Гардас хмыкнул. Ну конечно, другого он и не ожидал услышать.
— Хочешь сказать, что зря его поймал? Надо было спустить рук преступления, которые он совершил? Чтобы плодил таких же ублюдков, и они стали одни из нас? Чтобы мои будущие дети попали под их влияние? — внутри колотилась почти неудержимая ярость. На что он вообще намекает?!
— Не кипятись! — громыхнул голос Яриса, обращая хлёсткий взгляд на сына. — Я этого не договорил.
Гардас стиснул кулаки на подлокотниках. Зачем он только пришёл? Появилось необоримое желание вернуться и трахнуть Лориан. Но так поступать он не хотел. И усмехнулся самому себе, похоже он серьёзно запал на неё, особенно после того как попробовал её полные губы, заглянул в эти полные неусмеримого шторма синие глаза.
Ярис молча делал глотки, смотря в огнь. Его извечное сомнения порядком достали Гардаса. Но ничего, после этого суда, он сможет отделиться наконец. Отцу рано или поздно придётся предать наследство. Ему.
— Кстати о детях, — вдруг перевёл разговор в другое русло. — Пора решить этот вопрос.
— Я уже решил.
— Вот как? — бросил взгляд скорее настороженный, чем удивлённый. — Посвятить не хочешь? Кто она? Как её зовут? — обложил сухими вопросами.
— Лориан, её зовут Лориан, это всё что я скажу, — не стал говорить полного имени, пусть это станет для него неожиданностью, возможно тогда оценит в полной мере своего избалованного, как он считает, сына.
— А как же Хевин? Или ты забыл, что мы уже договорились обо всём?
— Это ты решил за меня. Я на это своего согласия не давал, — ответил так же невозмутимо и резко.
— Пойдёшь против моего слова?
Гардас втянул в себя воздух, расправляя плечи ощущая, как каменеет спина, словно вместо позвоночника железный кол.
— Если ты захотел бы, то мог бы поддержать мой выбор. Ведь так? — кинув вопрос навстречу.
Ярис долго смотрел на сына, очерчивая его сухим взглядом.
— Можешь идти. Поговорим об этом потом.
Отлично! Гардас резко встал, склонил голову в знак почтения, как его учили, как было принято в его семье отдавать должное родителям, только с каждым разом что-то коробило внутри всё сильнее. Непонимание, обида, злость? Теперь уже неважно.
Покидал кабинет с неудовлетворением и раздражением — как всегда. Разговор с отцом только взбалтывал муть в нём.
Гадас покинул крепость, решая вернутся в комнату к Лориан, но, тогда он не остановится точно. Ко всему не хотелось совсем портить о себе впечатления. Тот его порыв ещё можно как-то сгладить. Ведь он хочет видеть её в качестве своей невесты. Он постарается чтобы она забыла о Рохе, как о страшном сне. Будет шептать его имя и, кончать моля повторить ещё. Гардас поклялся себе. И по горлу от одного только представления, как она будет отдаваться ему, разлился сладкий нектар предвкушения.
Оказавшись во дворе, повернул к домам шенгеров. Выпить с ними кружку-другую эля и отпраздновать наконец свою победу. Заглушить это гнусное чувство чего-то ядовитого, что поднял в нём отец, то, что мешало в полной мере насладится триумфом.
Глава 51
Двери за сыном затворились, оставляя Яриса в тишине.
Несомненно, он должен гордиться сыном, выразить это как-то. Но не мог. Для многих в совете и в гильдии Гардас — эталон. Они гордятся им, а Ярис не мог. Градас слишком взбалмошный, слишком амбициозный и Ярис знал, что стоит ему немного уступить как сына захватит алчность и жадность. Все те черты, которые обладает его мать, передались ему. От Яриса он унаследовал только одну — настойчивость, получить то что намерен приобрести. И сейчас пытался манипулировать Ярисом, зацепить, вызвать в нём то, чего как не скрывай, выходило наружу — недоверие, Ярис не видел в сыне должной опоры. А ещё, неудовлетворённость, разочарование. Да… как ни прискорбно это признавать. Разочарование в собственном сыне, что может быть хуже. Розана отравила его собственным ядом, Ярис наблюдал за этим все эти годы, всё что она не могла выплеснуть на мужа, она вырастила в сыне. Ярис ошибся, когда брал её в жёны. Тогда, он пытался заглушить боль утраты Сардаи. После того как она погибла, оставив его с маленьким сыном, мир перевернулся и канул в какую-то бездну. Ярису необходимо была женщина, которая держала бы хозяйство и усадьбу, заботилась о маленьком ребёнке. Тогда его жизнь ему вовсе не принадлежала, Ярис постоянно был в разъездах по службе. И он выбрал Розану, дочку одного знатного энроу. Только он не мог дать что она требовала, быть первой во всём даже в его мыслях.
