чего в холостую на заднице сидеть. Да, красавица?
Анна сглотнула, посмотрев на солдат за моей спиной. Видимо, их любопытные взгляды вогнали ее в замешательство. Ну, конечно, милая, а на что ты надеялась? Вчера мы хотели перегрызть друг другу глотки, а сегодня уже трахаемся. Конечно, будут вопросы. Они же не дураки. И будут последствия, потому что каждый понимает, чем ты меня взяла. И каждому станет обидно — их шеф повелся на свободную киску, бортанув своих людей.
Это если ещё не считать приказа Николаса, о котором они, хорошо, ничего не знали.
— Д-да, — неуверенно начала рыжуля, стесняясь, — Мы с Куртом решили, что будем общаться… кхм… плотнее. Мы ведь уже давно испытываем симпатию друг к другу.
В зале послышался несдержанный смешок. Теона в бок толкнул Альберт. И козлу понятно, что никакой симпатии тебя ко мне не было, рыжуля. Но играй дальше, тебе ведь так легче.
— Вот я и решил, что несправедливо будет, если мне все, а другим ничего, — я подошёл вплотную к рыжуле, взглянув в ее полные паники глаза, — Моим бойцам будет обидно, если все достанется только их шефу.
— Мы так не договаривались, — вдруг прокололась рыжуля, выпустив панику на волю, — Только ты. Больше никто!
— Не бойся, красавица, — прищурился я, с удовольствием впитывая ее эмоции. Скромняжка, — Твоей сладкой попкой я не собираюсь не с кем делиться, — я посмотрел поверх ее рыжих кудряшек, ведь я на голову был выше ее, — Каждая из вас должна выбрать по бойцу, на это я вам даю три месяца. Присмотритесь, подумайте. Выбор обязателен. Кроме Бетти — эта пусть оклемается. Если через три месяца кто-то не сделает выбор, за нее сделаю я.
— Что?! — у рыжули полезли глаза на лоб, — Но мы…
— Так не договаривались? — спросил ее я, в упор глядя в ее прекрасные глаза, — А как мы договаривались? Что я тебя трахаю, а остальные счастливо кукуют? И как ты себе это представляешь? Мои бойцы будут недовольны. Так не пойдет. Я даю твоим девчонкам время и выбор. Это очень много, рыжуля. Я надеюсь на твою благодарность… Ну, что скажешь?
Пара нервных вздохов… у нее просто не было выбора. Рыжуля отдала слишком много, чтобы не получить ничего взамен.
— Хорошо, — выдохнула она. — Три месяца. Каждая сделает выбор.
Умница моя.
За ее спиной послышался взволнованный шепот девчонок, которые сразу притихли, когда я на них посмотрел.
Я повернулся к своим бойцам, которые уже тянули идиотские лыбы.
— Ну что, слышали? — сказал я им громко, — Надеюсь, с этого момента вы перестанете быть мудаками и сделаете так, чтобы вас выбрали. Кто прошаркается — значит, сам виноват, и в том нет ничьей вины. Время пошло.
Ну, все. На три гребаных месяца я получу полный раздрай и отсутствие дисциплины. Я сам на это пошел — эти идиоты щас будут таскаться за бабами, придумывая всякие завлекающие хрени и отнимая время у нормальных дел.
— Но как же Мила? — прилетело мне вдогонку от рыжули, — Ей всего четырнадцать, она ещё ребенок!
Ден отошёл от стены, взглянув на меня так, будто готов броситься в бой.
Я оглянул Милу с ног до головы, та перестала жевать сушеные яблоки и с тревогой смотрела на меня:
— А эта пусть подрастет, — бросил я рыжуле, — Смотреть там не на что.
Девочки вышли первыми, их пропустили с особым вниманием. Когда мои бойцы покидали зал, они уже обсуждали, как правильно ухаживать за девушками. По тому, что я услышал, придется им туговато.
Меня остановил Дилан.
— Курт, ты что творишь? — спросил меня он, когда остальные оказались далеко, — А как же директива?
— Ты какой стране присягал? — спросил я его.
— Той же, что и ты.
— В том мире ты бы поступил, как от тебя требует Квартейл?
— Нет конечно, это незаконно, — сказал он мне, — Но сейчас другие законы.
— Квартейл объявил себя приемником. Насколько ЭТО законно?
— Не знаю, — ответил мне Дилан, — Но какой у нас есть выбор, кроме него?
— Выполнять присягу истинной страны. У нас остался еще народ, которому мы тоже присягали. Хоть как крути, девчонки часть его. Мы поклялись защищать их, а теперь что? Народ не лишился своего гражданства, хоть государства уже нет. Пусть живут по старым законам.
По взгляду Дилана я понял, что он со мной согласен, но сомнения все равно терзают его душу. Конечно, когда все смешалось и мозги плавятся, нелегко понять, где истина и законность.
— А как же Николас? — спросил он меня.
Я посмотрел прямо ему в глаза:
— Пусть идёт нахрен.
Глава 22. Анна. Переезд
Утром стояла удивительная тишина. Девочки галдели вечером в своих комнатах, я так и не ходила к ним. Чувствовала себя виноватой. А они в свою очередь не пытались со мной заговорить. Даже Аллель. Хотя, с кем-то стороны игнор я совсем не ожидала. Неужто почувствовала солидарность со всеми? Ну ничего… они отойдут и поймут в конце концов, что другого выхода не было. Ведь она не разговаривали с Квартейлом и не пытались пробить литую стену под названием Курт. Девочки просто не знают всей этой ужасной картины. Надеюсь, все скоро наладится. Надеюсь…
После вчерашнего осталось двоякое чувство. С одной стороны, нам дали время и гарантию отсутствия насилия, а с другой… ох… за три месяца буря уляжется, и мы уйдем. У нас есть время, чтобы все спланировать. И все это время меня будет трахать Курт, но зато никто не тронет девочек. А я выдержу. Обязана.
Я сидела одна в гостиной, с ногами забравшись на мягкий диван. Снова укуталась в плед, хоть утро не было холодным.
В последнее время мне было холодно. Конечно, мёрзла душа, но как ее согреть? Сейчас — невозможно. Поэтому и грела только тело, но от этого было мало толку.
— Прохлаждаешься? — услышала я внезапный голос за спиной и вздрогнула.
— Как ты вошёл?
— Здесь все дома — мои. Забыла? — ответил Курт. — У меня есть ключи.
— А зачем ты… эм… прямо сейчас? — в моем голосе чувствовалась неуверенность.
— Погоди, рыжая, не гони коней, или так хочешь меня? — в глазах Курта, севшего рядом со мной на диван, я уловила игривые искорки. — На, раздай списки своим девчатам. Пусть стараются выбрать из них.
Курт бросил передо мной лист со стройным списком имен.
— Что за списки? — взяла я его в руки и начала изучать.
Знакомые имена… это были его бойцы. Но не все, около двадцати.
— Тут двадцать самых преданных моих бойцов. За мной огонь и