Читать интересную книгу Простри руце Твои.. - Ирина Лобановская

Но Денис действительно веселился.

- Забыл! - крикнул он. - Пока тебя не было, звонил Митя! Просил передать.

Митя...

Ксения села и задумалась.

Они долго в тот день кружили по Москве на Ксениной машине. Наконец, Ксеня устала, выдохнула:

- Все... На фиг... Встали...

И затормозила недалеко от Поклонки. Вытащила сигарету. Открутила стекло.

- Вон, видишь?.. Замысел построения комплекса на Поклонной горе был такой: свобода совести в идее общей Победы. Поэтому тут рядом и православный храм, и мечеть, и синагога. Но если задуматься, получается, что есть здесь еще и четвертая религия - язычество. И более того - выходит, что именно она доминирует над всеми остальными. Ведь над всем нависает стела с богиней Никой. Конечно, можно говорить, что это просто символ Победы, но все же... Богиня-то языческая. И именно она парит выше креста, полумесяца и звезды Соломона... А под Вяткой живет сейчас знаменитый неоязычник Доброслав. И он "перекрещивает" желающих в язычников. Хотя вообще-то, если разобраться, человек ерундой занимается. Просто потому, что никакого языческого "крещения" нет и никогда в истории не было и быть не может по определению. Суть язычника именно в том, что он ни во что не крещен, а поклоняется силам природы.

Олег молча дымил в другое окно.

- Давай договоримся, - сказала ему Ксения, - мы только знакомы...

Он молчал. Курил. Дымок заторможенно вился вдоль стекла. Пытался к нему прилипнуть. Никак не удавалось.

Три секунды на размышление...

- Это без вариантов, - добавила Ксеня.

- Ну, положим... - наконец, отозвался он.

Срывающийся шепот в трубке: "Целоваю..."

Какой счастливой она была, слыша это... Потому что второй раз играла свою молодость.

Но снова проклятое слово "зачем"... Зачем они встретились? Зачем пошли радом? Зачем плотно сцепили ладони? Зачем, зачем, зачем...

Действительность опять приблизилась тучей, нависающей над Ксенией все грознее и грознее, душу давил мелочный страх, когда Ксеня пыталась углубиться в подробный анализ своей жизни.

И ночами не заснешь... словно в комнату ворвалась большая муха-самолет и с отчаянным и пугающим жужжанием носится, вонзаясь то в потолок, то в стекла... а ты лежишь и думаешь, как нещадно дует из окна, как сквозит... и можно простыть запросто... и надо бы встать, его закрыть, и не встаешь... и снова думаешь, почему же так холодно... и ругаешь плохую погоду, и дороги в ухабах и колдобинах... колесо опять чуть не проколола, и суп выкипел, а картошка пригорела... и надо обязательно найти хорошую тихую помощницу по хозяйству... и отдать ей с облегчением магазины и готовку, и стирку заодно... все-все отдать в чужие добрые руки... и оставить на своих Дашку, Дениса, Митю...

Митя... Как мало она порой думала о нем, как казнила себя за это, как терзалась, как любила Митю и как тосковала без него... но кто в это поверит, когда Митя большую часть своей жизнь провел с отцом... А она, великая Ксения Леднева, та самая, которая, снималась и играла, играла и снималась... Будь она проклята, эта вечная игра!

Порой чересчур мучительно доискивалась Ксеня, допытывалась, добиралась до донышка каждой своей героини, пытаясь понять ее до самой маленькой веснушки на лице, до крошечного пятнышка на совести, чтобы любить ее без сомнений, или выяснить все и любить уже со всеми пятнышками и веснушками. Позади у Ксении было мало доброго: она слишком часто увлекалась без толку и часто страдала оттого, что на редкость добросовестно смотрела на не пойми что. Вот источник сомнений. Но как часто путь, который ведет тебя к самой себе, к самопознанию и самоосуществлению, - совсем не прямой, а извилистая, кривая тропа, покрытая оспинами рытвин, и как раз она может зачастую быть ближайшей. Кто слишком боится и избегает темноты, тот, наверное, никогда не сумеет найти света.

А задача актера, как и автора - создать основной элемент характера, его рычаг, движущую силу, остальное - дело фантазии зрителя или читателя.

Почему, ну, почему они так мало прожили с Сашкой? Это проклятое слово "почему"...

И еще - "за что?" За что? Вечный наш вопрос... За что я болею... за что я так несчастна... за что одинока... за что меня ненавидят... за что мне мстят... за что... за что... за что...

Но этот наш излюбленный вопрос задавать нельзя. Ищи хорошее в своей жизни - его тоже немало. И потом... неужели не за что?..

Родился Митя. Ксения не хотела второго ребенка, собиралась делать аборт.

- Только не это! - взревел Сашка. - Ты меня со счетов не сбрасывай! Хочешь, на колени бухнусь? Роди мне ребеночка...

Митя родился. И стал тотчас сосать пеленку. Хотел есть. Здоровый ребенок...

Маруся радовалась и охотно нянчилась с братцем.

