Я хочу испытать то, чем наслаждаются другие люди.
Я погладил свой подбородок.
Это может сработать.
Эйлин Янг не была симпатичной, но и не была ужасной. Достаточно тихая. Достаточно независимая.
И, похоже, у нас обоих была одна и та же проблема.
— Это ужасно. — Она покачала головой. — Мне так жаль, что я пришла сюда. Я знала, что ожерелье — всего лишь предлог. Я трачу наше время…
— Мисс Янг?
— Да, мистер Сан?
— Давайте съедим эти пирожные. Нам нужно многое обсудить.
18
ЗАК
— Итак, что же это было?
Эйлин села на сиденье напротив меня в зале для завтраков в зимнем саду и налила нам еще по чашке чая.
Юэбин лежали между нами нетронутыми.
Она поставила чайник обратно на золотой поднос, расположив его ручку симметрично между нашими чашками, и добавила:
— Я имею в виду набор бытовых предметов, которые волшебным образом материализовывались всякий раз, когда мы плохо себя вели в детстве. Шлепанцы?
Я откинулся на спинку стула, потягивая чай и разглядывая ее за ободком.
— Хочешь верь, хочешь нет, но мои родители никогда не угрожали мне.
Возможно, у этой штуки все-таки были ноги.
То, что она ничего во мне не возбудила, было ее особенностью, а не недостатком. Она никогда не могла бы залезть мне под кожу, никогда не могла бы поколебать меня в ту или иную сторону.
— Ах… — Она кивнула, почти про себя. — Стена.
Я поставил чашку на блюдце и смахнул каплю, пролившуюся через край.
— Мои квадрицепсы были твердыми с тех пор, как я научился говорить.
Она зажала рот ладонью и хихикнула. Впервые за много лет я чувствовал себя спокойно. Я был уверен, что выполню обещание, данное отцу.
Я знал, что Эйлин не станет меня дразнить, если я буду дразнить ее. Она была в безопасности. Разумный, логичный выбор.
Но самое главное — она напоминала мне мою мать по характеру и опыту, а значит, я никогда не смогу развить к ней чувства, сколько бы времени я с ней ни проводил.
— Я всегда думала, что мистер Сан будет грозным. — Эйлин наклонила голову, ее глаза покрылись далеким блеском. — Когда я росла, я помню его таким строгим.
— Он был строгим, — подтвердил я. — Но у него была и мягкая сторона. Он показывал ее только мне и маме. Что еще ты о нем помнишь?
— Я помню, что он обожал тебя. Он всегда говорил о тебе моему отцу.
Эйлин встретила мой взгляд, став серьезной. Ее наманикюренные пальцы погрузились в красный бархат мягкой обивки кресла, которое она занимала.
Мы оба пытались разделить нежный момент.
И потерпели неудачу.
Она немного поморщилась.
— Я всегда слушала, потому что знала, что они оба хотят, чтобы мы однажды поженились.
Между нами воцарилось молчание.
Наполненное напряжением и трепетом.
Моей встрече с Эйлин Янг всегда было суждено случиться. Теперь, когда она произошла, нам предстояло принять решение.
В наших кругах люди не одобряли длительных свиданий. Важнее всего были верность, преданность и сохранение родословной.
— Я никогда не полюблю тебя. — Я положил лодыжку на противоположное колено, откинувшись в кресле. — И я никогда не прикоснусь к тебе. Не поцелую тебя у алтаря. И уж точно не оплодотворю тебя. И вообще, вряд ли я когда-нибудь буду чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы обнимать свое собственное потомство.
Неправда, напомнил я себе. Нет, если Фэрроу вылечит тебя.
Может быть, когда-нибудь — далеко-далеко-далеко в будущем — я буду чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы держать своего будущего отпрыска за руку, когда мы будем переходить улицу.
— Привязанность не… — Я прочистил горло. — …не является для меня естественной.
Как только я произнес эти слова, на меня набросились жестокие вспышки воспоминаний.
Обгоревшая плоть.
Кровь повсюду.
Крики.
Запах сожженной кожи доносился до моего носа.
Папа, папа, папа.
Вот почему мне нужно было смириться с Осьми. Чтобы исправить то, что оставил после себя отец.
Эйлин кивнула, глядя на свои руки. Ее пальцы переплетались друг с другом. Длинные и узкие, как и вся ее костная структура.
Несомненно, у нас будут красивые дети. И они не были бы тупыми. Всегда приятный бонус.
— Я хочу попробовать секс. — Она огляделась по сторонам, словно кто-то мог уловить ее шепот, не пробивая ее личный пузырь. — Посмотрим, может быть, со временем мне это понравится.
— Ты еще можешь. — Я пододвинул блюдце. — Если ты будешь вести себя осмотрительно, я не буду возражать, если ты заведешь любовника cinq-a-sept (прим. Cinq à Sept — это время между поздним полуднем и ранним вечером, когда улицы освещаются в свечении исчезающего солнца). При условии, что он или она будут готовы подписать все необходимые бумаги.
Я отказался быть посмешищем, но и не ожидал, что моя будущая жена будет сидеть, скрестив ноги, только для того, чтобы успокоить мои фобии.
Эйлин постукивала пальцами по колену. Меня раздражала эта маленькая причуда.
Мне стало интересно, есть ли у Фэрроу такие же причуды. Если да, то какие? Меня ничто не удивит. В том числе и убийство щенков.
— Я не против. Значит ли это…?
Я кивнул.
— Оплодотворение. Если мы решим подписать эту сделку.
Она вздохнула, кивнув сама себе.
— На самом деле это очень успокаивает. Секс был единственной вещью, которая всегда стояла на моем пути к созданию семьи. Каждый раз, когда я пыталась начать встречаться, я падала в постель и останавливалась, прежде чем у нас что-то получалось. Независимо от того, насколько интеллектуально он меня привлекал, это никогда не было похоже на то, что описывала моя сестра. Это было… почти не по согласию.
— Ну, это не будет проблемой для нас, потому что мне не нужно твое тело.
Она разделила юэбин на идеальные четвертинки кончиком вилки.
— Тогда чего же ты хочешь?
— Твоего сотрудничества. Чтобы ты стала одним из родителей моих детей. Носила мое кольцо. Стояла рядом со мной во время общественных мероприятий. Мы можем быть сердечны. Даже дружелюбными. В конце концов, нам будет что делить — дети, цели, богатство, власть.
Эйлин разгладила платье.
— Только не любовь.
Я кивнул.
Она вздохнула.
Неужели она должна была дышать так громко? Как она рассчитывала, что я буду терпеть ее существование, если все, что она делает, действует мне на нервы?
— Мы действительно это рассматриваем? — спросила Эйлин, снова заправляя волосы за уши. — То есть… прости за прямоту, но стоит ли вообще двум людям с такими закидонами размножаться? Я знаю, что на бумаге мы выглядим хорошо…