ты юн и молод, а внутри бурлит сила, кажется, что впереди нет никаких преград. Правда, несколько показательных казней, охладили их пыл. А после того, как Диана превратила одного из них в вечный объект охоты, сделав оленем, которого раз за разом загоняла и ранила, отдавая на съедением своим псам, попытки и вовсе прекратились. Не стоило тому бедолаге пытаться устроить ей ночь любви во сне. Такое ухищрение могло пройти со смертной, но не с одной из старших богинь Рима.
Тем не менее, сейчас я видел сон. Странный. Смутные образы, колеблющиеся туманные фигуры. То ли какие-то переговоры, в которых участвовало множество сущностей, то ли что-то на них похожее.
Снова беседы. Прогулка по саду, который раскинулся прямо в воздухе. Раздражало, что я не слышу чужих слов. Да и своих, собственно тоже. Странное ощущение — говорить, но не понимать, что именно ты изрекаешь.
Потом пришла боль. Пламя. Крики. Ощущение множества смертей. И падение вниз. Не случайное. В этом я был уверен. Целенаправленный рывок к поверхности. Из пространства того самого воздушного сада, где я ещё недавно гулял.
Я напрягся, пытаясь уловить смысл происходящего, но тут всё потухло. Как будто кто-то набросил на мои глаза тёмную ткань, перекрыв обзор. После чего появилось ощущение иной боли. Куда более привычной — от ран на теле, раскалывающейся головы и повреждённого энергетического каркаса.
Секунд десять я просто лежал, пялясь в потолок. Это ведь был не сон. Воспоминания. Те крохи силы, что оказались растворены в крови смертного, принесли мне обрывки памяти. Которая скорее всего принадлежала Аматэрасу. Я только что наблюдал последние минуты её жизни.
Это было интересно. Но ничего полезного из увиденного, извлечь я пока не мог. Что все божества погибли, было очевидно и так. Сама Аматэрасу, судя по всему рассчитывала спастись. Возможно хотела разделить свою божественную сущность и разум, укрывшись среди сотен тысяч смертных, а потом собраться заново. Может быть собиралась реализовать другую идею. Но судя по всему, у неё не вышло. Иначе богиня была бы жива. А смертные не использовали бы её силу, как свою.
Поморщившись от боли, уселся на кровати. Похрустел шеей. Порой, я забывал о недостатках смертного тела и считал его вполне неплохой оболочкой. Но стоило произойти чему-то вроде сегодняшнего боя, как вновь накатывало сожаление по моему настоящему облику.
Не обнаружив на правой руке Мьёльнира, потянулся к своим спутниками. Обнаружил, что оба заняты крайне важными делами. Сандал нырял в ящики с клубникой, радостно подхватывая ягоды и подбрасывая их на лету. После чего ловил образовавшийся поток открытой пастью, заставляя пару девушек восхищённо хлопать в ладони.
А Мьёльнир расположился на кухне. Поглощал остатки пирожных с громадного блюда и попутно приглядывал за рувосоловой девой, что прямо сейчас пропитывала кремом коржи торта.
Почувствовав мои мысли, оба на мгновение замерли. После чего от них хлынул поток радости по поводу моего возвращения в строй. А дракон мысленно передал, что ситуация в полном порядке. Мол, трупы японцев убрали, энергетический фон на месте схватки очистили, а с репортёрами разобрались.
Поднявшись на ноги, подошёл к зеркалу, глянув на себя. Тёмно-зелёный мундир с гербом Афеевых, в котором я щеголял, пока был в Пусане, превратился в груду лохмотьев, на лице виднелись царапины. Да и в целом, вид был изрядно потрёпанный.
Поэтому сначала я добрался до своей комнаты, где принял душ и переоделся. Потом встретился с Ульрихом и Семёном, которые ждали меня в гостиной второго этажа, уже предупреждённые Сандалом. Кратко ввёл их в курс дела по поводу японцев и заодно уточнил, где сейчас пленная японка и как они поступили с газетчиками?
Как оказалось, Асука в своей старой спальне. А вот репортёров банально заперли в подземелье. Отпускать их после того, как те видели начало схватки, было не слишком умно. Из пятерых человек, двое были Одарённым и скорее всего понимали, что использованная во время боя сила несколько отличалась от обычной. Убивать — тоже нелогично. Да и не за что. Смертные всего лишь выполняли свою работу, никому не угрожая и не собираясь причинить вред.
