на невидимую стену, не позволившую ей пройти дальше.
— Что ты сделала, дочка?! — услышала она одновременно гневный и взволнованный голос отца, который спускался с крыльца и тоже подходил к калитке.
— Почему я не могу войти? — Амину захлестнула волна отчаяния.
Вот же её любимые — руку протяни! Но она не могла пересечь невидимую черту!
— Папа, что происходит? Папа, выйди ко мне!
— Не могу…
Он покачал головой, печально смотря на неё.
— Ах, хафида, ах! — причитала бабушка.
Она тут же принялась читать какую-то молитву. А Амина словно застыла на месте. Вперёд она не могла пройти. Но и назад тоже. Она не понимала, что происходит.
Она зажмурилась. Какие-то голоса, непонятные звуки, слепящая боль. И мужской голос. Она не понимала, что он говорит, но, судя по интонации, что-то доброе. Этот голос хотелось слушать и слушать. Почему? Кто это?
— Состояние крайне тяжёлое, — устало сказал Руслану врач, — но, вы и сами это видите. Мы, конечно, сделали всё возможное и невозможное.
— Она должна выкарабкаться, — произнёс Руслан севшим голосом.
Когда тем утром он снова пришёл к ней, и дверь не открылась, он сразу понял, что она что-то сделала. Он буквально вышиб одну дверь, затем вторую. То, что он увидел в ванной ему не забыть до самой смерти. Истекая кровью, Амина лежала в воде и… улыбалась. И от этой улыбки кровь стыла в жилах.
Он едва помнил, как вызывал скорую, вытаскивал её из ванной, зажимал полотенцами руки. Её эта жуткая улыбка стояла перед глазами. Словно бы она была рада тому, в каком состоянии он её найдёт. И это по-настоящему испугало Руслана, так, как никто и ничто прежде.
Она была в реанимации уже два дня, и даже лучшие врачи, которых он пригласил на консультации, разводили руками. Никто не мог дать гарантий на её выздоровление. И к концу второго дня Руслан не выдержал.
Набрав номер, он произнёс в трубку:
— Ты нужен ей. Приезжай. Адрес сброшу сообщением.
Он признал своё поражение в этой битве. Но война всё ещё продолжалась.
Богдан примчался быстро и не отходил от Амины, держал за руку и постоянно разговаривал с ней. И как бы тяжело Сабурову не было, стиснув зубы, он терпел. Лишь бы она выздоровела!
Но следующая новость, которую ему озвучил доктор, была подобна ядерному взрыву. Руслана покорёжило. Боль, гнев, отчаяние раздирали его изнутри. На мгновение ему показалось, что он оглох.
— Ваша жена беременна. Срок маленький, где-то около трёх недель.
Три недели назад она была с Богданом. А значит, он отец.
— Никому об этом не говорите, — приказал Руслан, — даже моей жене, когда она очнётся.
Врач нахмурился, но кивнул. С такими людьми, как Сабуров, лучше не спорить. Один его стальной неподвижный взгляд напугал врача и всех медсестёр до колик в животе.
Руслан же зашёл в палату, где его младший брат держал за руку женщину, которую он любил больше всего. Почему они всегда выбирали Богдана? Две женщины, которые были дороги ему. Сначала мать, теперь Амина. Детская ревность, которую Руслан всегда испытывал к Богдану, но думал, что успешно уже её заглушил, вновь прорвалась наружу. Он стиснул кулаки. Мать бросила его из-за Богдана, Амине он этого не позволит. Но тут же его внутренний зверь усмехнулся:
— Посмотри, до чего ты её довёл. Она предпочла умереть, чем быть с тобой! Ты хочешь, чтобы она ТАК ушла от тебя?
Он стиснул зубы. Его словно разрывало на части. Не отдать Богдану, любой ценой забрать у него! Или отпустить и не видеть её страданий, не чувствовать её нелюбовь?
Он стремительно бросился вон из палаты. Душа горела огнём, воздуха не хватало. Он остервенело оторвал верхние пуговицы у рубашки, расстёгивая ворот. Выскочив на улицу, глубоко вздохнул. Хотелось кричать и плакать от отчаяния, как тогда, в далёком детстве.
— Руслан…
Он замер, услышав этот несмелый нежный голос. Затем резко обернулся.
— Что ты здесь делаешь? — резко спросил он, осматривая красивую хрупкую женщину.
— Я несколько дней назад приехала в Россию, звонила и писала тебе. Но ты как всегда не отвечал. Тогда я попросила Богдана, чтобы он сказал, где ты. Сынок…
Руслан отшатнулся, скривив лицо, и женщина стушевалась.
— Что тебе нужно от меня? — его тон ни на мгновение не изменился.
— Я тосковала по тебе, ты так давно не позволял себя увидеть, — горько прошептала она.
— Увидела? Проваливай!
Руслан сознательно был груб с ней. Всегда, после того, как она предала его, предала отца. Выбрала другого мужа, другого сына.
Он всё ещё помнил, как безумно тосковал по ней первые несколько лет после её ухода. Но она дала о себе знать лишь только тогда, когда он уже стал успешен и богат. Тогда он внезапно стал нужен ей.
— Руслан, — сказала она, печально глядя на него, — я всегда пыталась донести до тебя истину, но ты никогда меня не слышал. Твой отец запрещал мне видеться с тобой! А потом появился Богдан и….
— И ты заменила одного сына на другого. Хватит! Прекрати! Я слышал всё это уже десятки раз. И знаешь, что, МАМА… Не хочу больше этого слышать.
Больше не обращая на неё внимания, он пошёл к своей машине. Сев за руль, он понял, что его трясёт. Не с первого раза попав ключом в замок зажигания, он всё же завёл машину и выехал с парковки больницы.
— Мама…
Окликнул женщину Богдан, который только что вышел на улицу подышать свежим воздухом.
— Ты поговорила с Русланом? — спросил он, подходя к ней.
— Да, сынок, — она постаралась незаметно вытереть слёзы, но безуспешно.
— Ублюдок! Снова довёл тебя до слёз!
— Не говори так! Не смей говорить так о своём старшем брате, сынок, — вспылила та.
— Мам!..
— Ты не знаешь, что он пережил, я так виновата перед ним.
— Мама, это не даёт ему право обижать тебя. Теперь я ещё больше ненавижу его!
— Сынок!
— Он подонок. Довёл свою жену до суицида.
— Поэтому он здесь, да? А ты почему здесь? Богдан?! — женщина тревожно всматривалась в хмурое лицо младшего сына.
— Я люблю её, — сказал он твёрдо, — и скоро заберу её у Руслана, мама.
— Сынок! — воскликнула та, в ужасе прикрывая рот ладонью, — Что ты такое говоришь?! Как такое возможно?
— Она любит меня, а я люблю её. Руслан лишь заставлял её быть рядом с ним.
— Сыночек, — женщина схватила его за руку, — не становись на пути у Руслана! Прошу, не становись его врагом! Он же твой брат!
— Поздно, снаряд уже выпущен, я справлюсь с Русланом, — выдохнул Богдан, — я