И мамины смешные страхи:

- Мне опять снилось, что ты звонишь в дверь... Я открываю, а ты стоишь с чемоданом и держишь Митю на руках... Маруся рядом... Ты опять ушла от очередного мужа... Когда же это кончится...

- Да никогда! - сердился Леднев. - Или ты перестанешь обращать внимание на свои сны. В них все равно никакого прока!

Наконец, это свершилось...

Ксеня позвонила в дверь родной квартиры. И мама открыла...

- Мы вернулись! - радостно объявила Маруся.

- Это уже не исправить... - обреченно сказала мать.

- Все можно исправить, кроме смерти, - возразила Ксения, входя вслед за Марусей.

Полуторагодовалый Митя цепко держался за Ксенину ладонь.

Все как во сне...

Совсем недавно Сашка экзаменовал сына:

- Ну-ка, Димитрий, покажи Марусе, как мычит корова.

Митя молчал.

Сашка удивлялся:

- Забыл?! Э-эх! Ну, а как квакает лягушка?

Митя таращился на отца.

Сашка удивлялся еще больше:

- Тоже забыл?! И-е... А как крякает утка?

Митя недоуменно хлопал глазами.

Сашка впадал в крайнее изумление и весь превращался в живой укор:

- Вау! Мы ведь все это с тобой уже проходили, и повторяли, и на практических занятиях отрабатывали! И вдруг - весь материал забыл!

- Незачет! - хохотала Маруся.

Ксения не могла жить так, как жила, и все-таки жила именно так, а не иначе. Почему? Проклятое слово "почему"...

Бывает такая скотская апатия, идущая от непонимания жизни и отсутствия настоящих чувств, а бывает - апатия настигает тебя после слишком близкого знакомства с этой жизнью, после упорной борьбы с ней.... и разве это апатия? Нет... это, скорее, усталость и бессилие вдруг опустевшей души, утрата всех вер, надежд и любвей, это раздумья или ожидания чего-то лучшего. И чем становишься старше, тем меньше разочарований, потому что отвыкаешь от надежд.

- Дрянной я человек, поганый, слабый, - часто характеризовал себя Сашка. - Воли ни на грош. Запить могу запросто... Вот брат у меня был, который умер от рака, - так тот человек! И сестра у меня чудо. Один я сволочь. Притом бездарная. Даже профессии толком нет...

Ксеня уже привыкла и не обращала внимания, хотя поначалу пыталась Сашку привести в норму.

- Да чем ты такой уж плохой? Обыкновенный. Как все. И не хуже других.

Он ее не слушал. И она поняла, наконец: Сашка говорил и сочинял о себе только плохое, и плохое только о себе, сам над собой издевался, явно предпочитая ударить себя раньше, чем это сделает другой. Бормотал:

- Я не намерен умалять чьих-либо заслуг, а собственных еще не имею.

Мы умеем видеть в чужом глазу соринку, а в своем - не заметить бревна. Но бывает в жизни и другое: когда человек искренне и пристально высматривает, выискивает у себя самого соринки, но никак не разглядит у себя бревна, которое вытаскивать надо в самую первую очередь. А соринки, они и подождать могут. Это Ксения поняла немного позже.

Новая свекровь Ксеней была недовольна. Особенно ее привычной сигаретой в зубах. Взялась наставлять:

- У нас в семье никто никогда не курил. Ни мой муж, Сашин отец, ни его брат, ни его сестра, ни его первая жена... Уж не говоря обо мне. И Саша тоже не курит.

Ксения задумчиво выпустила в сторону прозрачно-синий дымок. Две секунды на размышление...

- Это, конечно, неудачно, но ничего. У Саши масса других достоинств.

Больше свекровь не возникала, но Ксеню возненавидела.

А потом... Потом привычно позвонила Натка и лениво поведала о школьном вечере встречи. Традиция. Обычно весенняя. А у них перенесенная на осень.

- Вау! Вы уже давно не девочки и мальчики, но до сих пор в них играете, - неожиданно изрек Сашка, выслушав Наталью. - Ладно, мы придем. Вот детей раскидаем по родителям...

Но Ксения пойти не смогла из-за спектакля, хотя очень хотела. Сашка пошел один, а, вернувшись за полночь домой, Ксеня с изумлением обнаружила квартиру, полную гостей: Натка приволокла за собой всю свою покорную команду. Здесь были и Ванечка Сладков с Андрюшей Раковым, и еще почему-то Леша Шорин и Эдик Цветков. Не явился лишь Костик Дьяков.

С какой послушной радостью и забвением кружился вкруг Натки запущенный ею хоровод! Ксения всегда про себя дивилась ему и потрясалась. Кружились они себе да кружились... И ни при чем их дела, занятия, службы, их жены и дети - а они периодически женились, чтобы потом вскоре снова вернуться и занять свое место в излюбленном привычном головокружении. Да и жены и дети не слишком им мешали. Просто всегда занимали положенные им вторые и третьи места, так как первое было прочно занято, оккупировано навсегда - и ни слова больше... Ни упрека, ни намека, ни усмешечки... Наталья - только на высоте.