Поэтому Свенсон с Орловым просто заперли их и стали ждать моего пробуждения, чтобы переложить бремя вопроса на плечи руководства. Глянув на эту пару хитрецов, я приказал проработать три варианта решения вопроса и предложить их, как только вернусь из города.
Сначала они возмутились. А потом едва-ли не хором уточнили, куда именно я собрался? Да ещё сразу после такой схватки. Впрочем, быстро успокоились, поняв, что в мои планы не входит новый бой. По крайней мере, я не собираюсь его сам провоцировать. К тому же, даже если таковой состоится, одолеть Великого Мастера, что служит Долгоруким, будет намного проще, чем справиться с японцем, что оказался носителем сразу трёх разноформатных сил — жреческой, божественной и той, природа которой пока оставалась непонятной.
Командир моей гвардии порывался немедленно устроить смотр новобранцев, но я перенёс это действо на следующее утро. За окнами уже смеркалось, а на сегодня у меня была ещё масса дел, что требовали внимания. Ограничился тем, что выслушал доклад о численности и навыках солдат.
Следом объявилась и Ульяна, которая быстро изложила новости — все девушки уже на месте и более или менее освоились. В основном заняты делами по дому, плюс помогают ей с мелкими поручениями. Похвасталась и развитием своего Дара — теперь у блондинки получалось избирательно воздействовать на собеседника. Так, чтобы он помнил лишь ту часть разговора, которую ему давала запомнить сама дева.
Чувствовал я себя всё ещё паршиво — смертная оболочка получила слишком сильные перегрузки. Поэтому в детали всех процессов, пока вникать не стал. Всё самое важное мне и так изложили, а с остальным можно будет ознакомиться завтра.
Вместо этого поднялся в рабочий кабинет, который успели оборудовать в моё отсутствие и сначала внимательно изучил состояние Мьёльнира, а потом оценил и своё собственное.
Первое, что бросалось в глаза — энергоёмкость каменной плоти спутника выросла, как минимум втрое. Второе, на что я сразу же обратил внимание — возникшие внутри него крохотные искорки. Точки концентрации мощи, в которых она была сжата ещё плотнее, чем в ядрах моей смертной оболочки. Если раньше энергия распределялась исключительно равномерно, то теперь у него появилось что-то вроде собственного каркаса.
Вся россыпь точек соединялась между собой тонкими каналами, которые ветвились внутри каменной плоти и легко меняли расположение, если спутник изменял свой размер. К слову, этот фокус он теперь мог проделывать в куда более серьёзном масштабе, чем раньше. Увидев, как слетевший с моей руки тонкий браслет, неожиданно превращается в приличных размеров валун, никак не меньше головы двадцатилетнего циклопа, я изрядно удивился.
Эта схема работала и в обратную сторону — при желании, Мьёльнир мог сжаться до размеров крохотной горошины. Плюс, сейчас спутник мог куда лучше маскировать себя, да и броня у него явно стала куда надёжнее.
А ещё от живого камня слегка фонило аурой Аматэрасу. Насколько я понимал, какая-то крошечная часть поглощённой божественной мощи растворилась в Мьёльнире. Не заняла какого-то особенного места в его энергетической структуре, а стала неотъемлемой частью физической оболочки. Что именно это открывало в плане новых возможностей, предстояло выяснить в недалёком будущем — как только появится время на тренировки, либо когда мы ввяжемся в схватку.
Победа над японцем, само собой, не прошла бесследно и для меня. «Искра» выросла почти на четверть, а ядра своим размером соответствовали, как минимум, Мастеру. Но была и ещё одна особенность — та сила Аматэрасу, что плескалась в крови воина клана Абэ, теперь растворилась в моей. Не фигурально, а вполне буквально — частицы силы были прямо в клетках крови.
Угрозой это вроде бы не выглядело. Но и какого-то полезного применения я для них пока не видел. Стоит присмотреться, поэкспериментировать и прикинуть, какой потенциал может за этим скрываться.
Тот сгусток трофейной силы, что у меня не вышло идентифицировать, тоже был на месте. Укрытый среди ядер и окружённый многослойным барьером. Похоже, моя энергетическая структура сама среагировала на неизвестный раздражитель и пока я отдыхал, накрыла его несколькими защитными слоями.
Что самое интересное — я и сейчас не понимал природу этой силы. То, что именно она отбрасывала мой клинок от кольчуги противника, было очевидно. Да и от ударов печатями, он скорее всего