Читать интересную книгу Клятва орков - Михаэль Пайнкофер

В следующий миг насторожился и варвар.

Не то чтобы он действительно что-то заметил — это в царившей вокруг темноте и с учетом ночных шорохов древнего леса было практически невозможно. Заставили Гурна насторожиться исключительно инстинкты. Те инстинкты, которые довольно часто спасали ему жизнь в холодной глуши ледяной пустыни.

Что-то изменилось.

Гурн не мог толком объяснить, но он почувствовал; что они уже не одни. Что-то — или это было «кто-то» — приблизилось к ним и принялось наблюдать…

Варвар приложил максимум усилий, чтобы незваный гость ничего не заподозрил. Гурн принялся лихорадочно размышлять, что предпринять. Нужно разбудить остальных, но так, чтобы атакующий или атакующие ничего не почуяли. Он снова взглянул на гнома, по-прежнему неподвижно сидящего на земле. Его язык вывалился из открытого рта, его глаза приобрели стеклянный блеск.

Громко откашлявшись, Гурн хотел было подняться и словно невзначай схватить клинок, когда на противоположной стороне поляны что-то шевельнулось. На краткий миг варвару показалось, что он рассмотрел в слабом лунном свете какой-то силуэт. Он решительно выхватил из земли меч и обернулся, чтобы предупредить гнома…

И в этот миг он увидел кровь, вытекающую из широко раскрытой пасти гнома, который по-прежнему не сдвинулся с места и сидел, вытаращив неподвижные глаза.

— Проклятье, что…

Внезапно гном вскочил и закричал словно безумный, размахивая руками и ногами. В полутьме, царившей на полянке, варвару сначала показалось, что все именно так. Гурну потребовался миг, чтобы понять, что его зеленокожий товарищ не вскочил, его подняли вверх — на копье, на котором он и барахтался, хрипло крича что-то на своем языке.

Хрип гнома пробудил ото сна остальных. Нестор вскочил и схватился за ножи, торчавшие у него из-за пояса, проснулся и Ортмар фон Бут. Гном со свистом издавал какие-то нечленораздельные звуки, последние в своей жизни, Гурн выхватил из земли двуручный меч и собирался броситься в заросли, чтобы сразиться с невидимым врагом.

Но до этого дело не дошло.

До слуха его донеслось негромкое жужжание, и почти в тот же миг он почувствовал укол в правое бедро. Яростно зарычав, он оглядел себя с ног до головы и заметил тонкую стрелу с пестрым оперением, торчавшую из ноги.

Гурн ухватился за древко и вытащил стрелу, не моргнув глазом, но в то же мгновение в него попали две следующие.

Одна вонзилась в его правое предплечье, из-за чего варвар потерял способность держать меч, еще одна угодила в левое плечо. С проклятьем Гурн собирался было извлечь и эти стрелы — и в тот же миг уловил шорох и мимолетное движение.

Он обернулся, но увидел всего лишь тень, ловко проскользнувшую мимо него. В следующий миг в глазах у Гурна потемнело.

Стрелы — оказывается, они были отравлены!

Понимание настигло варвара подобно удару грома, но было слишком поздно. Он почти что чувствовал яд, которым были пропитаны наконечники и который вместе с кровью несся по его телу, отравляя его. Великан ощутил, как затуманивается разум — он был уже даже не в состоянии четко мыслить, не говоря уже о том, чтобы защититься от невидимого врага.

Гурн закачался и рухнул на землю как подкошенный.

Собрав в кулак всю оставшуюся силу, он еще раз восстал против власти яда и попытался подняться — тщетно.

Он снова рухнул и остался лежать на влажной лесной земле. Пронзительные крики, которые пронеслись над поляной подобно ночному ветру, были последними звуками, которые он услышал.

13. Анклуас

Раммар ненавидел дни, следующие за схваткой: у него болела голова, и невозможно было заниматься чем-либо иным, кроме как зализывать раны.

Не то чтобы на этот раз Раммара сильно мучила его черепушка или ему нужно было обрабатывать многочисленные ссадины, синяки и порезы. Но зато Бальбоку досталось ощутимо. В битве против тролля орк несколько раз сильно ушибся и заработал многочисленные шишки, к тому же треснуло два ребра. Кроме того, в приступе саобха он несколько раз сильно прикусил язык, тот опух, и нормально разговаривать Бальбок не мог.

— Как я показал этому всывому троллю, доук?

