Читать интересную книгу Проситель - Юрий Козлов

Оперуполномоченный тем временем, насвистывая, уселся рядом с Берендеевым на скамейку. Он был похож на великовозрастного балбеса. Трудно было вообразить, что ровно в четыре часа он будет проводить опознание.

— Какие сенсации на литературном фронте? — поинтересовался, протягивая руку, Коля.

— Видимо, те же, что и на правоохранительном. — Колина рука с их последней (и первой) встречи как будто сделалась еще тверже. Берендеев подумал, что, наверное, оперуполномоченный занимается каратэ, чтобы расправляться с преступниками не только при помощи табельного оружия, но и голыми руками. — Жить стало лучше, жить стало веселее.

— Это точно, веселее. Читал? — Коля вытащил из кармана куртки свернутую в трубку газету, протянул Берендееву.

В нижнем углу толстым сиреневым (сумеречным) фломастером был отчеркнут узенький цилиндрик текста:

«СЕТ-БАНК» УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ».

— Нет, — ответил истинную правду Берендеев, — я вообще такой газеты не знаю. «Господин N»… Где ты ее отыскал? Кем уполномочен заявить?

— Ладно, ты читай, — поторопил Коля. — Что с того, что «Господин N»? Есть еще «Мистер Х».

«Совет директоров «Сет-банка» уполномочен заявить своим вкладчикам, а также всем заинтересованным и незаинтересованным лицам, что слухи о будто бы имевшем место «ограблении века», равно как и о возникших вследствие этого у банка трудностей в отношении выполнения перед клиентами (физическими и юридическими лицами) договорных обязательств, сильно преувеличены. «Сет-банк» был, остается и пребудет вечно самым надежным банком в России. Служба безопасности «Сет-банка» имеет все основания предполагать, что якобы имевшее место несколько недель назад «ограбление века» являлось не чем иным, как провокацией правительственных и околоправительственных структур, инициированной конкурентами. Цель оной провокации — скомпрометировать лучший банк России в глазах общества, еще раз бросить тень на «Сет-банк», дабы в свете этой тени он предстал не отбрасывающим тени чудовищем, а в его обестененном образе — на весь негосударственный финансовый сектор страны. Желая дезавуировать провокацию, а также продемонстрировать вкладчикам (физическим и юридическим лицам) порог финансовой самодостаточности банка, Совет директоров на состоявшемся внеочередном заседании принял беспрецедентное, не имеющее в мировой финансовой практике аналогов решение, а именно: выплатить всем зарегистрированным до 11 мая (даты так называемого «ограбления века») вкладчикам единовременную премию в размере 500 (!!!) процентов от суммы хранящегося на банковском счете вклада. Премии начинают выплачиваться с первого числа следующего месяца с 10 до 16 часов, кроме субботы и воскресенья, в помещении московского отделения «Сет-банка». Для разрешения возможных спорных (конфликтных) ситуаций Совет директоров «Сет-банка» постановил учредить специальную комиссию, которая будет рассматривать сущность заявлений по существу до 31 числа сего месяца. Поданные после 31 числа заявления рассматриваются как не имеющие сущности и, следовательно, рассмотрению по существу не подлежат. «Сет-банк» ждет вас! «Сет-банк» отдаст вам в пять раз больше, чем вы доверили «Сет-банку»!»

— Жаль, — сказал Берендеев, возвращая Коле газету, — что я не успел получить гонорар и отнести его в «Сет-банк».

— Почему? — усмехнулся Коля. — До тридцать первого еще три дня.

— Ну и что? — не понял Берендеев. — Мне-то что до всего этого?

— Я навел справки, — как будто не расслышал его Коля. — Да, действительно, есть «Сет-банк», лицензия, регистрационное свидетельство, все как полагается, только он находится… во Владивостоке. И не «Сет-банк», а «Офсет-банк», они специализировались на выдаче ссуд полиграфическим предприятиям. Этот «Сет-банк» — вроде бы их московский филиал, но они даже не знают людей, которые тут заправляют. Фактически это совершенно другой банк, господин Берендеев, вот в чем дело.

— Какое дело? — начал терять терпение Берендеев.

— А вот какое, — объяснил Коля, — этих счастливцев, физических и юридических лиц, вкладчиков, которым «Сет-банк» готов заплатить в пять раз больше, чем они ему доверили, попросту не существует в природе! Их нет, это — мертвые души. До тебя дошло?

Коля определенно не любил «Сет-банк». Но Берендеев не мог взять в толк, почему оперуполномоченный делится с ним этим своим достаточно распространенным и, следовательно, не новым человеческим чувством. Что ему, скромному милиционеру, до банка, пусть даже и проводящего нестандартную рекламную кампанию? И какое ко всему этому имеет отношение он, писатель-фантаст Руслан Берендеев, хоть и полежавший некоторое время на холодном мраморном полу, но уже получивший — кстати, задолго до объявленного тридцать первого числа — компенсацию. Нет, Берендеев решительно не был склонен поддакивать оперуполномоченному. Он ничего не имел против «Сет-банка».

Коля помалкивал, одобрительно глядя на справившуюся на «отлично» с воссозданием пролетарского символа из живых красных цветов садовницу. Его молчание начало действовать Берендееву на нервы.

— Слушай, Берендеев, ты вообще-то как относишься к этим ребятам, которые отбирают у народа деньги? — задал оперуполномоченный неожиданный, но логичный, учитывая его богатый профессиональный опыт, вопрос.

Берендеев подумал, что вот дожил до сорока лет, а так и не научился скрывать свои мысли. И еще подумал, что Коля, должно быть, наврал про назначенное на четыре часа опознание.

— Никак, — честно ответил он.

— Почему? — вежливо, но отстраненно, как у задержанного в досадном присутствии оперативно прибывшего адвоката, уточнил Коля. — Разве это не подло — обманом вытягивать последние деньги у таких вот, — кивнул на скрючившуюся над клумбой садовницу, — старух, пенсионеров, мало-, да и немалоимущих людей?

В доме, где жил Берендеев, в помещении бывшего кинотеатра как раз находилось местечко, куда старухи, пенсионеры, мало- и немалоимущие люди совершенно добровольно приносили последние (а может, и не последние) деньги, чтобы получить на них дивиденды, решительно не соответствующие ни уровню инфляции в стране, ни вообще элементарному здравому смыслу. Берендеев не жалел этих агрессивных — с выпученными глазами и пеной на губах — акционеров, в лучшие времена тут же и спекулировавших вырученными «ценными бумагами», в худшие — готовых вцепиться в глотку друг другу и кому угодно. Их можно было называть по-разному, но только не подло обманутыми. Ибо и они были подлы.

— Не знаю, подло это или не подло, — ответил Берендеев, — но кто не захотел, чтобы его обманывали, тот никуда не понес свои деньги. Я вот, например, никуда не понес. Если же эти люди пошли на риск — отдали деньги, значит, внутренне были готовы их лишиться. Как можно жалеть играющих на улицах в наперсток или в лотерею? Ведь они играют совершенно добровольно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});