Он подумал, что даже муравьи не настолько безнадежно зациклены на делах. Не прошло и десяти минут, как они остановились около старинного железнодорожного вагона-ресторана, поставленного на постамент. Внутри стоял длинный стол из пластика, перед ним барные стулья, прикрученные к полу, а позади стойка с газированной водой. Вдоль противоположной стены разместились полукруглые диваны, обитые красной искусственной кожей, к каждому из которых был приставлен отдельный столик. К концу вагона была пристроена дополнительная комната. Воздух в заведении отдавал затхлостью, и у Нейта возникло ощущение, что этот интерьер из пятидесятых годов не стилизация, а подлинник.
Посетители смотрели на них и приветственно махали Фрэнки. Она не спешила представлять им своего нового шефа-повара, сделав исключение только для тех немногих, с кем они заговорили. Нейт так и не понял, кого она хотела оградить таким способом, его или местных обитателей. Возможно, всех скопом. Поэтому, когда они наконец уселись на диван в дальнем конце пристройки, он уже не удивлялся тому, что Фрэнки снова пересела ближе к двери.
Помидорка черри? Его самолюбие с легкостью поместится в булавочную головку, да еще и место останется.
Не успела официантка налить им воды в стаканы, как Фрэнки сказала:
— Так что мы должны делать, по вашему мнению?
— Заказать обед. Поесть. — «Потанцевать», — продолжил он про себя, глядя на то, как выглядят ее ключицы в обрамлении открытой горловины блузки.
«Это не свидание», — снова напомнил себе Нейт.
«Кто бы говорил», — огрызнулось в ответ его либидо.
Нейт потер глаза. О-о господи. Со своим психическим здоровьем он тоже мог распрощаться.
Улыбнувшись, Фрэнки взяла в руки меню и с удовольствием заглянула в него. Меню точь-в-точь повторяло то, что публиковала «Сетедей ивнинг пост». Мясной паштет. Курица с овощами в горшочке. Индейка с картофельным пюре и горошком — блюдо дня. Можно подумать, могло быть что-то еще.
Нейт почувствовал, что Фрэнки смотрит на него, и с удовлетворением углубился в изучение блюд.
— Что вы будете? — спросил он.
— Нервный срыв, — пробормотала она, открывая меню.
«Ну, значит, попросим официантку принести нам две порции», — подумал он.
— Я не должна была соглашаться на это. — Глаза Фрэнки бегали вверх-вниз, и Нейт с сомнением подумал, способна ли она хоть что-нибудь видеть.
— Это почему же? — растягивая слова, произнес Нейт. Он тоже мог бы поделиться с ней своим списком сожалений. Взять хотя бы то, что наблюдение за тем, как ее очаровательные пальчики листают страницы меню, действовало на него возбуждающе.
— Я просто постоянно чувствую себя не в своей тарелке. То же самое со мной происходит на кухне. Я не могу понять, почему вы игнорируете меня: потому что заняты или потому что все еще злитесь. Я пытаюсь убедить себя в том, что меня это не должно волновать, но ничего не получается. — Она одернула блузку, так что вырез поднялся выше. Жаль. — Если вы сердитесь, я вас не виню. Но я не понимаю, что еще можно придумать, чтобы вы меня извинили.
К несчастью, Нейт мог придумать еще очень много всяких вещей. Большинство из них подразумевали участие его губ и беспрепятственный доступ к ее телу.
«Почему бы тебе не наклониться и не положить ей руку на колено, — предлагало либидо.
— Можно потихоньку поднимать юбку вверх, пока...»
— Да заткнись ты. Сексдрайв, проклятущий...
— Простите?
Нейт вдруг осознал, что говорит вслух. Господи, он отчаянно надеялся, что она услышала только «да заткнись ты».
— Нет, нет, я...
К ним снова подошла официантка. Слава богу.
— Мы бы хотели бутылку вина, — сказал Нейт. «И упаковку льда, чтобы успокоить кое-какие органы».
— Вам красное или белое? — спросила женщина, вытаскивая блокнот.
— Фрэнки?
— Красное подойдет. Нет, лучше белое. Подождите... красное. — Она приложила руку ко лбу. — Ох, я не знаю.
— Возьмем по бутылке каждого. — Он улыбнулся официантке и заказал себе мясной паштет.
— Это слишком много, — сказала Фрэнки.
— Тогда принесите одну бутылку. А что вы будете есть?
— Я тоже возьму мясной паштет. Тогда вино лучше красное.
Уголком глаза Нейт увидел, как в дверь в комнату открылась и вошел высокий мужчина с двумя светловолосыми детьми. Все трое уселись за стойку. Младшей девочке было около четырех лет, и отцу пришлось помочь ей взобраться на стул.
Внезапная острая боль кольнула Нейта в грудь. Он быстро отхлебнул воды.
Отведя взгляд от детей, он надеялся, что боль быстро пройдет. Господи, это когда-нибудь кончится? При каждом взгляде на ребенка чувство утраты и сожаления снова и снова впивалось ему в сердце. Особенно это касалось маленьких девочек.
А дети встречались Нейту повсюду. Казалось, он нигде не мог от них отделаться, даже в «Уайт Кэпс». На этой неделе они дважды вторгались на его территорию, прибегая на кухню за лакомством или просто из любопытства.
— Нейт?
— А-а?
— Так что насчет нас?
Хорошо. Хорошо, что она его отвлекла.
Нейт откинулся назад, пока официантка ставила на стол вино и корзинку с булочками. Он предложил и то и другое Фрэнки, и она позволила ему наполнить ее бокал.
— Хотите честно? — спросил он. — Начнем с того, что я не большой умелец ладить с боссами. Вы уже несколько раз имели тому серьезное подтверждение. Так что, думаю, все кончится тем, что мы поубиваем друг друга.
— Но я же извинилась.
— Я это оценил. Если не считать того, что это почти ничего не меняет, ведь так?
Она сверкнула на него глазами.
— Тогда зачем мы здесь?
Господи, да неужели она не видит? Потому что у него склонность к самоистязанию.
Перед ними поставили салаты. Нейт смотрел, как Фрэнки, взяв вилку, аккуратно отодвинула в сторону кожицу от редиски.
— Расскажите мне, что за проблема у вас с боссами? — спросила она.
Он начал есть.
— Та же, что и у всех. Я не люблю, когда мне указывают, что делать.
— Даже когда они правы?
— Если они правы, я и так это знаю, и мне не нужно об этом говорить. А если они не правы, то зря тратят мое время.
— Звучит очень высокомерно.
— Вы уже заметили мое здоровое самолюбие, так что это не должно вас удивлять.
Он уловил, как дрогнули ее губы, как будто она старалась сдержать улыбку.
— Но когда я разговаривала с Генри, он мне сказал, что готов был разрешить вам все что угодно, лишь бы вы оставались у него на кухне. Вы сами могли всем заправлять. Так почему вы ушли?
— Если бы я этого не сделал, то навсегда остался в его тени. Он знаменитый шеф-повар знаменитого ресторана, и я никогда бы не сделал себе имя. Я бы просто поддерживал его на плаву, пока он не отправится на пенсию.