занятия.

- Батальон! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! - громко скомандовал начальник штаба майор Грибок, затем развернулся и сделал два шага навстречу командиру батальона. - Товарищ подполковник, Батальон на развод на занятия построен! Начальник штаба батальона майор Грибок.

Сухов сделал два шага вперед и громко поздоровался со всей воинской частью:

- Здравствуйте, товарищи спецназовцы!

Ответное приветствие, на мой взгляд, никогда не отрабатывалось и каждое подразделение кричало именно в том промежутке времени, какой им захотелось выбрать… В связи с чем по всему фронту батальона пронеслось волнообразное:

- Здра-а-а… жла-а-а… товарщ… половник.

- Вольно! - Распорядился Сухов. - Заместители, начальники служб, командиры рот - ко мне!

Майор Пуданов сделал два строевых шага вперёд, затем повернул под углом в лево и обычной походкой направился к комбату.

Исходя из положений Строевого Устава я теперь остался в качестве старшего подразделения, обязанного контролировать дисциплину в строю. Спустя минуту из последних рядов моей группы послышался какой-то шум. Прибыв на место, я обнаружил там двух дедов, которые не сходя с места, устроили игривую потасовку, причем один из них вдобавок ещё и курил.

- Фамилии!- приказал я, доставая из кармана листок бумаги и ручку.

Дембеля попытались было войти в состояние удивлённого недоумения и возмущенного непонимания, но моя более решительная команда назвать свои фамилии несомненно спасла обоих от внезапно охвативших их начальных признаков старческого слабоумия, а моя авторучка окончательно вернула Российской Армии полноценных и здоровых воинов. Записав нарушителей в свой"чёрный"список, я убрал его обратно в карман и пошел на свое место. Но громкое неудовольствие за моей спиной, да ещё и матом, заставили меня вернуться к хулиганам.

- Не понял! что вы там прокукарекали! что молчите?

Но при виде моих письменных принадлежностей, "борцы за справедливость" будто воды в рот набрали. И все-таки это их не спасло и наказание последовало незамедлительно. За пререкания в строю я объявил обоим по штрафному баллу, а знаток ненормативной лексики, произнесённой по привычке для связки слов, получил дополнительно ещё одно очко.

- Итак… Коростылёв- два крестика: нарушение дисциплины строя и пререкания. А у Жукова появилось целых четыре: нарушение дисциплины строя, курение в строю, пререкания с командиром и нецензурные выражения. Кто ещё следующий?

Красные как раки старослужащие больше не издали ни звука, зато кто-то из их соседей от искреннего изумления лишь не громко присвистнул. На его счастье, я так и не заметил личности этого музыкального дарования. Но отреагировать следовало.

- Что это ещё за соловей? на первый рас прощаю… Но в следующий- накажу… Разбойника.

Тут мое внимание сразу же привлекли разброд и шатания, которые в массовом порядке происходили в последних рядах нашей ротной колонны, стоявшей за моей группой.

Да собственно говоря, и самих нескольких задних шеренг уже не существовало в помине, ибо здесь дело только лишь за малым не дошло до праздничных гуляний под ручку и приветливых помахиваний флажками с последующим распитием спиртных напитков в совокупности с заводными песнями да плясками, задиристыми перепалками да кровавым мордобоем.

А пока этого счастливого момента не наступило, то военнослужащие последнего периода службы, стоя кружком, горячо обсуждали посторонние темы, немощными руками вырывали друг у друга спорный кожанный ремень с красиво загнутой и отполированной пряжкой, перекуривали раздельно и в обнимку по-братски, а также поудобней рассевшись на склоне канавы в нескольких метрах позади "строя".

Стоящий впереди капитан Варапаев, который ещё не был посвящён в планы заговорщиков по свержению дембельского самодержавия и соответственно пока не ответивший положительно на риторический вопрос из уст моих и Пуданова:"А третьим будешь?"… Так вот он упорно смотрел в сторону комбата и совершенно не замечал творившегося у него за спиной безобразия… Следовало срочно броситься на помощь коллеге для восстановления порядка.

Быстро просочившись сквозь ряды своей группы и подойдя к остальному, значительно превосходящему большинству личного состава роты, я как раз оказался в той самой пограничной полосе, где заканчивались пока ещё лояльные правящему режиму относительно ровные шеренги молодых бойцов, фазанов, покорно-исполнительных да пассивных дедов и нескольких служивых контрактников, вслед за которыми начиналась казацкая вольница разгильдяев-контрабасов и бесчинствующих дембелей. При моем внезапном появлении общее количество военных озорников резко сократилось, причем в ускоренном темпе и почти на половину. Опомнившиеся и самовразумившиеся воины споро соорудили дополнительные три шеренги, что весьма облегчило мою работу. С учетом их сообразительности, а далее и решимости самим встать в строй да без моих понуканий, то на прежние шалости этих старичков можно было закрыть глаза. Все-таки они поняли всю неправоту своих действий и насколько смогли восстановили порядок также и у меня просто не хватило бы времени переписывать фамилии всех нарушителей. Поэтому к данным баловникам следовало отнестись с дипломатическим пониманием.