Читать интересную книгу Вопросительная история - Рената Либина

Почему же именно святой Пётр был избран царём Петром для наименования города? Конечно, царь отдавал дань своему небесному покровителю. Нельзя исключить и того, что он мечтал превратить свой Петербург в новый Рим: святой Пётр считается первым римским папой. Но, видимо, не забывал царь и о теме ключа. В письмах разным лицам Пётр I именовал отвоёванный кусочек земли, выход в Балтийское море «парадизом». Так, на французский манер, он называл рай, а ключи от рая вручены святому Петру. Правда, художники и скульпторы изображали святого Петра с двумя ключами. Второй был от ада. Но об этом ключе, царь, вероятно, не думал. Итак, путь к счастью лежал через приморские земли, выход к морю был раем, а ключ от рая держал святой Пётр. Так и стал Петербург Петербургом.

Зачем прапрапрадед Льва Николаевича похитил прадеда Александра Сергеевича?

В ноябре 1702 г. русский посол в Турции Пётр Андреевич Толстой получил приказ царя Петра: добыть ему «арапчат лучше и искуснее». Арапчатами в те времена называли темнокожих детишек. Европейские монархи держали их при дворах в качестве живых игрушек. От коронованных особ старались не отстать владетельные графы и князья. На первый взгляд поручение царя Петра сложности не представляло. На любом невольничьем рынке Османской империи «арапчат» продавалось сколько душе угодно. Но ведь душе Петра угодно было иметь не просто арапчат, а наделённых всевозможными талантами. А как среди множества темнокожих детей, выставленных на продажу, отличить тех, что угодят царю своей сообразительностью?

Посовещавшись с помощником, Пётр Андреевич нашёл выход: не покупать кого попало на рынке, а достать арапчат у султана. Толстому было известно, что несколько месяцев назад ко двору султана привезли двух знатных мальчиков подходящего возраста, семи и девяти лет. Были они сыновьями эфиопского князя, земли которого Турция недавно завоевала. Чтобы князь не бунтовал, его сыновья были взяты заложниками в турецкую столицу. Толстой рассуждал, как полагалось знатной особе. Арапчата знатного происхождения должны быть не в пример смышленее арапчат-простолюдинов. Оставалось найти способ заполучить этих отроков у османского султана. Пустив в ход дипломатическую ловкость и подкуп турецких чиновников, Пётр Андреевич добился своего. Арапчата отправились в Россию.

Неизвестный художник. Портрет Ганнибала.

Дорога предстояла не простая. Доставить живые игрушки морем было куда быстрее. Но турецкие корабли могли кинуться в погоню и настичь похитителей. Арапчат повезли по суше. Балканы, Молдавия, Украина, Россия… 13 ноября 1704 г. восьмилетний прадед Александра Сергеевича Пушкина и его десятилетний брат въехали в Москву. Она встретила их бураном. Сыновья эфиопского князя начинали российскую жизнь. Старший брат склонности к наукам не имел, из-за чего Петру не приглянулся. Он попал в полковые гобоисты, и след его затерялся в истории. Младший, Ибрагим, отличался живейшим умом и сразу же стал любимцем Петра. По одной из версий, именно Пётр I назвал маленького арапа Ганнибалом в честь древнего карфагенского полководца. По другой, он сам взял это имя уже на склоне жизни. 11 лет проведёт Ибрагим-Ганнибал в царских денщиках. Потом – учёба во Франции, строительство крепостей и каналов, преподавание математики, книга о фортификации и всем известный правнук.

Иллюстрация к повести А. С. Пушкина «Арап Петра Великого».

Об этом правнуке, однако, не дано было знать ни Ганнибалу, ни его похитителю Петру Толстому, ни вдохновителю затеи Петру I. Но ведь прапрадед Льва Николаевича Толстого не забавы ради похищал прадеда Александра Сергеевича Пушкина! Зачем же понадобились русскому царю непременно смышлёные африканские дети? В их лице Пётр I желал видеть наглядное учебное пособие для детей дворянских. Необходимость в таких пособиях была у Петра нешуточная. Он задумал обучать дворян, сделать из них специалистов в морском деле, медицине, иностранных языках. Дворянские же дети, по большей части, страсти Петра к учению не разделяли. Ехать учиться за границу? Ни слова там не понимать? Жить на скудные казённые деньги? Зачем? Чтобы потом до конца жизни тянуть лямку во флоте или в канцелярии? Нет уж, увольте. Но поскольку Пётр не увольнял, от перспективы стать учёными бежали, кто как мог. Одни в монастырь, другие умудрялись скрыться в своём собственном поместье. В официальных бумагах таких беглецов называли «нетчиками»: на призыв царя они отвечали «нет».

