И он повторил свою горячую речь о преимуществах ночевки за решеткой, ту самую, что уже держал пред его милостью лордом Эспитом. Только на сей раз прозвучало все шире и убедительней, потому как лорду все достоинства эмиссариата и его хозяйки были и так известны, а Лэйгин только-только получил первый опыт.
— И крыс тоже нет! — заключил Берт. — Удобства, правда, на дворе — дощатая такая будочка, не промахнетесь. Зато милостивая дама Тенар оставила нам целую кипу газет. О! И папиросы. Табак, правда, дрянной, но наша Скайра экономит на всем. Даже чулки штопает. Помню… — тут он сделала вид, что смутился, делясь с сокамерником интимными воспоминаниями, и умолк, напустив загадочности.
Взгляды, которыми чужак дарил суровую эспитскую стражницу, вызывали у Балгайра не ревность, но сочувствие.
«Тут тебе, дружок, не обломится, как не пыжься. Да и не только тут. У нас на Эспите все свободные бабы давным-давно разобраны».
Берт зевнул, поудобней расположился на лавке и развернул местную газету. Выпускал ее — под патронажем лорда Вардена, конечно! — эспитский почтарь. Пресс у него стоял маленький и древний, бумага тоже не отличалась белизной, но все ж таки печатное слово! Первую полосу занимали новости из метрополии — короткой строкой, по телеграфу много подробностей не передашь. Далее шли очерки и статейки местных жителей — в основном кляузы и сплетни. Доктор Хамнет на этот счет любил пошутить, мол, ежели «Барабан Эспита» измельчить, то яду хватит весь остров перетравить. Последнюю полосу традиционно отдавали под объявления. Драл за них почтарь три шкуры, то бишь по орику за слово, а потому эспитцы изворачивались, кто во что горазд. Шедевры лапидарности вроде: «Кастрация всем. Дешево!» в любой другой местности вызвала бы хохот, но обитатели Эспита, напротив, искренне восхищались умением госпожи Нихэль, ветеринарши, так кратко и емко формулировать свои мысли. Балгайр, пропустивший за время рейда множество событий из жизни Эспита, теперь вдумчиво и со вкусом наверстывал упущенное. И Лэйгину парочку газет перебросил на соседнюю лавку.
— Почитайте пока. Оно и полезно, и познавательно.
Делать было нечего, спать еще не хотелось, а, как известно, провинциальная пресса убаюкивает лучше мамочкиной колыбельной. Впрочем, в памяти Ланса не сохранилось прецедентов, когда бы Амандин Лэйгин снизошла до примитивных материнских обязанностей. Но газета — средство проверенное, половина передовицы гарантирует здоровый крепкий сон.
«Так-так, и что же у нас творится на славном Эспите. Ну-ка, ну-ка…»
Госпожа Нихэль, написавшая заметку под названием «Что надо знать о ящуре», явно обладала недюжинным литературным даром, ибо её живописания ужасов заражения буквально леденили кровь. Какой тут сон, когда надо срочно прокипятить всё молоко и забить всех зараженных животных?
— Кстати, а где больные овцы? — спросил Ланс, не в силах сдержать тревоги.
И в самом деле, кроме исполинской собаки дамы Тенар, он не увидел на острове ни одного четвероного. Положим, коров на Эспите просто не прокормишь, а кошки с собаками занимались своими невидимыми делами, остаются только овцы и козы.
— Сдохли, — меланхолично ответствовал Берт.
— От чего?
— От ящура, конечно!
И посмотрел, как на дурачка.
Тогда Ланс решил зайти с другой стороны.
— Много их было?
— Аж целых две штуки.
— Издеваетесь?
— А вы как думаете, Лэйгин? — ухмыльнулся контрабандист.
— Я думаю, нет никакого ящура.
— Как это нету? — возмутился Берт. — Овцы сдохли. Сначала одна, затем другая. И обе от ящура, как выяснила Кат. А остров у нас маленький, и по законам её величества две дохлые скотины, приходящиеся на пятьдесят человек — это повод объявить карантин.
Вот и пойми, всерьез он или шутить изволит с заезжим гостем? Согласитесь, ругаться посреди ночи с сокамерником из-за ящура, несколько невместно. Вот Ланс Лэйгин и не стал обострять обстановку. Он попыхтел недовольно, повертелся с боку на бок и вернулся к чтению «Барабана Эспита».
На маленьком острове жизнь кипела, била ключом и переливалась через край. Не проходило и дня, чтобы не случилось события, достойного печатного слова, будь то падение господина Фирска со стремянки или снятие кота госпожи Матэи с яблони.
Особого смысла в кошачьей спасательной операции Ланс не углядел. Зачем рисковать и лезть на дерево, когда достаточно набраться терпения? Рано или поздно кот спустится вниз. А кто не верит в счастливый финал подобной истории, пусть припомнит, когда в последний раз он видел кошачий скелет, застрявший в ветвях дерева.
Сон подкрался к авантюристу исподволь, сначала легонько пощекотав веки невидимым перышком, а потом в наглую завалившись Лэйгину под бок и закрыв теплым крылом от всех треволнений. Ланс и сам не заметил, как уронив газету на лицо, сладостно захрапел. Его первый день на острове Эспит получился долгим, напряженным и неприятным, но лиха беда начало.
Глава 6
Ланс. Эспит
А рано утречком природа позвала Ланса отдать ей долг. Настойчиво так позвала. Сонный и помятый со всех сторон после ночевки на жесткой лавке Лэйгин закутался в одеяло и побрел к укромному домику, спрятавшемуся за пышной гортензией. Пересечь внутренний дворик, куда выходили задние двери эмиссариата и магазина — дело недолгое, днем тут запросто можно столкнуться с другим таким же страждущим. Еще и поплясать придется в ожидании облегчения. Потому-то Ланс решил, что напоролся на возвращающегося в магазин господина… как его бишь… Фирска, кажется. Даже извинился за неосторожность.
— Спросонок я… Простите…
Но торговец сувенирами уже не мог оценить вежливости мурранского гостя, ибо висел на ветке молчаливый, отрешенный и совсем мертвый.
Нет, Лансу прежде доводилось видеть и самоубийц на месте, так сказать, сведения последних счетов, и жертв кровавых убийств. Но еще ни разу эта встреча не была такой внезапной. И так как шел он по малой нужде, то чуть было не справил её тут же. От неожиданности.
Что теперь делать прикажете? Кричать-звать на помощь вроде как нет острой необходимости, до Берта можно и не добежать, не опозорившись, а продолжить свой путь — как-то цинично, что ли.
Пританцовывающий археолог убедился, что господин Фирск тих и безмятежен, толстые эспитские вороны еще не успели слететься на поживу, а любопытные кошки держатся на почтенном расстоянии, и поступил цинично, но зато логично.
Висельник никуда не сбежит, а куда более срочное дело не займет много времени, верно?
Отнюдь не Лансом Лэйгином замечено, что близость смерти изрядно бодрит живых, и самые простые вещи кажутся им исполненными тайного смысла, а ощущения остры, как никогда прежде. Так что не стоит удивляться, что отправление нужды доставило археологу несказанное, ни с чем несравнимое удовольствие. Хотя казалось бы, опустошение мочевого пузыря — такая обыденность, а поди ж ты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});