— Корр, — мрачно согласился с ним Раммар, — показал. Впрочем, только после того, как он довольно серьезно показал тебе. И чем ты только думал? Считаешь, что это нормально, весь день лодырничать, в то время как я должен выполнять всю работу? Мечи нужно наточить и смазать, не говоря уже о твоих грязных доспехах…

— Плосу плосения, — донеслось с ложа, устланного соломой, на котором лежал Бальбок. Клетка, в которую заперли орков, находилась в подземных катакомбах арены, и она была чуть лучше темной норы, сырой и затхлой, а высоты ее едва хватало, чтобы Раммар мог выпрямиться. Иными словами: она оказалась на удивление уютной…

Раммар вздохнул и в отчаянии покачал головой.

— Сколько еще раз тебе нужно повторить, что орки не извиняются?

— Ну, гм, я плосто подумал, что я зе спас твой асар…

— Ты утверждаешь, что спас мой асар? — возмущенно воскликнул Раммар и бросил на брата злобный взгляд. — Ха, не смеши меня! Я бы и без тебя справился с этим монстром, можешь мне поверить.

— Сесно? — недоверчиво уставился на него Бальбок.

— Сесно, — подтвердил Раммар, передразнивая брата. — У меня был самый хитроумный план, и он бы сработал, если бы ты не вмешался.

— А как этот пйан выгйядел? Ты хотел ддя виду дать себя замосить? — Несмотря на боль и потрепанный вид, худощавый орк рассмеялся булькающим смехом.

— Очень остроумно. И почему бы тебе не подвизаться придворным шутом? Может быть, один или два молочнолицых сочтут твою глупую болтовню забавной. Я знаю только, что справился бы и без тебя, и если ты мне не веришь, то я с удовольствием воткну тебе сапарак в…

— Вы Раммар и Бальбок?

Раммар оборвал свою речь и обернулся. Хотя ни он, ни брат этого не заметили, кто-то подошел к зарешеченной двери их клетки. Скрипнул засов, дверь открылась, но орки различали только силуэт незнакомого посетителя на фоне горящих в коридоре факелов.

— А кого это волнует? — не особенно приветливо отозвался Раммар. Он не любил незваных гостей и терпеть не мог, когда подслушивали его разговоры.

— Карал, — послышалось в ответ по-орочьи, к глубокому изумлению обоих братьев.

— Не верю! — засопел Раммар на родном языке, умело скрывая удивление. — У орков нет друзей в этой местности, а в подобном месте и подавно.

— Среди молочнолицых — точно нет, — согласился незнакомец и вошел: тут Раммар и Бальбок с удивлением выяснили, что имеют дело с сородичем.

То был орк — впрочем, довольно жалкого вида. Его зеленовато-коричневое лицо было покрыто множеством шрамов, от левого уха остался бесформенный обрубок. Глаза его горели желтым недоверием, а вонь, исходившая от него, была одновременно вызывающей ужас и знакомой. Одет он был в плащ из лоснящейся кожи, не рассыпающийся на куски только из-за множества швов.

Иными словами: типичное чудовище.

— Твоя рожа мне не нравится, — уведомил гостя традиционным приветствием Раммар.

— И твоя рожа мне не нравится, — с ухмылкой ответил незнакомый орк.

— Ты из какого племени?

— Из какого племени? Клянусь внутренностями Торги, какая разница-то? Разве в этом месте сыновья Гнилых земель не должны держаться вместе?

— Фыновья Гнилых земель? — Несмотря на боль, Бальбок с изумлением рассматривал незнакомца — для орка он говорил слишком вычурно. — Ты сто, слиском долго общался с молоснолифыми?

— Можно сказать и так, — кивнул незнакомый орк. — Меня зовут Анклуас.

— Я Раммар, которого называют Резким, — высокомерно представился Раммар. — А это Бальбок, мой несколько недалекий братец…

— …который, впрочем, очень хорошо умеет сражаться, — добавил Анклуас с понимающей ухмылкой, исказившей его покрытые шрамами черты. — Я видел твою битву с троллем, Бальбок, и я восхищен твоей храбростью. Эта битва запомнится надолго. Еще много лет будут говорить о ней молочнолицые.

Бальбок скривился и только засопел, как это принято у орков, — слово «спасибо», как известно, в диалектах Гнилых земель отсутствует.

— Что тебе здесь нужно? — поинтересовался Раммар, чтобы сменить тему разговора (ему не нравилось, когда в его присутствии так хвалили брата, хотя Бальбок этого очень даже заслуживал). — Если ты пришел только затем, чтобы рассыпаться в комплиментах, то можешь проваливать.

— Я просто хотел представиться, — поднял лапы Анклуас. Похоже, он не был настроен на ссору, и, тем не менее, было в нем что-то такое, что не нравилось Раммару.

— Ты тозе боец? — поинтересовался Бальбок.

— Был когда-то, — ответил Анклуас и неуклюже указал на жалкие остатки плоти, покрывавшие его череп. — Пока чертов тролль не отрубил мне половину головы, прежде чем я успел с ним расправиться. С тех пор у меня трудности с равновесием.