Читать интересную книгу Шпион судьбу не выбирает - Игорь Атаманенко

Глава десятая

Из большого секса — в большую контрразведку

Валентина Борзых, в оперативных учетах КГБ агент «Распутина», оказалась способной ученицей, доказательством чему служили и профессии, которыми она овладела, готовясь участвовать в оперативных мероприятиях по разработке интересующих генерала Карпова объектов, и добытая информация.

Магическая красота и загадочная харизма новоиспеченной агентессы, ее умение настроиться на волну собеседника срабатывали безотказно. Будто невзначай поставленные вопросы развязывали языки. Одним намеком на возможность провести с ней вечер она делала покладистыми объектов, независимо от их возраста, расы и профессии. «Распутиной» было свойственно не только гипнотическое обаяние, но и чрезвычайная самоуверенность. Еще бы — за спиной генерал КГБ!

На этом и зиждилась тактика Карпова, превратившего свою секретную помощницу в незнающую поражений обольстительницу и похитительницу интересующих его сведений.

Манящий шарм агентессы придавал ее отношениям с объектами особую пикантность, ей по плечу были амплуа парикмахера, машинистки или манекенщицы. Порой «Распутина» была журналисткой, ведущей рубрику светской хроники в молодежной газете, иногда — актрисой театра. Иногда впечатляющих результатов агентесса добивалась, выступая в роли массажистки элитной сауны. Там сама обстановка располагала к откровенности — обнажались не только тела, но и души. Получив «санкцию на любовь», «Распутина» от легкой пальпации плавно переходила к общему массажу тела, приговаривая: «живот на живот, и все заживет». Факт общеизвестный: когда красивая голая женщина распахивает ноги, мужчина рассказывает все.

Словом, в какой бы ипостаси ни выступала «Распутина», Карпов получал ценную информацию.

…Боевое крещение «Распутиной», по мнению Карпова, состоялось, когда она сыграла ключевую роль в компрометации кадрового офицера ЦРУ Чарльза Левена.

Американец работал в Москве под прикрытием журналиста-международника, представляя интересы американской частной телерадиокомпании, входившей в корпорацию «U.S.Inform». На самом деле Левен выполнял функции связника между зарубежным антисоветским центром и советскими диссидентами.

Долго сотрудники Службы Карпова охотились за ним, однако никак не удавалось подловить его с поличным — чрезвычайно изворотлив был объект. Из-за этого оперативной разработке и присвоили кличку «Ловкач».

Доказательная база вмещалась в нескольких томах, но это лишь оперативные данные, а в суд представить было нечего. Тогда-то и решили подставить объекту «Распутину» — и ее руками скомпрометировать его.

Вслед за блестяще проведенным мероприятием Служба Карпова «слила» информацию о проделках американца в центральные печатные органы, которые не замедлили раструбить на весь белый свет, что Левен занимался в СССР деятельностью, несовместимой со статусом журналиста. Таким образом, директору корпорации «U.S. Inform.» пришлось самому решать судьбу Левена, отозвав его из Советского Союза. То есть формально советские власти не имели отношения к выдворению из страны псевдожурналиста. Отнюдь! Именно это и требовалось Комитету госбезопасности.

Накануне отъезда из Москвы Левен устроил прощальную вечеринку в баре гостиницы «Россия». Перевод магнитофонной записи его пьяных откровений уже через час был доложен генералу Карпову.

«…Как только я поселился в гостинице «Украина», — осипшим от водки голосом начал Левен, — русские девки не давали мне проходу. Они хватали меня за руки, за полы пиджака в вестибюле, в коридорах, везде, где бы я ни появлялся… А одна, обалденной красоты нимфа, с которой у меня приключился мимолетный роман, та вообще открыла на меня охоту, и тогда я узнал, как могут быть коварны славянки!

То, что она со мной сделала, ты, Джон, можешь увидеть только в фильмах ужасов мистера Хичкока…

В общем, так. В гостинице я снимал трехкомнатный номер-люкс. Гостиную я превратил в дикторскую, где стояли юпитеры, телекамера, стол, словом, все, как в настоящей телестудии. Вторая комната была моим рабочим кабинетом, ну, а в третьей я отдыхал…»

«С той самой славянкой?»

«Ты догадлив, Джон… Конечно, с нею… Моя ошибка заключалась в том, что я позволил ей сделать дубликат ключа от своего номера… Впрочем, не только в этом!