Ярис часто уезжал из поместья чтобы забыть и забыться самому окунаясь в военные дела государства. Тогда он был способен только на это. А потом оказалось Розана забеременела…
Ярис помнил её истерики, слёзы, когда он в то время не был с ней. Попусту сбегал. Не желая принимать действительность. Самое прискорбное время для него, сложное, длившееся пять лет. А потом начался бунт на пограничье и Ярис должен был покинуть семью и отправится в поход. На тот момент Равнарт был достаточно взрослый и сын мог перенести долгий путь. Ко всему Ярис не хотел его оставлять с спесивой Розаной, которая явно бы допекла мальчишку, хотя Ярис не сомневался, что могла вполне его извести до конца.
Ярис хотел оставить сына на гарнизоне, но до него они так и недобирались… Их отряд разбили. Сам Яриса оказался смертельно ранен, а его сын, Равнарт — исчез.
Ярис не знал, что его ад только начинался. Великие Боги, как же долго он его искал… Боль потери. И неустанные поиски, которые так и не привели к каким бы то результатам. Его жизнь сломилась окончательно. И он погряз в собственной вине, он не мог уберечь двоих самых родных дорогих ему человека.
И сейчас спустя время сомневался насколько жив. Насколько отдалился от него Гардас, став совершенно чужим. И в том снова была его вина, Яриса. Он не сохранил одного сына и терял с каждым днём другого, видел, как Гардас от него удаляется, и сколько холодной отчуждённости стало в его взгляде. А всякие попытки поговорить о сыне с Розаной, чтобы та не науськивала его, оканчивались скандалом. Жизнь с ней стала невыносимой, что Ярис почти не появлялся в своём родовом поместье. Вся жизнь исполосована и разломлена на куски. Ничего уже нельзя собрать воедино. И, наверное, пора бы успокоиться.
Ярис сжал кулаки, ощущая, как дыра в груди ширится и болит, что жилы натягиваются до треска. Он должен поддержать Гардаса, единственного сына и не позволить окончательно его потерять для себя, окончательно оттолкнуть. На этом суде он примет его позицию, пусть видел в том много амбиций. В другой раз Ярис бы потянул, заставил суд пересмотреть, перепроверить, найти, но, это означало бы вызвать сомнение в сына, в его трудах и результатах. Вызвать ненависть у собственного сына. Гардас этого не простит. Хоть Ярис мог поставить его на место. Только прошли те года, когда он мог наказывать его.
Чаша перевешана, ещё одна капля и Ярис окончательно потеряет и Гардаса. Догвал прав — Гардас его гордость, его продолжение. Хватит жить прошлым. Хватит… Пора его похоронить.
Огонь в камине метался бурно, дышал жаром в лицо, опускаясь тяжестью в лёгкие, наполняя грудь силой и уверенностью. Ярис сделает всё, что хочет сын. А преступника рано или поздно осудят. Рох давно взбаламутил правительство своим появлением в Исангинде. За короткий промежуток ремни, надо признать он добился небывалого положения, которые не могли добиться многие влиятельные лица, тратя на этого годы жизни. И потому, определённо не честным путём. Ярис не верил в то, что уважаемый энроу Садьяр тэн Грисанд мог заверить своё имя и наследство чужаку без рода и имени. И пора кончать с этим.
Ярис побарабанив пальцами по каминной полке, давя в себе назойливое чувство беспокойства, заточившее внутри червём. Но перед глазами только темнело и всё гадостней становилось внутри — откуда это поганое чувство?
— Я всё решил, — прошептал, отворачиваясь от огня, плечи поднимались в тяжёлом дыхании. Всё это было неправильно, нельзя так всё рубить с плеча. — Проклятье.