Вернувшись в свою новую комнату, Жанна поставила саквояж в гардероб. Вещи можно распаковать и после завтрака. Задержавшись перед зеркалом, она пригладила волосы на висках. Затем вышла из комнаты и трепеща спустилась с лестницы.
Ласситер приветствовал ее легким наклоном головы.
Как и положено, если учесть его возраст и ее должность.
— Доброе утро, мисс, — произнес он ворчливым тоном.
— Доброе утро, Ласситер, — отозвалась Жанна. Все еще держась за перила, она колебалась, не решаясь спросить, где сейчас находится Дуглас.
— Мистер Макрей просил передать вам, мисс, что его срочно вызвали по делу.
Она кивнула, скрыв удивление:
— Понятно. А его долго не будет?
— Сие мне неведомо. — Дворецкий снова отвесил полупоклон. Жанна не могла не восхититься его умением деликатно выразить свое пренебрежение к ней.
— Благодарю вас, — промолвила она. — Тогда, может быть, скажете, где найти Бетти?
На мгновение ей показалось, что он не собирается отвечать.
Жанна смерила его взглядом. Как ни хотелось ей забыть, что она дочь графа дю Маршана, вспомнить роль, которую она исполняла большую часть своей жизни, было несложно.
— Так как же, Ласситер?
Дворецкий выгнул бровь. Жанна подавила улыбку, сообразив, что таким образом он выразил удивление.
— Пожалуйте сюда, мисс. — Он снова поклонился и зашаркал по коридору. Жанна последовала за ним к распахнутым дверям комнаты в задней части дома. — Мисс, — произнес Ласситер, отступив в сторону, пропустил ее и мгновенно исчез.
Исчезать он умел мастерски.
Кухня оказалась просторной, с высоким потолком и окнами вдоль двух стен. На подоконниках и полках, прибитых поперек окон, стояли белые горшки с растениями.
Лучи солнца, пробиваясь сквозь них, создавали на стенах лиственный узор, придававший помещению сходство с оранжереей. Середину кухни занимал длинный стол, за которым сидели несколько человек, с явным удовольствием поглощавших обильный завтрак.
Стоявшая у плиты цветущая женщина обернулась, и лицо ее осветилось приветливой улыбкой. Жанна улыбнулась в ответ.
— Вы предпочитаете французский завтрак или английский, мисс? — спросила кухарка.
Жанна взглянула на разнообразную еду, громоздившуюся посередине стола.
— Мне достаточно чая с булочкой, — сказала она.
— Сядьте вон туда. — Бетти указала на свободное место во главе стола. Жанна заколебалась, но Бетти сделала приглашающий жест. — Этого приятного джентльмена зовут Стивене. Он здешний кучер, — сказала она, переходя к представлениям. — Это Малкольм, главный садовник. — Бетти повернулась к полной женщине у печи:
— А это Грэнья, наша кухарка. Ну а Ласситера вы уже знаете.
Жанна кивнула, одарив каждого улыбкой.
— Разве Ласситер не ест вместе со всеми? — поинтересовалась она, опасаясь, что заняла его место.
— Да он по утрам ест только овсянку, — сообщила Бетти.
Подойдя к плите, она наполнила чайник кипятком и вернулась к столу.
— У нас здесь нет домоправительницы, мисс дю Маршан. Только две горничные, которые выполняют тяжелую работу, и еще помощники Малкольма, но они живут дома и приходят каждое утро.
— Не забудь про конюхов, Бетти, — вставил Стивене, повернувшись к Жанне. — У меня под началом трое парнишек, они спят на конюшне. Хорошие ребята. И еще парочка лакеев подчиняется Ласситеру, хотя в случае надобности они могут выполнять любую работу.
— Удивительно, — сказала Жанна, окинув взглядом всю компанию, — что вы впятером управляетесь с таким большим домом.
Бетти улыбнулась:
— Конечно, с большим количеством прислуги было бы легче, но мистер Дуглас не любит, когда под ногами топчется много народу.
— А вы давно на него работаете?
Малкольм откликнулся первым:
— С того дня, как был построен этот дом. Около семи лет. А до этого я работал у его брата, Алисдера.
Жанна повернулась к нему. В коротко подстриженной бородке Малкольма густо пробивалась седина, вокруг карих глаза залегли морщинки, но улыбка была широкой и обаятельной.
— Большинство из нас давно знают Макреев, — пояснил Стивене. — Я четыре года работал у Алисдера до того, как мистер Дуглас завел свое хозяйство. Я приобрел для него лошадей и содержу в порядке его кареты. Он богат, но не из тех, кто сорит деньгами.
Остальные закивали.
— Я работала в Инвернессе, — сообщила кухарка. — Как и Бетти. — Женщины с улыбкой переглянулись.
— Я осталась бы там до конца своих дней, если бы не мистер Дуглас, — заявила Бетти. — Служила горничной у одной из подруг мисс Мэри. В один прекрасный день мистер Дуглас прибыл в Гилмур и предложил мне стать няней. Я ответила, что опыта не имею, но не прочь попробовать. Меня порекомендовала мисс Мэри. — Бетти улыбнулась, явно польщенная. — Она сказала, что у меня доброе сердце, а это было единственное, что его волновало. С тех пор я и состою при мисс Маргарет.
— Мисс Мэри?
— Она вышла замуж за Хэмиша, одного из братьев мистера Дугласа. Бедняжка, не может провести ни единого дня в Шотландии. — Бетти удрученно покачала головой, но не стала вдаваться в подробности.
— Она была замужем за стариком, — сообщил Малкольм, очевидно, решивший внести ясность. — Он умер, и ее обвинили в убийстве.
Бетти бросила на него сердитый взгляд, но тут же подхватила:
— Он был очень хорошим человеком, но намного старше мисс Мэри. До болезни он был самым лучшим из хозяев, но после тоге, как заболел, стал до ужаса капризным. — Она вздохнула, обведя взглядом собравшихся. — Чего только мисс Мэри не перепробовала, чтобы вылечить его.
— Дело в том, что мисс Мэри была целительницей, — вставил Малкольм, очевидно, уже слышавший эту историю.
— Как бы то ни было, — Бетти снова одарила его уничтожающим взглядом, — мисс Мэри очень горевала, когда он умер. Весь следующий год она вела добропорядочную жизнь и помогала всем, кто нуждался влечении, даже если они не могли заплатить. Иногда ночи напролет проводила у постели больных.
Бетти задумчиво пожевала свой пончик, видимо, погрузившись в воспоминания. Жанна сложила руки на груди и глубоко вздохнула, набираясь терпения. Годы заточения в монастыре научили ее этой добродетели, но порой она превращалась в нетерпеливую девушку, какой была в юности.
— Братья Макрей часто обращались к ее мужу по делам. Я говорила, что он был ювелиром?
Жанна покачала головой.
— Он был искусным мастером. Его помощник уступал ему в мастерстве, зато был куда хитрее.
— Теперь он обосновался здесь, в Эдинбурге, — сказал Малкольм. — Некий Чарлз Тол бот. Ему должно быть стыдно показываться на глаза людям.
Бетти снова метнула в него недовольный взгляд.