Старик уже отдыхает.
Угрюмо кивнув, Роберт пообещал посетить старого друга следующим утром, когда мать пойдёт менять повязки. И после ужина Ави отправилась с ним к машине, забрать вещи.
- Так как там мальчик? – Напомнила младшая, остановившись у машин.
- Тяжело.
- А судя по погоде не скажешь.
- Это вышло странно. Он как-то нашёл кулон, но говорит, что появился сам в его руке. Не могу сказать, что не верю ему…
- Но звучит странно, – Продолжила за брата Ави, забрав вторую дорожную сумку. – И без подробностей.
Роберт кивнул, облокотившись о машину, охваченный волнением, что нужно было поговорить с самим парнем, а не Митчеллом. За столько лет Эван привязался к мальчику и стал мягкотелым к нему. Паркер же старался меньше пересекается с агрессивно настроенным юнцом, каждый раз смотрящего на него с такой злостью, что Роберт иногда подумывал не рассказал ли ему кто-то правду. Ави тоже не одобрила поступок брата, когда он приехал со спящим ребёнком на заднем сидении. Его решение оставить мальчика здесь она отсекла, напомнив, что деревня в плохом состоянии во всех смыслах. И каждый раз, когда Паркер приезжал в гости, она спрашивала о нём, с трепетной надеждой.
- В городе поговаривают, что Совет голосования требует, – Сменила тему Ави. Это её тревожило больше всего. Она всем сердцем надеялась на благоразумие дарованных, но большинство отнеслись к этой идее с энтузиазмом, отмахиваясь тем, что ничего толком не изменится. – Некоторые верят, что с ними всё равно будут считаться, но это так не работает, да?
- Да, всё становится сложнее. И нам бы пригодилась помощь Уильямса.
- Он еле ходит, большую часть времени прикован к постели и больше ничего не видит, – Отрезала младшая, ужаснувшись мыслям брата. – Он уже стар и заслуживает спокойствия.
Роберту тоже хочется этого спокойствия. Но одни проблемы накладываются на другие. Сначала репутация школы, проценты поступивших, теперь агрессивный подросток, который должен стать глотком свежего воздуха для дарованных, почти спасением. Особенно для деревни.
С наступлением темноты чёрный неестественный туман возвращался, смешиваясь с белым снегом и мешая взору. Вид вокруг размывался, старые развалины, и свечи в окнах, высокие деревья скрылись в чёрной дымке. Роберт, подталкивая сестру, поторопился к дому, поскорее сбежать от чёрных следов Марка, оставшихся в деревне. На входе он в последний раз осмотрел чёрный туман, будто ожидая, что оттуда выскачет его владелец. Но лес сохранял свои привычные звуки, ветки спокойно покачивались, иногда сбрасывая снежинки. Паркер захлопнул дверь, закрыв на два замка, как всегда делает Ави. Марея устроилась в кресле у печки со спицами и нежно-розовыми нитками. Она вновь улыбнулась сыну, приглашая присесть рядом, как в страхе, что одного месяца с ним ей не хватит.
Джейкоб резко открыл глаза и сел, глубоко вздохнув такого нужного сейчас кислорода. Судорожно повторял три слова: туман, свечи, лес. Тот самый чёрный туман из сна, разрушенные дома в лесу, и траурные свечи, которые зажигают каждое девятнадцатое июня. Он смотрел на всё это, но ничего не мог сделать. Только наблюдать, как бесформенные тени шатаются среди развалин.
Осматриваясь, запоздало вспомнил, что школа сегодня пуста и наступило первое декабря – день Зимы. День снега, холода и ветра. И белого цвет. Данбар снова откинулся на подушку, вспомнив обещание, которое дал Митчеллу. Вместо привычных тёмных вещей, одеть чисто белые, которых в его шкафу нет, потому что сам является трауром. Нехотя сполз с кровати, поглядывая в сторону ванной, и наступил на бумажный пакет с иллюстрациями символа дня Зимы. Содержимое, естественно, белое: рванные на коленях джинсы, футболка и пиджак, пышущий официозом. В этом он и пошёл на завтрак в столовую, где уже сидел Митчелл с планшетом.
- Оторвись от работы хотя бы на праздник, - Без жалобного тона, но с упрёком. Сел за стол, напротив опекуна.
- Утром можно, и это всего лишь беглый отчёт, - Не отворачиваясь от планшета, ответил Митч.
- В праздничные выходные? Даже директор уехал, – Парень приподнял брови, недоверчиво смотря на опекуна. Но тот промолчал, набив рот едой, всё ещё не отворачиваясь от планшета.
- Мне всё равно некуда ехать.
Слишком очевидная ложь. У Митчелла тоже есть родственники, те, с кем он мог провести этот месяц, но остался здесь, потому что Джейкобу нельзя покидать пределы школы, и также нельзя оставаться одному. Уезжает, когда возвращается директор, и приезжает одновременно с учениками. Каждый год старается создать атмосферу праздника, но в пустой школе получается ужасно, и день проходит обычно, даже ужин, который должен ощущаться волшебно, проходит без изюминки. Новый год ничем не отличается. Только директор, вернувшись, сидит в своём кабинете, позволив Джейкобу смотреть фильмы в прозекторской или гулять в лесу до поздней ночи, даже не подозревая, как сам Паркер борется с желанием провести новогоднюю ночь хоть с кем-то. Но не может себе позволить такую вольность. В школе должен оставаться кто-то ещё, чтобы присматривать за хранителем. И вот, казалось, шанс поговорить, но Роберт отмахивается, запирается с документами в кабинете.
Он надеялся в ближайшие дни разгласить вести о хранителе, как только тот будет готов, но Совет наступает им на пятки. Бреис тоже не слепой, видел что происходит, потом от страха потерять своё место решил осмелеть и затребовать голосование. Юноша прав. Его никто не послушает, если Совет оденет им свою лапшу на уши. Может поверят, но не примут. И тогда это станет ловушкой для всех причастных. Придётся снова ждать подходящего момента. Паркер чувствует, что момент этот наступит не скоро, но тогда он ухватится обеими руками. Вцепится в шанс и не отпускать, потому что он будет последним.