Конечно, все мы умны задним умом… Сейчас, после того, что случилось, я бы никогда не приучил ее приходить ко мне, когда ей вздумается… Но с другой, бытовой стороны, мне это было удобно. Ну, ты ж знаешь, какая у нас работа. Волка ноги кормят, и я денно и нощно мотался по Москве в поисках тем для репортажей. Спрашивается, когда уж мне было думать о том, чтобы постирать, погладить?! А так, я возвращаюсь — все выстирано, наглажено, ужин на столе… Валентина была отменной хозяйкой, золотые руки, н-да…

Три раза в неделю русская редакция моей компании через спутники связи транслировала мои репортажи из Москвы. На все про все у меня было десять минут, поэтому ровно без двух минут одиннадцать вечера по Москве — в три часа пополудни по Нью-Йорку я должен был сидеть за столом…

Но случилось так, что в один прекрасный день я понял: дело зашло слишком далеко, Валентина уже считает меня своим женихом, и ждет не дождется, когда я приглашу ее выехать в Штаты. С того момента я попытался дать задний ход…

Начал с того, что перестал оставлять ее у себя на ночь. Дальше — больше. Завел интрижку с еще одной русской девчонкой и специально приглашал ее к себе в гости, когда в номере, по моим расчетам, должна была находиться Валентина…

Что тут началось! Скандалы, слезы, мольбы, угрозы. Я ни на что не реагировал и упрямо гнул свою линию. Однажды девицы даже подрались в моем присутствии, и мне пришлось выпроводить восвояси обеих…

Повторяю, дело происходило летом — это имеет принципиальное значение…

Окна в номере в ходе трансляции, как ты понимаешь, должны быть закрыты наглухо, шторы задернуты — требования звукоизоляции. Кондиционеры в русских гостиницах вообще, а в «Украине» — особенно, едва холодят, поэтому жарища в помещении стояла жуткая — не продохнуть. Хорошо было моим ассистентам — они за кадром и всю работу могли выполнять в одних плавках. А каково мне в накрахмаленной рубахе и в галстуке, да под юпитерами?!

Но ничего, нашел способ.

Сверху, значит, рубашечка, галстук — все, как требовал шеф, а под столом ничего, кроме трусов и таза с холодной водой, куда я окунал ноги… Ниже пояса тебя все равно не показывают…

Этим и воспользовалась Валентина, нанеся мне удар, в прямом смысле, ниже пояса…

Зная время моего выхода в эфир для передачи репортажа в США, она загодя проникла в номер и спряталась в платяном шкафу. Дождалась, когда я начал трансляцию, подползла под стол, приспустила мне трусы и…

Нет, ты можешь себе такое представить: верхняя половина моего тела — в кадре, на виду у миллионов телезрителей, а под столом мне взахлеб делают минет?! Да и не как-нибудь, а с охами, стонами, переходящими в звериное рычание!

Со слов ассистента и техника, у них было впечатление, что под столом тигр забавляется с сахарной косточкой.

А я?! Я не мог сосредоточиться, текст плясал у меня перед глазами, я растерялся…

Потом я увидел себя на контрольном мониторе — весь пунцово-красный, пот катит по лицу в три ручья. Я чувствовал, что меня вот-вот хватит апоплексический удар, но сделать что-либо не мог — оплаченное эфирное время пошло. Что такое сорвать его — тебе известно…

Под сладострастные вздохи и завывания Валентины я и прокомментировал выступление бывшего председателя КГБ, а с июня 1983 года Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова на совещании партхозактива…

Постулаты коммунистической схоластики звучали в откровенной эротической аранжировке, и все это происходило на глазах телезрителей шести американских штатов Западной Америки! На штаб-квартиру компании в Сан-Франциско в тот день обрушился шквал телефонных звонков. Звонили сотни телезрителей!

Кто-то возмущался, кто-то недоумевал, кто-то злорадствовал, а кое-кто и веселился… А я… Я оказался идеальной фигурой и для битья, и для бритья. Для одних — мишенью для критики, для других — идейным наставником, советчиком-первопроходцем, овцой, с которой стригли политические дивиденды…

Как я уже сказал, мой репортаж был посвящен выступлению Юрия Андропова. Так вот, нашлись остряки, которые предложили следующий сюжет: во время очередного репортажа показать папу римского, читающим проповедь в публичном доме на фоне обнаженных фигур, которые занимаются групповым сексом…

А один телезритель из Сиэтла потребовал с компании возмещения убытков. Оказалось, что мой репортаж он принял за новое секс-шоу и поспорил со своим соседом на сто баксов, что в заключении выступления Андропов вместо носового платка вытрет лоб ажурными женскими трусиками… Ну, и конечно, проиграл! Этот сутяга решил, что в зале Кремлевского Дворца съездов проводится не совещание, а сеанс группового секса, и в качестве доказательства ссылался на услышанные им в ходе передачи стоны и завывание…