Неизвестный художник. Портрет генерал-аншефа А. П. Ганнибала. 1770-е гг.

В назидание ленивым нетчикам и задумал Пётр привезти в Россию живое пособие из жарких стран. Ведь если молодой человек из далёкой Африки сумеет освоить книжную премудрость, какой урок ленивым дворянским недорослям!

Как ни удивительна судьба Ганнибала, его роль учебного пособия обычна для эпохи Петра. Обожавший учиться сам, и подданных своих царь страстно желал учить, притом наглядно. Из путешествий и походов он вёз в Россию пособия. Окружал ими себя, своих близких, из пособий составлял своё любимое дитя – Петербург.

Если бы мы попали в новорожденный город, то немало бы подивились: над Невой, рассекающей город, не было ни одного моста. Зимой замёрзшие переправы помечали ёлками и среди них прокладывали путь. Но когда Нева вскрывалась, попасть с одного берега на другой посуху было нельзя. Настоящих постоянных мостов через такие широкие реки возводить тогда не умели. Но почему бы не возвести плашкоутный мост? На баржи с якорями кладутся доски – и мост готов. Не пройдёт и двух лет после смерти Петра, и в Петербурге поступят именно так. Но при Петре о мостах и заикнуться не смели. Широченная Нева без мостов была учебным пособием . Бредивший морем и кораблями царь страстно желал, чтобы каждый житель его «парадиза» научился управлять лодкой. Любому «не совсем бедному постояльцу» вменялось в обязанность держать у причала судно, которое на воде «употреблялось бы» как кареты и коляски «на сухом пути». Как переправляться «совсем бедным» жителям, в царском указе не говорилось. Владельцы же лодок в установленный срок должны были являться ко дворцу Меньшикова для проведения учебных манёвров. Гравюры петровского времени запечатлели нарядную картину: стройные ряды парусов над красавицей Невой. Не всем «не совсем бедным» обывателям эти манёвры оказались по вкусу. Но выбора у них не было. Каждый житель Петербурга находился в положении школьника.

Иллюстрация к повести А. С. Пушкина «Арап Петра Великого». Ганнибал в Париже.

Сам же Пётр никогда не забывал о своей роли учителя. Учебным пособием сделался его дом – старый Зимний дворец. Вряд ли найдётся в Европе другой монарший дворец, расположенный так странно – напротив крупнейшего промышленного предприятия. А ведь Зимний стоял напротив Адмиралтейства, самого большого завода России на протяжении 150 лет. Это сейчас в Адмиралтействе учат будущих капитанов. А при Петре здесь строили корабли – шум, гам, дым. Отчего же царю захотелось поставить свой дом рядом с «промышленным гигантом»? За два года до начала строительства дворца царь обнародовал указ: «селиться в Петербурге кто где работает». Сам Пётр I состоял на должности инженера Адмиралтейства и, если не отлучался из Петербурга по делам службы царской, ежедневно исполнял свою работу, за что получал жалование. Впрочем, и царскую должность – писание указов и наставление чиновников – Пётр тоже проводил в Адмиралтействе. Здесь располагался его кабинет. Отсюда в течение 17 лет он управлял страной. Адмиралтейство стало «работой» Петра, Зимний дворец – «домом». Дому надлежало стоять напротив работы. Вот почему царский дворец ещё полтора века после смерти великого реформатора удивлял иностранцев своим расположением в «промзоне». Это было учебное пособие для горожан – как выбирать место для дома. Нет числа учебным затеям Петра I. Одни из них прижились – гражданский шрифт, арабские цифры, Академия наук. Другие нет. Причудливы пути истории. Не прояви Пётр учительского рвения, не родился бы самый «школьный» поэт России, правнук учебного пособия.

Откуда пошла беда Митрофанушки?

«Не хочу учиться, а хочу жениться». Вслед за Митрофанушкой из комедии Фонвизина эти слова могли бы повторить сотни молодых дворян XVIII века. 31 января 1714 г. Пётр I подписал указ, в котором брачные намерения дворянских отпрысков ставились в прямую зависимость от их учебных успехов. Указом повелевалось направлять в губернии учителей математики. Им предстояло обучать подрастающую знать «цифири и геометрии». На неуспевающих предполагалось «положить штраф такой, что невольно будет жениться», пока не выучатся. Священники получили предписание не венчать молодых дворян без письменного свидетельства об окончании хотя бы начальной «цифирной» школы. Будущим женихам стоило поспешить: они должны были завершить образование к 15 годам, когда им предстояло вступить в царскую службу. Однако многие спешили в другую сторону. Из 2 тыс. дворянских недорослей, набранных после царского указа в цифирные школы, лишь 300 завершили курс. Юные слуги престола бежали и прятались от учёбы, как крестьяне от рекрутской службы.