Читать интересную книгу Простые вещи - Таис Сотер

— Почти так и выглядит, — сказала я осторожно. Заметив, как сжалась рука мага, поспешно добавила: — Но я так не думаю! И я благодарна вам за все. Искренне.

— Мне приятно о вас заботиться, — холодно сказал глава СБ. — Хотя это весьма хлопотно — следить, чтобы вы держались подальше от неприятностей.

Теперь меня еще и попрекают! Тут же захотелось обидеться и надуться. Но единственное, что я получила бы в таком случае, это снисходительную насмешку. Поэтому решила объясниться.

— Но я ничего не могла сделать! Гайне сам подошел ко мне.

— Я сейчас не про него. Меня беспокоит Стефан Ланге.

— Брат бывшей невесты Петера? Он весьма вежливый молодой человек.

Хотя вежливый — это я немного перегнула. Скорее амбициозный, наглый, но довольно интересный. Хотя не говорить же это магу, который явно не в духе?

— Ох, не обманывайтесь, — скривился Шефнер как от зубной боли. — Стефан, конечно, не опереточный злодей, но представления о порядочности у него весьма своеобразные. Меня беспокоит, что он может счесть вас средством отомстить Петеру или мне. А по поводу Гайне могу напомнить вам, что не стоит заключать с ним никаких сделок. Сейчас вы под моей протекцией, и он не наглеет, но доверять ему нельзя.

Наверное, не стоит говорить менталисту о моем разговоре с министром. А то на самом деле — запрут в архиве СБ на веки вечные, и поминай как звали… «Она подавала надежды как артефактор, но была слишком несдержанна на язык». Так что я жалобно вздохнула, всем своим видом показывая усталость.

Из дома я вышла только через час, после того как ответила на дополнительные вопросы и собрала личные вещи и инструменты. Будущее рисовалось в самых мрачных тонах. И ведь даже на учебу сбежать не удастся. Лето. Работать без своей мастерской нормально не получится, ее восстанавливать не один месяц. А сколько на это уйдет денег! Автомобиль, который я собиралась покупать летом, вновь стал несбыточной мечтой.

Глава 8

Почти все грейдорцы считают, что маги — это странные, не от мира сего существа, которые могут быть как полезны, так и весьма опасны. На самом деле это по большей части собирательный образ, который к реальным магам практически не имеет отношения.

Возьмем, к примеру, целителей. Самые приличные ребята среди нас. Они в основном чувствительные, сентиментальные, но при этом довольно приземленные люди. Алхимики, напротив, все время улетают мыслями не туда, но при этом страшные зануды, которые часами могут говорить про всякие металлы, растворы и элементы. Пользу от алхимиков можно получить, если стоять за их спиной и контролировать процесс работы. А то вместо взрывчатки, к примеру, можно получить очередной недействующий философский камень. И это в наше-то просвещенное время! Впрочем, артефакторы все время поддевают алхимиков философским камнем. Как и они нас — вечным двигателем. Ох, сколько моих коллег сломало головы об эту идею…

Менталисты — аморальные чудовища, прикрывающиеся ханжеством. Ну еще бы: с их возможностью управлять чужой волей и влезать в чужие головы нужны или железные принципы, чтобы не перейти границу дозволенного, или невероятная ловкость, чтобы не попасться. И на людей они смотрят так же, как артефакторы на чужое изобретение: вот бы разобрать, чтобы посмотреть, что там внутри…

Артефакторы… не хотелось бы плохо говорить о своих коллегах, но среди других магов о нас ходят весьма дурацкие шуточки. К примеру: сколько артефакторов нужно, чтобы вкрутить лампочку? Ответ: один. Но вместо того чтобы вкрутить лампочку самому, он придумает артефакт, который ее вкрутит, затем лампочку, которую не нужно вкручивать, затем лампочку, которую не нужно выкручивать… а затем остаток жизни будет искать альтернативные источники света. А в комнате так и будет темно.

Над нами, стоящими на острие прогресса, двигающими цивилизацию вперед, совершенно несправедливо насмехаются! Но кое-что во всех шутках подмечено правильно — мы действительно живем своей работой. Люди нам не так интересны, и общение с ними редко доставляет удовольствие. Такие артефакторы, как Петер, умеющие и обаять, и понравиться, — большая редкость. Полагаю, и он стал таким благодаря дяде-менталисту. Тут хочешь не хочешь, а научишься обращать внимание на окружение!

Но как бы мы все ни отличались друг от друга, мы все же воспринимали «своих» как родных кузенов — может, и немного странных, но все же родных и понятных. Но вот боевые маги стояли совсем отдельно.

Их единственных обучали не в университете, а в военной академии. Не потому, что они были такими уж дураками, как иногда говорили менталисты, самые высокомерные среди магов. Просто обучение боевой магии было сопряжено с огромными рисками, и в городе, где много мирного населения, боевикам было делать нечего. При неумении тонко работать с магическими потоками они владели чудовищно мощным резервом. И это делало их идеальным оружием.

Именно боевые маги на протяжении всей истории человечества решали исход битв… пока воины не стали более технологичны. После того как на поле боя начали массово использовать артиллерийские орудия, химическое оружие, мины и бомбы, созданные во многом благодаря алхимикам и артефакторам, роль боевых магов в военных столкновениях перестала быть такой важной. Да, боевики оставались элитными бойцами — но даже они едва ли могли выжить при прямом попадании пули в висок. В наше время их начали использовать несколько иначе — как элитную охрану, шпионов, убийц. Неудивительно, что даже военные маги других направлений относились к ним… настороженно.

Мысль о том, что кто-то пустил по моему следу боевых магов, пугала. И я бы, наверное, обвешалась с ног до головы защитными артефактами, да у меня только и осталось, что одно колечко, и то против ментальной магии…

Так что мне повезло, что первый встреченный мною после ограбления боевой маг оказался моим собственным телохранителем. И водителем. Да-да. Все верно. У меня появился автомобиль. Правда, отданный мне во временное пользование. И выглядевший… Будем откровенны: это был драндулет на последнем издыхании.

— Ну а что вы хотели, фрейлейн? Думаете, наша контора деньги лопатой гребет?

Незнакомый маг сидел на моем крыльце и едва ли не ковырялся в носу. Нет, я серьезно. Это бы прекрасно вписалось в его образ.

Этого крепкого белобрысого мужчину со сломанным в нескольких местах носом, картавым выговором и самыми наглыми на свете голубыми глазами звали Джисфридом Грохенбау. После того как я несколько раз запнулась о его имя, он великодушно разрешил называть его Джисом.

— Я могу отказаться от чести иметь это… средство для передвижения?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});