— Можно взять мой мешочек? Пока он не проснулся.
Ленсман медлил с ответом. Потом покачал головой и дал распоряжение двум своим людям спуститься вниз и осмотреть графа — но не будить его! — а также посторожить мешочек Саги. Но не открывать его, мужчина не должен копаться в дамских вещах!
Сага была благодарна ему за это. Но тут он добавил:
— А теперь нам пора. И вы, сударыня, пойдете со мной!
У Саги не было сил протестовать. В ее сердце была пустота после разлуки с Марселем, как она предпочитала его называть. Имя Люцифера казалось ей слишком… властным. В миг нежного доверия он признался ей, что привык называть себя Марселем во время своих земных скитаний. Это имя было известно в большинстве стран, начиная со времен Рима. В Древнем Риме это был Марцеллус. В Италии — Марчелло. На протяжении многих столетий он был монахом и носил имя брата Маркуса. Сага вспомнила, что, впервые увидев его, она заметила в его облике что-то монашеское, и он впоследствии подтвердил это, сказав, что предпочитает вневременную одежду.
Она очнулась от слов ленсмана. Они уже спустились с горы и теперь шли по лесу — ленсман, она и человек с собаками.
— Вы были тут в лесу… — сказал ленсман. — Не видели ли вы случайно беглеца?
— Видели, — без интереса ответила Сага. — Дважды. Поздно ночью он убегал со двора.
— Покажи мне, куда он убежал, — сухо сказал ленсман.
Она равнодушно кивнула в сторону. Она чувствовала, что сердце ее мертво, что она сама мертва, если можно было считать смертью безысходную, непрерывную боль…
Марселя не было с ней. Она никогда больше не увидит этого черного ангела, этого отверженного. Того, кого она любила всего несколько дней… Но любовь ее была во сто крат сильнее самой счастливой земной любви.
К чему ей теперь весь этот мир?
Когда они внезапно очутились возле заброшенной усадьбы, она очнулась от своих печальных мыслей.
Нет, она не хотела входить туда! Она не боялась, просто она не осмеливалась смотреть на ящик. Ей не хотелось сейчас видеть несчастья других людей, но там была ее дорожная сумка, и если они были бы так любезны…
И тут она вспомнила про мандрагору, которую положила в амбаре на балку.
Побледнев, она пошла вместе с ними в амбар.
В дневном свете все казалось иным. Грязь, запустение, пыль, паутина, крысы… все это теперь было на виду.
И здесь они собрались ночевать? Ее передернуло от отвращения.
Осторожно подняв мандрагору, Сага положила ее в свою дорожную сумку, стараясь даже не смотреть на тележку.
— Это тот самый ящик? — услышала она голос ленсмана.
— Да, — хрипло ответила она, направляясь к выходу.
Ленсману было все нипочем. Он, не мешкая, открыл замок.
— Черт побери! — воскликнул он и тут же добавил: — Нет, госпожа Симон, вы можете спокойно вернуться сюда. Здесь нет никакой головы.
— Но… она же была здесь ночью!
— Сначала я тоже подумал, что это голова. И я понимаю, что в темноте легко можно было ошибиться. Но это вовсе не голова. Это маска. Отвратительная, гротескная маска.
Сага невольно остановилась.
— Но зачем же…
— Зачем он держал ее там? Этого я не знаю. Но…
— Что же?
Ленсман взял в руки устрашающую маску. Под ней что-то лежало. Узел разноцветной шелковой одежды, шкатулка, которую он открыл и закрыл без всякого интереса, большой потрепанный конверт. Этот конверт ленсман взял себе, после чего выкатил тележку с ящиком наружу.
— Идемте, нам нельзя терять время! Нам нужно взглянуть на этого проходимца.
Обернувшись, Сага в последний раз посмотрела на внутренность амбара. Она хотела найти берестяную котомку Марселя, в которой он хранил свою еду. Ей хотелось взять ее себе на память. Но ее там не было. Марсель не оставил после себя никаких следов.
Когда они вышли наружу, она указала ленсману, в каком направлении скрылся беглец. Убийца, которого уже столько дней разыскивали люди ленсмана.
— В финских лесах днем бывает оживленно, — заметил ленсман.
«Чего не скажешь о ночи», — подумала Сага. Но сначала они решили заняться Паулем. Помощник ленсмана катил тележку, на ней лежала дорожная сумка Саги. Они шли через тот самый лес, в котором она пережила недавно такие жуткие кошмары, но теперь этот лес казался ей совсем другим. Он был светлым и прекрасным, весь в солнечных зайчиках и танцующих тенях. Казалось, силы природы уже больше не преследуют ее на каждом шагу. Никакой жары, никакого тумана, дождя или урагана. Борьба была закончена.
Граф Пауль фон Ленгенфельдт лежал на прежнем месте. Сагу немного напугало то, что он лежал в том же самом положении, в котором заснул. Но мужчины, сторожившие его, встали при их появлении и успокоили их:
— Он спит без задних ног, ленсман. А вот сумка фрекен, мы к ней не притронулись.
— Хорошо, — сказал ленсман. — Пока не будите его, я хочу взглянуть на эти бумаги.
И тут — возможно, услышав их голоса — Пауль зашевелился, пробормотал что-то нечленораздельное и перевернулся на спину. И продолжал спокойно спать.
— Господи, да это тот самый парень! — воскликнул ленсман. — Ну и попутчик же вам попался, фру Симон, должен вам сказать! Что один, что другой… Нет, простите, о том мы не будем говорить, мне не хотелось бы затрагивать…
Сага натянуто кивнула. Мужчинам было дано указание надеть на Пауля наручники, и все уселись чуть поодаль, пока ленсман читал бумаги.
Читая, он покашливал, бормотал что-то, разжигая у всех любопытство. Наконец, он вздохнул и сказал:
— Он называл себя графом Паулем фон Ленгенфельдтом? Его настоящее имя Пелле Ларссон, он третьесортный актеришка, которого брали в спектакли из-за его внешности, поскольку таланта у него никакого не было. Разумеется, эта профессия связана с масками и костюмами. Недаром у него в ящике лежит шкатулка с гримом. Но там есть и кое-что еще! Множество повесток в суд за мелкие кражи, в основном касающиеся дам из высшего общества.
— Да, он хвалился, что бывает «при дворе», — сказала Сага.
— В будуарах знатных дам, скорее всего. Здесь есть также любовные письма, в которых женщины спрашивают, почему он изменил им. Одна из них настоятельно просит, чтобы он вернул ей лошадей, карету и кучера и… там есть еще приглашение в один из театров в Кристиании…
— Так вот, значит, куда он направлялся, — сказала Сага. — Он просто хотел сбежать от своих многочисленных кредиторов и обманутых женщин.
Она рассказала ленсману о карете и кучере, ожидавших в Вермланде, и тот обещал заняться ими.
Кучер сказал ей тогда: «Это настоящий дьявол. Это не человек!» Имел ли он в виду Пауля, или же он понял, кто такой Марсель? Трудно было сказать. Пауль назвал свою тележку чайным столиком. Как Сага не догадалась, что он актер? Чайные столики обычно имела в своем распоряжении театральная труппа. Ей следовало бы об этом вспомнить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});