— Ну да, ну да, — покивала та, — верю. Только ты это, про девочку нашу, — тут она показала глазами на дверь завкафедрой, — тоже не забывай, ей бы как раз такого как ты мужика.
От последнего предложения я поперхнулся и изумлённо взглянув на ведьму, помотал головой:
— С чего я-то? Куча других мужиков же есть.
— Другие не справятся, — с лёгким сожалением заявила Снежанна, — она у нас девица с норовом, вмиг под каблук загонит.
— Раньше вы мне такого не предлагали, — с укором добавил я.
— А раньше она и тебя под каблук бы загнала, — ответила бабка, — слабоват ты был, скажем прямо.
— А какая разница?
— Большая, милок, — произнесла ведьма негромко но убеждённо, словно давно убедилась в этом на собственном опыте, — ей расти надо в даре, совершенствоваться, а слабый муж её тормозить будет, не даст потенциал раскрыть. Раньше ты слаб был, а сейчас чувствую дух твой окреп, закалился.
— Так ведь, не любит она меня, — развёл я руками.
— Тьфу, — сплюнула ведьма, — любит — не любит, не это главное. Эх, — махнула рукой, — молодёжь, вам об одном талдычишь, а вы всё про любовь. Ладно, иди уж.
Она перестала обращать на меня внимание и, собравшись с мыслями, я отворил дверь кабинета и, с порога приятельски махнул девушке рукой:
— Элеонора, привет!
— Привет, Разрушитель, — со вздохом ответила та, отрываясь от дел и оглядывая меня скептическим взором.
Магесса ничуть не изменилась с нашей последней встречи и была всё так же свежа, с
Посмотрев на кресло для посетителей, я уточнил:
— Присесть можно?
— Да, — кивнула та, — сейчас уберу.
Махнула рукой, развеивая очередное поджидающее беспечных посетителей проклятье и я, успокоившись, плюхнулся кресло.
Удобно устроившись, я чуть поёрзал задницей по поскрипывающей коже, а затем уточнил:
— Так ты уже в курсе?
— Относительно того, кто это так бабахнул в султанате и поломал всем телепорты? — приподняла одну бровь Элеонора, — конечно в курсе, такое сотворить не мог никто кроме тебя.
— Ну да, — я хихикнул, вспомнив девиз ВДВ из моего мира, — никто кроме нас.
— Ах да, всё забываю про твоего дружка — Глушакова, верно, никто кроме вас, уж точно, такого не сотворит, что вы творите.
— Есть ещё Иквус, — скромно потупив глаза, добавил я.
— Бывший завхоз? А что с ним?
— Он теперь верховный чародей.
Я полюбовался ошарашенным видом девушки, которая, по видимому, тоже неплохо понимала, что скрывается за таким титулом.
— Да, да, и он тоже с нами, пусть этого не хотел.
— Паш, — внезапно серьёзно и тихо прошептала магесса, — если узнают, что ты помог ему стать верховным чародеем…
Он характерным жестом чиркнула большим пальцем по горлу.
— Он сам, я не помогал, — отмахнулся я, — и не придумывай, инквизиторы не настолько жестоки, как ты их выставляешь.
Элеонора только покачала головой, не желая со мной соглашаться, а затем несколько грубовато спросила:
— Так зачем пришёл?
— Да, — поднял я вверх палец, — точно, я же пришел, чтобы ты помогла мне мою проблему решить.
— Ты нашел, как вернуть дар?
— Ну… как бы да и как бы нет, — вынужден был признаться я.
Откинувшись в кресле, магэсса оглядела меня подозрительно, затем спросила:
— И как это понимать?
— Ну, — я почесал затылок, — фактически, не даёт до конца сформироваться эфирному телу магия кольца, и способ, как на время это влияние убрать, у меня есть.
— Так в чём проблема?
— Проблема в том, что в меня девчонки столько сил закачали, что как только это произойдёт, я взорвусь и уничтожу всё в радиусе ста метров.
— Ну ты… — девушка эмоционально, как заправский боцман, выругалась, а затем уточнила, — это точно? Ты всё проверил, всё же магия проклятий отлична от обычной?
— Иквус проверил, — ответил я, — на своём оборудовании.
— Ему можно верить, — хмуро буркнула та, крепко задумываясь, — верховный чародей — не пустой звук.
— Я смотрю, ты достаточно легко приняла эту новость, — чуть улыбнулся я, — про Севу.
— Мне-то что, — ответила магистерша проклятий, продолжая что-то обдумывать, — это головная боль инквизиции а не моя. Ведьминский ковен и в старой империи старались особо не трогать.
— Ковен? — пришёл мой черёд удивляться, причём, почему-то, мне показалось название смутно знакомым. Внезапно я достаточно чётко вспомнил давний сон, приснившийся мне несколько лет назад ещё в бытность отсидки в инквизиторской тюрьме. Правда там моё больное воображение нарисовало мне статы и перки, а в графе — “отношение фракций”, помимо известных, присутствовал ещё какой-то Конклав ведьм. Неужели сон был в какой-то мере вещим? — точно не Конклав?
Элеонора вскинулась, пристально вглядываясь в меня, затем с лёгкой угрозой спросила:
— Что тебе известно про Конклав?
Но тут во мне проснулась моя инквизиторская сущность и жахнув для острастки антимагическим полем, я, в свою очередь, с нажимом произнёс встречное:
— Нет, это ты мне скажи, что тебе известно про Конклав!
Та посидела с минуту, буравя недобрым взглядом, но наконец сдалась, со вздохом произнесла:
— Ладно, ты, всё-таки, наш, как ни крути, да и инквизитор, к тому же. В общем, есть Ведьминский ковен, это, грубо говоря, вся общность ведьм Империи, всех зарегистрированных ведьм. А конклав, это, — она задумчиво пожевала губами, — это двенадцать самых сильных ведьм. Ко они, никто не знает…
Тот она подняла руку, не давая мне высказать обоснованные сомнения:
— Сразу предупрежу, глава твоего ордена в курсе и, скажем так, у инквизиции с конклавом взаимовыгодный договор. Но болтать об этом не нужно.
— Да понятно, — ответил я, понимая, что тот сон точно был какой-то непростой, — а мной ковен, случаем, не интересовался?
— Интересовался, — подтвердила Элеонора, — когда существовала возможность, что ты станешь аватаром. Как-никак, основная цель конклава всегда была получить своего аватара проклятий.
— Слушай, — я прищурил один глаз, разглядывая девушку, — ты так много знаешь, да и ведьма сильная, ты, случаем, не одна из них?
— Я — нет, — качнула та головой, —