— Ну я точно знала, что нужно делать, в какой-то мере я это видела, как если бы представила в своем воображении.
— Значит, это правда, и ты можешь слышать мир, — задумчиво произнес я. Это поразительно, как и все в этой девушке. — Могу точно сказать, что боги тебя за что-то любят. Прерогатива оживлять и исцелять принадлежит им, в том, э-э, действе явно чувствуется божественная сила, этакий колоссальный по силе заряд жизненной энергии. Ну а твое потрясающее во всех смыслах тело смогло провести его через себя и отдать некромагу. Правда, я не совсем понимаю, как именно ты контролировала процесс, как мертвая плоть превратилась в живую, но с фактами не поспоришь, все было так. Понимаешь, божественная сила, она относиться к разделу высшей магии, и её невозможно изучить как другие, это выше понимания магов. Эта сила для нашего тела не предназначена, она отвергается нами на клеточном уровне, и мы не можем ею управлять, как магией стихий. Боги же, как некие эфирные сущности, не имеющие твердой оболочки, целиком состоят из этой силы. Подозреваю, что ты способна вообще любую энергию как преобразовывать и поглощать, так и служить для нее проводником. Это… это потрясающе! Это просто немыслимый уровень развития, я просто не представляю, как это возможно.
— А слышать мир, это как?
— Все предсказатели и оракулы, так или иначе, связаны с миром по-другому, нежели обычные существа. Они, так сказать, держат руку на пульсе мира. Поскольку любое событие как бы отражается на мире, если представить его живым существом, те, кто умеют слушать и видеть, могут его зафиксировать. Бывает, что мир среагировал на событие, которое еще не произошло, а оракул увидел это. Это и называется предсказанием будущего.
Я замолчал, пытаясь подобрать слова, чтобы лучше ей объяснить.
— Веорика, подобный дар — редкость. Существует теория, что чем моложе определенная раса существ, тем сильнее у нее выражен это дар, то есть она ближе к миру, ближе к Земле. Именно поэтому оракулы встречаются сейчас исключительно среди людей, редко у других рас, последний эльфийский оракул жил пять тысяч лет назад. Мы, эльфы, считаем себя перворожденными, но на самом деле… Среди эльфов, хоть процент и мал, но все же возможно проявление этого дара, а вот у орков и троллей, или гоблиноидов такого дара уже десятки тысячелетий не наблюдается. То есть, они теоретически старше нас в десятки раз. Даже старше драконов, но тут есть другой нюанс, у них это наследственное, если в семье появился дар, он несколько тысячелетий не исчезнет, только когда кровь будет слишком разбавлена… Я хочу сказать, что коль у тебя подобная способность выражена так ярко, то либо ты принадлежишь к расе людей или другой младшей, что исключено в виде других твоих способностей, либо… либо ты представитель потенциально нового вида, одна из первых в своей семье.
— Но… откуда я тогда взялась? Не может же просто так, с бухты-барахты возникнуть новое существо!
— Ну, это может быть какой-нибудь эксперимент мага, может быть мутация, а может быть… не до конца доказано, как именно связаны появление новых видов и образование новых Ведьминых Кругов, но возможно и такое… Спонтанный всплеск силы теоретически порождает эти самые мутации. Я не знаю, я не специалист в этой области, Веорика. Но это доказывает, что ты из нашего мира, иначе бы ты не могла иметь подобного дара.
— А кто специалист?
— Ты уверена, что в самом деле хочешь разобраться в том, кто ты есть? Я имею в виду, что ведь придется посвящать в твою тайну других эльфов и людей.
— Это не тайна.
— Я знаю, ты не делаешь из этого тайны, но если об этом станет известно всем, о твоих способностях и твоем даре, то могут возникнуть проблемы, и большие притом.
— Да, я уверена, — даже не подумав ни минуты, сказала она.
— Ну хорошо. Друг моего воспитанника, Элиота, целитель; Эмиллиан в буквальном смысле дар богов этому миру. Нет ничего, что он не мог бы исправить, его способности поразительны, как и твои. Я уверен, что он сможет раскрыть большую часть секретов твоего замечательного тела. А сейчас… — я с трудом поднялся на ноги, опираясь рукой на стол, но все же принял вертикальное положение. — Сейчас мне надо отдохнуть. Несколько часов, пока не пройдут последствия всего этого. — Я замолчал, борясь с тошнотой, с головокружением. Похоже, в моем теле разладилось решительно все, что имеет хоть малое отношение к колдовству. — Я возьму немного твоей крови, чтобы Эмилиан сделал анализ сразу, перед тем, как мы сюда вернемся. Но это будет завтра, точно.
Я не наврал. Я не смог подняться с постели до самого вечера, мне пришлось даже подключить свои ничтожные способности демона, чтобы собрать эмоции вокруг себя, чтобы запустить восстановление всех систем в организме, которые соприкасались с моей магией. Эти невидимые ниточки, проходящие через каждую клеточку моего тела, проводя по себе магию от души в материальный мир, порвались, было раздроблено все. Ужасно… так плохо мне еще никогда не было.
Триана всеми способами пыталась мне помочь, даже так, как могут только метаморфозы, рискуя своей жизнью, но отдавая чуть своей крови мне, меняя себя и меня одновременно. Но помогало все равно плохо.
Под утро я смог отправиться к Эмиллиану, как и обещал. Воспользовавшись стационарным переходом, я попал к целителю в особняк, одновременно являющийся и громадной больницей. Особняк Эмиллиана был в полтора раза больше моего, и несмотря на это он начинал строить еще одно крыло в два этажа, из мраморного камня. Уже не хватало место для лабораторий и для испытательных полигонов.
Такой эльф как Эмиллиан Тар Эросс, который спать не может, если рядом нет бумаги и пера, или гномьего камня, который они называют "компьютером", может делать открытия с частотой одно в день или больше, если у него будет хорошее настроение. Он — гений, не скрываю этого. Но он гений своей стихи, если я — гений-маг, то он — гений-целитель. Эта наука не магия, это её сплав с чистой техникой южных гномов. Медицина… Да, это его стезя.
Я застал его в трапезной, поскольку было еще ну очень ранее утро. Он сразу заметил мое плохое состояние, предложил помощь. Мне пришлось его разочаровать, восстановить потоки магии в теле невозможно никак, они восстанавливаются сами собой, нужно лишь время.
Я присел рядом с ним, потому что кричать с противоположного конца стола было бесполезно — услышать нереально. Но по утрам он всегда здесь один, чуть позже же этот стол занят всем персоналом клиники, и за один раз все в него не влезают!
— Утра тебе плодотворного, Эмиллиан, — сказал я, отправляя в рот кусок свежеиспеченного хлеба. — Надеюсь, у тебя найдется минутка для меня?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});