Красноводские же эсеры рассуждали так, что раз лица, перечисленные в списке, были арестованы в Баку, значит, это и есть то, что им нужно, и их следует уничтожить.
В случае, если бы этого списка у старосты не нашли, то могло бы случиться, что 1) расстреляли бы всех арестованных 35 человек или 2) расстреляли бы наиболее крупных работников, фамилии коих им были известны…»
Точно в таком же положении, как Канделаки, оказался и член Военно-революционного комитета кавказской Красной армии Эммануил Гигоян, ныне здравствующий. Он был арестован в Баку вместе со всеми, но также не оказался в списке, обнаруженном у Корганова, ввиду того что заболел и попал в тюремную больницу.
Что касается меня, то я вообще никуда не выезжал из Баку, а как член Бакинского комитета партии был оставлен там для нелегальной партийной работы и при контрреволюционной власти, и после победы турок. Находясь на свободе, я принимал меры к спасению арестованных товарищей. Именно потому, что в Баку я арестован тогда не был, фамилии моей не было ни в упоминаемом выше списке тюремного старосты, ни в аналогичном списке, опубликованном в газетах, по которым позднее, в Красноводске, были арестованы бакинские комиссары. В этом списке не было имен и жен комиссаров – большевичек Варвары Джапаридзе и Ольги Фиолетовой, которые в Баку тоже не арестовывались.
Так сложились обстоятельства, вследствие которых трагическая судьба 26 бакинских комиссаров миновала нас троих – Канделаки, Гигояна и меня, ответственных работников Бакинской коммуны, а также Варвару Джапаридзе и Ольгу Фио летову.
Проводив товарищей, ночь мы спали спокойно. Проснулись бодрые, полные надежд. В ожидании освобождения мы думали о том, как, выйдя на свободу и связавшись с местными товарищами, будем искать какой-либо транспорт до Астрахани.
Через два-три дня в камеру попали ашхабадские газеты за 20 сентября. В газете содержалась угроза, что закаспийское правительство расправится с комиссарами, отомстит большевикам «за их зверства в России» и не остановится даже перед их четвертованием. Это вызвало у нас большую тревогу за судьбы наших товарищей.
Примерно через неделю один новый арестованный сообщил о слухе, будто арестованные бакинские комиссары переданы английскому командованию, которое переправило их в Индию. Мы ломали головы над тем, что лучше: суд в Ашхабаде, грозящий смертным приговором, или отправка в Индию? Нам казалось, что отправка в Индию лучше, ибо выигрывалось время для их обмена.
Прошло еще около месяца, и в нашу камеру пришла ужасная весть. Проводник с железной дороги рассказал красноводским товарищам, что был в поезде, на котором везли бакинских комиссаров, и стал очевидцем, как на рассвете 20 сентября между станциями Ахча-Куйма и Перевал, на 207-й версте от Красноводска, комиссары были выведены из вагона в пески и частью расстреляны, а частью зарублены.
В тот трагический день, 20 сентября 1918 г., по злодейскому плану, составленному эсеровскими наймитами сообща с английским командованием и по указке последнего, пали смертью храбрых:
Степан Шаумян – чрезвычайный комиссар Кавказа, председатель Бакинского Совнаркома, член Учредительного собрания; Прокофий Джапаридзе (партийная кличка Алеша) – председатель Бакинского Совета рабочих, крестьянских, солдатских и матросских депутатов; Мешади Азизбеков – бакинский губернский комиссар; Иван Фиолетов – председатель Совета народного хозяйства; Мир-Гасан Везиров – народный комиссар земледелия; Григорий Корганов – комиссар по военно-морским делам Бакинского Совнаркома; Яков Зевин – народный комиссар труда; Григорий Петров – председатель центральной военной власти в Баку, командир отряда; Владимир Полухин – комиссар по военно-морским делам из Центра; Арсен Амирян – редактор газеты «Бакинский рабочий»; Сурен Овсепян – редактор газеты «Известия Бакинского Совета»; Иван Малыгин – заместитель председателя Военно-революционного комитета Кавказской армии; Багдасар Авакян – комендант города Баку; Меер Басин – член Военно-революционного комитета Кавказской армии; Марк Коганов – член Военно-революционного комитета; Федор Солнцев – военный работник; Арам Костандян – заместитель народного комиссара продовольствия; Соломон Богданов – член Военно-революционного комитета; Анатолий Богданов – советский служащий; Арменак Борян – советский работник, журналист; Эйжен Берг – матрос; Иван Габышев – бригадный комиссар; Татевос Амиров – командир кавалерийского отряда; Ираклий Метакса и Иван Николайшвили – коммунисты, назначенные партией для личной охраны Шаумяна и Джапаридзе; Исай Мишне – делопроизводитель Военно-революционно го комитета, беспартийный.
Более полувека прошло со дня трагической гибели бакинских комиссаров. Но время не стерло, да и не может стереть светлые образы этих бесстрашных рыцарей революции.
Не могу не вспомнить вновь Степана Шаумяна. Сколько нереализованных человеческих возможностей ушло вместе с ним! Когда он погиб, ему было всего лишь сорок лет. А Степан был богато наделен самыми разными талантами крупного общественного и государственного деятеля: образованнейший человек, выдающийся организатор, блестящий оратор, человек идейно непоколебимый, решительный, смелый, принципиальный в политике и вместе с тем очень гибкий в вопросах стратегии и тактики классовой борьбы. В некоторых тогдашних газетах Шаумяна иначе и не называли, как «кавказский Ленин». И в этом было немало правды.
Шаумян счастливо соединял в себе высокие достоинства профессионального революционера с мягким, каким-то поособому очаровательным характером. Он располагал к себе каждого честного человека, с ним было легко, под его руководством каждый мог найти применение своим силам.
В конце августа 1920 г. из Баку в Закаспий была направлена специальная комиссия, в составе которой были Сурен Шаумян, старый бакинский революционер Гандюрин и другие, чтобы перевезти останки погибших товарищей и похоронить их с почетом в Баку.
Похороны состоялись 8 сентября.
Всех волновал вопрос: кто же прямой виновник? Кто фактически и юридически несет ответственность за это злодеяние?
Арест комиссаров в Баку, предание их там военно-полевому суду были проведены «Диктатурой Центрокаспия», лидерами трех политических партий правых эсеров, меньшевиков и дашнаков, действовавших с согласия и по прямому указанию командования английских оккупационных войск, возглавляемых генералом Денстервилем и консулом Мак-Доннелом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});